Леший. Четвертые врата (СИ) - Геярова Ная (читаем книги .txt) 📗

       Стас вскочил и начал ходить по кабинету.

       – Мы вернулись... мы... я не помню... она зашла первой. И закричала, – парень остановился посреди кабинета. – Она так долго кричала. Я стоял в дверях, разувался. Так и не разулся. Она сказала: «Ты разувайся, а я чай поставлю…». Она так долго кричала. Я видел свет. Он был ярко-синий. Он полз из кухни, она отступала пока не вошла в зал. Он полз за ней. Я стоял за стеллажом с одеждой, в прихожей, он не видел меня. Он полз за ней. Она кричала… А потом… потом он пропал… и она замолчала. Она лежала посреди зала… Потом стук в дверь, я боялся открыть… кто-то бил в дверь… люди в форме… я не мог, не мог…

       Стас опустился на колени, и начал раскачивается маятником. Повторяя: «Я не мог… она, так кричала… Я не мог…».

       – Синий яркий свет, – повторил Кондрат и задумчиво откинулся на спинку стула. – Стас, ты точно ничего не употреблял? Нет, я, конечно, хочу тебе верить, но… Подумай сам, ты ничего не помнишь и свет… – он усмехнулся.

Парень замолчал, рывком вскочил. Подпрыгнул к столу, ухватился за край столешницы. Его трясло, костяшки пальцев рук побелели. 

       – Мы ничего не употребляли! – зло выкрикнул он. И Кондрат пожалел, что не надел на него наручники. Вид у парня был жуткий. Того и смотри, кинется. – Мы только вернулись, с рейса… рейса…

       – Вы вернулись с другой страны? Перед рейсом вас проверяли?

       – Да! Точно! – на его лице просияла полубезумная улыбка. Он, казалось, расслабился. И даже отпустил угол стола, сунув руки в карманы. Но Кондрат теперь с напряжением смотрел на паренька, ожидая внезапной вспышки ярости или негодования, а то и того и другого вместе. Не просмотрела ли приезжающая на место преступления бригада скорой помощи состояния парнишки? Вон, глаза то, как у него, горят. И руки трясутся. Да и странный разговору них получается: помню-непомню, синий свет.

       – Откуда вы прилетели, Стас? – как можно более спокойно спросил Леший.

       Блеск, в глазах паренька погас, Стас присел на край стола и уставился в окно задумчивым, отрешенным взглядом. По окну барабанил дождь. Яркие полыхи молний разверзали небо. Вот только ни дождь, ни разверзшаяся над Яндырем гроза не несла Кондрату прохлады, ему было душно и хотелось запереть парня в кабинете и уйти. 

        – На самолете... мы прилетели на самолете…

       – Это все объясняет, – кивнул Кондрат. – Вы прилетели на самолете. Но, откуда вы прилетели? Каким рейсом?

       Стас перевел пустой взгляд на Кондрата. 

       – Я помню стюардессу. Синяя кепочка, косынка… бейджик… имя не помню…

       – Стандартный набор, – под нос себе сказал Леший.

       – Нееет, – протянул Стас и в глазах снова мелькнули ненормальные огоньки. – Не обычный. Она была... она… не человек...

       Всё, допрыгались, договорились! С самого начала разговор не так шел. Зачем Лешему такая морока. Закругляться! Запереть Стаса и уходить. Встать под дождь, чтобы капли по лицу, вдохнуть свежий воздух. Забыть о существовании Стаса. Завтра придут ребята из главка и заберут, и дело, и паренька. 

       – Как ты сказал? – уже представляя себя в дверях, спросил Кондрат.

       – Не человек. Она. И те, что рядом сидели. И я… наверное, тоже не человек… что-то во мне не так, понимаете? Как будто не было жизни, что-то там… – он постучал по виску. – Происходит. Я чувствую. Я летел в лайнере не-людей, и я сам не человек.

       Стас смотрел на Кондрата пугающими бесноватыми глазами.

       – Не человек. Целый лайнер не людей! Вы понимаете. И все они прилетели сюда! 

       Стас кричал. Кондрату показалось, что вот сейчас он кинется к нему и начнет трясти за грудки. Нет, Леший не боялся, сдачи он дать мог, еще и как. Вот только прибыл к нему паренек без побоев. Поди, доказывай потом, что ты не признания выбивал… эх… Семена из дежурки позвать. Вместе скрутить. К батарее. А сам домой. Под освежающий дождь. А может Бог с ним, в обезьянник парнишку?

       Кондрат медленно поднялся. Стас смотрел на него круглыми, дикими глазами и тяжело дышал. Глаза у него и, правда, стали какими-то нечеловеческими, блестящими. Но кто его знает, что там происходит с безумцами, и какие у них глаза.

       – Вы мне не верите? Не верите? Там был лайнер не-людей!

       Леший осторожно обошел Стаса и взял в руки чайник.

       – Стас, ты присядь. Я сейчас принесу воды. Вскипятим чаю и продолжим разговор!

       – Вы мне не верите! – Стас так резко обернулся к Кондрату, что ударил рукой чайник, тот испуганно звякнул. Кондрат прижал чайник к себе и отчего-то погладил по крышке. Как-то разом стало тоскливо. И от вида Стаса и от неживого звона чайника. Говорят, у каждого из людей есть предчувствия. Наверное, одно из них сейчас сработало и в следователе районного отдела полиции майоре Лешем Кондрате. Вот только какое именно, понять он не успел.

        За окном громыхнул гром.

       – Вы мне верите!

       – Я верю тебе, Стас! – смотря прямо в глаза пареньку, сказал Кондрат, твердо решив вызывать скорую. Парню однозначно нужно принудительное психиатрическое лечение. А то чувствует Кондрат и ему уже что-то передается, иначе, откуда такая дикая до оскомины тоска! 

        – Я тебе верю, – повторил Леший неуверенно и направился к двери.

       В коридоре против обыкновения было пусто. И даже лампочки как будто потускнели. Кондрат прошел до дежурки и заглянул. Семена не оказалось на месте. Кондрат глянул назад в коридор. Тоска, внезапно обрушивавшаяся в кабинете, как будто стала осязаемой, и, неприятно прошлась по затылку и вниз к почкам, откуда стукнуло в сердце.

       Тук, тук. И то сжалось. Тууук.

       Кондрат вдохнул, набрал побольше воздуха в легкие, и шумно выдохнул. Про себя он выругал Семена, не вовремя его понесло куда-то. Однако ж, и остальных сотрудников было не видно. Вроде, как и время еще рабочее. Темно на улице, так у них район северный, темнеет рано. Однако, странное, дикое ощущение, навязанное тоской подсказывало – здание пусто. В затылке похолодело. Двери прикрыты, за окном полумгла, яркие вспышки молнии разрезали чернильно-серое небо, в крышу и окна долбили крупные капли, раскаты грома проносились над зданием. Кондрат еще раз оглянулся в надежде, что кто-нибудь вдруг выйдет из кабинета или объявиться дежурный Семен. Пустой коридор. Очередной раз блеснула в окне зарница молнии и гроза раскатисто громыхнула. Кондрат передернулся, скидывая онемение, прошел к телефону и набрал номер скорой помощи. 

       Длинные гудки. Секунда, две, три…

       В дежурке внезапно стало темно, тусклые лампочки не могли разогнать ниоткуда взявшуюся тьму. Только трубка продолжала:

       – Туууу. Туууу.

       Кондрат вцепился в неё словно в спасительную. Тьма сгущалась. Тьма обретала густоту и становилась ощутимой. Ею становилось трудно дышать. Она свилась вокруг змеёй, и чудилось, вот-вот сожмет Лешего в черные тиски. 

       «Сумасшествие заразно, – совершено четко осознал Кондрат. – Вот оно. Надо было не соглашаться с Разумовым, определять паренька в главк. А я…», – тоска вперемешку с ужасом прокралась по всему телу ознобом.

       – Туууу, туууу, – медленно выдавливала трубка. 

       В эту секунду во тьме послышались четкие шаги.

       Топ, Топ. Топ, топ.

       – Третья скорая, слушает.

       Леший вздрогнул от голоса. И тут же пришел в себя. Тьма, разом растворилась в свете лампочек, а шаги, заглушились голосом в трубке. «Что за бред, еще секунду назад лез в голову?»

       – Алло, я слушаю. Говорите!

       – Следователь Первомайского отдела, – представился Кондрат, – у меня тут не вполне здоровый паренек.

       – В каком смысле? – равнодушно поинтересовалась трубка.

       – Как-то он заговаривается.

       – Так вам не нас, вам психушку.

       – Черт! Мне вас. Он сегодня пережил некий шок. Ваши приезжали, ставили ему укол. Может вы...