Между сердцем и мечтой (СИ) - Цыпленкова Юлия (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Вы… — начала Амберли, но увидев, как я покривилась, исправилась: — Ты выглядишь совсем как великосветская дама, я растерялась. Все-таки ты жила при Дворе…
— И это повод не обнять меня? — строго вопросила я. — Тогда я напомню, каково это — сердить Шанни Тенерис, — и мои пальцы запорхали по ребрам воспитанной девицы.
Она привычно взвизгнула, и это звук показался мне сладчайшей музыкой на свете.
— Боги! Шанни! Ха-ха…
Я порывисто прижала к себе Амбер и призналась:
— Я ужасно соскучилась по тебе, сестрица.
— Я тоже, дорогая, — ответила она с улыбкой. — Без тебя в доме совсем тихо. Ужасная тоска. Твоя матушка даже поучала в два раза меньше обычного, а один раз рассказала мне про очередное злоключение девицы О, когда я плохо сделала реверанс. А мне она про О никогда не рассказывала до этого.
— И что же приключилась с нашей бедняжкой? — живо заинтересовалась я.
— Ее ноги сломались под тяжестью тела, когда О не смогла присесть правильно, — хмыкнула Амберли. Я рассмеялась, а сестрица продолжила: — Так что ты не можешь не отметить нашей общей тоски без тебя. И я безумно рада, что ты вернулась. А еще хочу услышать всё-всё-всё! — воскликнула она.
— Обязательно, — кивнула я. — Вечером мы с тобой наговоримся. Но сейчас нужно вернуться, матушка еще не до конца обрушила на меня свою заботу. Не хочу ее обидеть.
— Разумеется, — серьезно ответила сестрица, и я окончательно признала свою любимую родственницу.
Взявшись за руки, совсем как в детстве, мы вернулись в гостиную.
— Мы слышали непристойные визги, — заметила баронесса, устремив на нас суровый взгляд. — Этих возмутительных звуков мы не слышали вот уже полгода, и мне думалось, что вы и вправду повзрослели, дитя мое. Однако я вынуждена констатировать со всем прискорбием — вас не в силах изменить даже служба королевской тетушке.
Батюшка отодвинул газету, которую читал, и, взглянув на нас с Амберли, усмехнулся:
— Вольный ветер не усмирить.
— Прелестно, — подвела итог баронесса и вдруг легко рассмеялась.
Глава 2
В окно стучал унылый осенний дождь. Открыв глаза, я повернулась на бок и некоторое время смотрела на тонкие дорожки, бежавшие по стеклу, после перевела взгляд на тяжелое серое небо и протяжно вздохнула. Похоже, весь день обещал быть унылым. Натянув теплое одеяло до подбородка, я снова попыталась уплыть в сладостную дремоту, однако сон не шел — я выспалась.
— Досадно, — буркнула я и села на кровати.
После спустила ноги на пол, замоталась в одеяло и прошла на цыпочках к окну. По лужам, успевшим затопить дорожки и газоны, плыли желтые пожухлые кораблики опавших листьев. Поджав губы, я некоторое время смотрела на эту безрадостную картину, потом дохнула на стекло. В мутном пятне я написала две буквы «И. С.», усмехнулась, стерла их и, решительно тряхнув головой, направилась к прикроватному столику, где стоял колокольчик. Минута меланхолии миновала.
Позвонив в него, я обозначила свое пробуждение, и дверь в спальню открылась. Первой вошла деловитая Тальма. Она бросила себе за спину сердитый взгляд, после расплылась в улыбке и поклонилась:
— Доброго утра, ваша милость, хорошо ли вам почивалось? — после обернулась и объявила: — Входите. Ее милость изволили проснуться. Ну, что топчитесь, растяпы?
В спальню впорхнули горничные. Они как-то боязливо покосились на мою верную служанку и кинулись врассыпную. Двое застилали постель, еще две понесли ведра с горячей и холодной водой в умывальню.
— Тальма, ты — тиран, — резюмировала я увиденное.
И это было правдой. Моя служанка, такая покладистая и заботливая, когда дело касалось меня, неожиданно проявила твердый характер и даже высокомерие, обрушив всё это на местную прислугу. Она командовала горничными и лакеями, если нужно было обслужить мою милость или убраться в моих комнатах. У меня невольно сложилось впечатление, будто она моя прим-фрейлина, а я сама королева. Это позабавило. Впрочем, в моей Тальме просыпался тиран только в моменты заботы обо мне. На хозяйскую половину она не посягала и никого там не трогала.
— Во всем нужен порядок, ваша милость, — ответила она, подав мне теплый халат. — Что же это вы босиком-то? Полы уже холодные, а вы даже не пожелали, чтобы камин затопили с вечера.
— Сегодня пусть затопят, — согласилась я.
— Ну что там? Проснулась?
Послышался голос моей матушки, пришедший разбудить меня и пожелать доброго утра. На сегодня она нам наметила немало дел.
— Ой, — Тальма юркнула мне за спину и шепнула: — А вот и тиран тиранов пожаловали.
Я прыснула в кулак, но когда старшая баронесса вошла в спальню, я успела справиться с приступом смеха, вызванного словами служанки. Главный деспот этого дома и гроза маленьких тиранов вошла в мою спальню и лицо ее смягчилось.
— Дитя мое, как же отрадно видеть вас.
— Матушка, я здесь уже третий день, — улыбнулась я и шагнула навстречу, чтобы подставить лоб для утреннего материнского поцелуя.
— И через столько же уедете снова, — вздохнула родительница и деловито потерла руки: — У нас слишком мало времени, Шанни. Приводите себя в порядок, спускайтесь в столовую, а после мы отправимся в столицу. У нас столько дел, столько дел! — воскликнула баронесса и, всплеснув руками, направилась на выход, не забыв сказать напоследок: — И не вздумайте медлить, иначе я напомню вам, что было с девицей О, когда она не желали слушать своей матери.
— Я вскоре буду, ваша милость, — ответила я и обернулась к Тальме: — Действуй, мой дорогой тиран.
— Слушаюсь, ваша милость, — поклонилась мне служанка и поспешила готовить мой сегодняшний наряд.
Вскоре я входила в столовую, где сидели матушка и Амберли. Отец уже успел позавтракать и уехать куда-то. Я не спрашивала — куда, и без того было понятно, что все мы сейчас подчинены одному действу — празднику Амбер. Его готовили с неменьшим тщанием, что и мое совершеннолетие. Платье, пошитое сестрице к этому дню, я уже видела. Амберли, румяная от удовольствия, показала мне его еще в день моего приезда. Наряд и вправду был восхитителен, матушка постаралась на славу. И драгоценный гарнитур уже ждал своего часа, чтобы украсить еще одну юную баронессу из рода Доло, милые туфельки на каблучках лежали в коробке, обтянутой атласом — продумано и подготовлено было всё до самой последней шпильки.
К вечеру мы ожидали прибытия магистра Элькоса, которого должен был привезти дядюшка. Моя радость и предвкушение встречи были понятны, я сгорала от нетерпения узнать, что произошло во дворце за эти три дня, и как поживает Его Величество. Прекрасно понимая, что три дня — не тот срок, который может изменить давно устоявшийся порядок придворной жизни, я отчего-то ожидала новостей.
Впрочем, я попросту успела соскучиться в тишине родного дома по другим стенам, а может и не по стенам, а по их хозяину, не покидавшего моей головы, как бы я этому не сопротивлялась. Наверное, виной тому было обстоятельство, что здесь я не искала его взглядом, не надеялась в глубине души на случайную встречу, потому что ничего подобного в особняке баронов Тенерис произойти не могло. И вот это отсутствие надежды и заставляло меня грустить там, где надеялась выдохнуть и привести мысли в порядок. Конечно же, грусть моя была затаенной, при родителях и сестрице я продолжала сверкать улыбкой.
— Нужно заехать к портному и выбрать вам платье на торжество, — сказала матушка, когда завтрак подошел к концу. — Жаль, что мы не можем пошить его, так как времени совсем не осталось, так хотя бы купим что-нибудь примечательное.
— Я привезла с собой платье на торжество, — возразила я.
— Неужто вы собираетесь прийти на столь важный день для вашей сестры в поношенном платье? — взметнула брови в деланном изумлении ее милость.
— Матушка, этого платья я еще не надевала…
— Глупости! — прервав меня, воскликнула родительница. — Не желаю слушать этой чепухи. Я подберу вам наряд, и закончим на этом споры.
