Рассвет Эдема (ЛП) - Кагава Джули (бесплатные серии книг .TXT) 📗

Снаружи температура была низкой, было даже прохладно. Это было хорошо, учитывая количество мертвых тел, лежащих повсюду вокруг нас, скрытые в домах и кроватях; те, кто умер в одиночестве и кто позабыт. Так и есть, запах исходивший с заднего двора никуда не исчез, он проникал в клинику, когда ветер дул с той стороны. Если бы на дворе сейчас было лето, запах был бы невыносимым.

Пока мы шли по тротуару, я вновь поразилась тому, какая стоит тишина. Не так давно, мы постоянно слышали звуки сирен и машин, крики, выстрелы и звуки бьющегося стекла. На противоположной стороне реки, возле монумента Округа Колумбия город представлял собой зону военных действий. А сейчас режущая слух тишина повисла повсюду, и все здания вокруг нас погружены во тьму. Разумеется, наша маленькая клиника располагалась сразу за чертой города, поэтому я не знала, что происходило ближе к центру. Время от времени, я слышала крики или отдаленный рев двигателей машин, свидетельства того, что где-то там еще есть люди. Но теперь город казался покинутым, без надежды на восстановление, умирающим.

Я бросила украдкой взгляд на Бена, идущего рядом со мной, одной рукой он держался за угол каталки. Его взгляд сканировал здания и тени вокруг нас, каждая клеточка его тела была в боевой готовности. Так же он выглядел и в клинике, когда стало темнеть, только сейчас впечатление было во стократ сильнее.

Он пошел со мной вовсе не для того, чтобы помочь мне, я поняла это, и у меня похолодело в сердце. Он боится, что сейчас что-то есть снаружи. Я остановила каталку посреди дороги.

— Бен…

Что-то большое выскользнуло из тени прямо перед нами, заставив нас обоих отпрыгнуть. Я вздрогнула, а Бен бросился вперед и схватил меня за руку, как будто готовый в любой момент закрыть меня своей грудью. Бездомная собака, большая и черная, отступила назад, увидев нас. Она бросила то, что несла, и скрылась из вида, ринувшись с поджатым хвостом между двумя машинами.

Бен расслабился и быстро отпустил мою руку, выглядя смущенным.

— Простите, — пробормотал он, уставившись в землю. — Обычно, я не такой дерганный, честно. С вами все в порядке?

Я потерла свою ладонь, морщась от силы его рук.

— Со мной все в порядке, — ответила я ему, собираясь еще и спросить его, почему же он такой нервный. Но затем поняла, что несла в своей пасти собака, и подавила стон.

— Это что… рука? — спросил Бен, всматриваясь через каталку.

— Ага, — выдохнула я, догадываясь, где собака могла взять ее. По мере приближения к нашей цели, запах стал наполнять темноту вокруг нас. Этот знакомый комок из страха, вины, сожаления и злости скрутился у меня в животе. — Просто предупреждаю, — сообщила я Бену, — картина вовсе не приятная. Так что приготовьтесь.

— К чему?

— Я невесело улыбнулась и завернула за угол дорожки.

Краем глаза я увидела, как Бен выпрямился, хотя не сказал ни слова. Гул насекомых постоянно стоял над сотнями тел, лежащих аккуратными рядами на пустом участке земли. Большая часть тел была накрыта простынями и брезентом, но несколько кусков ткани было разорвано и отброшено прочь, выставляя напоказ трупы с пустыми глазницами, смотрящими в небо. И, судя по состоянию самых "давнишних" трупов, падальщиков тут побывало немало.

Бен издал сдавленный звук, словно к горлу подступила тошнота. На какое-то мгновение, я пожалела, что привела его сюда, позволив увидеть суровую реальность, с которой мы сталкивались каждый день. Но он стиснул челюсть и подошел к краю последнего ряда, где я оставила троих людей — мать и двух ее сыновей — бок о бок на прошлой неделе. Я пыталась не смотреть на них, пока мы поднимали тело мистера Джонсона в простыне и клали его на тротуар. Но сложно было не помнить. Бесчисленное количество ночей я оставалась с этой семьей, отчаянно пытаясь спасти их, но вирус сначала забрал мать, а через пару часов и мальчиков, и это поражение все еще преследовало меня.

Бен молчал, пока мы покидали площадку и толкали пустую каталку обратно в клинику. Он молчал, но вместо сканирования улиц и теней, казалось, он был глубоко погружен в свои мысли, осознавая только что увиденное. Довольно отрезвляюще осознавать, как много мы потеряли, и как все это незаметно подкралось к нам: враг, которого невозможно было остановить, сбавить его обороты, привести разумные доводы. Все это заставляло задуматься над тем, что мы можем и не пережить все это.

— Как вы это делаете?

Я моргнула. Я уже так привыкла к его молчанию, что его вопрос застал меня врасплох. Весьма странно предполагать, что знаешь мужчину после всего пары часов рядом с ним. Его карие глаза сейчас смотрели на меня, печальные и оценивающие.

— Потому что должна, — ответила я, нырнув в заднюю дверь, оставив его позади. — Должна дать людям надежду. Потому что иногда это единственное, что помогает им преодолевать все, единственное, что поддерживает в них жизнь.

Следующие слова он произнес шепотом. Я едва расслышала их, пока мы шли через главную комнату в темный коридор.

— Что если нет никакой надежды?

Я подкатила каталку к стене и обернулась, пронизывая его своим самым свирепым взглядом.

— Надежда есть всегда, Бен. И я буду вам весьма благодарна, если вы оставите свои мрачные размышления при себе, пока вы тут. Я не хочу, чтобы мои пациенты слышали их. Да и мои интерны тоже, если уж на то пошло.

Он склонил голову, выглядя раскаивающимся.

— Мне очень жаль. Я просто… Очень сложно непредвзято относиться, когда ты видел… то, что видел я, — я вскинула бровь, и у него хватило совести поморщиться. — А вы… видели и кое-что похуже, я знаю. Приношу свои извинения. Я… перестану распускать нюни.

Я вздохнула.

— Вы ели хоть что-то в последнее время? — спросила я, в ответ он покачал головой. — Ну что ж, тогда пойдемте. У нас осталось не так уж много, но, по крайней мере, я могу предложить вам кофе. Хотя и растворимый. Мне кажется, что вам он не помешает.

— Было бы неплохо, — признал Бен, улыбаясь. — Но вам не стоит утруждаться.

— Пустяки. Кроме того, я тоже не откажусь от кофе, так что составьте мне компанию, хорошо?

Он кивнул, и мы направились наверх в небольшую комнату отдыха, которой не особо часто пользовались со времени открытия клиники. Холодильником и микроволновкой не пользовались с тех пор, как отключили свет, и мы стали пользоваться генератором, но вот газовая плита все еще была пригодна для того, чтобы подогреть воду. Я вскипятила две чашки бутилированной воды, щедро насыпала растворимого кофе и передала кружку Бену, усаживаясь за стол.

— Это, конечно, не предел мечтаний, но, по крайней мере, он горячий, — сказала я, сев на стул напротив него. Он благодарно улыбнулся и взял чашку обеими руками, наблюдая за мной сквозь пар. Сделав осторожный глоток, я потерла лоб, заставляя себя проглотить это горькое пойло. — Нда. Вы, наверное, думаете, что я привыкла к этой дряни. Но, очевидно, Старбакс навсегда испортил меня.

Он сдавленно фыркнул в ответ на мое заявление, но пил свой напиток без жалоб или комических гримас. Попивая кофе, я изучала его, притворяясь, что всматриваюсь в чашку, но бросала украдкой взгляды на него каждые несколько секунд. Обеспокоенное выражение покинуло его лицо, и он выглядел немного спокойнее, хотя тревога все еще угадывалась в глазах. Я поймала себя на мысли, что мне хотелось потянуться к нему через стол, погладить небритую щеку и сказать, что все будет в порядке.

И затем я задумалась, что же стало причиной столь странного желания.

— Расскажите мне о себе, — попросил он, поставив чашку на стол и внезапно переключив на меня все свое внимание. — Без обид, но вы ужасно молодая и красивая, чтобы самостоятельно управлять клиникой. И вы не носите маску, как делают другие. Разве вы не боитесь тоже заразиться?

Глупо с моей стороны, но я покраснела от комплимента.

— Я уже переболела Красным Легким, — сообщила ему я, и его глаза полезли на лоб. — Заразилась от одного из пациентов в больнице, где раньше работала. Я провалялась три дня в кровати, и все считали, что я умру, но я выкарабкалась, прежде, чем мои легкие начали распадаться.