Ты пойдешь со мной? (СИ) - "KesSaly" (мир книг txt) 📗
- Если у меня ничего не выйдет, я просто уйду, как вы и хотели. Но если у меня получиться...
Зверь открыл один глаз, затем второй. Он долго рассматривал на меня, не говоря ни слова, лишь огромные бока поднимались и опускались, а когда заговорил, вибрация снова больно ударила меня по барабанным перепонкам.
***
Одежда на мне все еще была мокрой и неприятно липла к телу. Наверное, нужно было раздеться и оставить платье на берегу, но как-то не хотелось являться к королю подводного мира в чем мать родила. К тому моменту, как я выбралась из озера, уже стемнело, и полная луна висела над головой. Мне уже начинало казаться, что я заблудилась, как над верхушками деревьев показалось острие горы, от которой до поляны рукой подать. Я прибавила шагу. Наконец, добравшись до водопада, я отдышалась. Найдя Великую Волшебницу, благо, теперь это было нетрудно, я подбежала к ней, упала на колени и заговорила громко, как могла.
- Великая, мне нужна Ваша помощь. Срочно!
Я ждала. Камень молчал.
- Але! Слышите меня?
Тишина. Мне никто не отвечал. Еще несколько раз я звала Волшебницу, но камень оставался беззвучным, словно это был просто камень и ничего больше. Я начала сомневаться, а не перепутала ли я ее. Да нет же, это именно тот камень, что был мне нужен. Прошли долгие две минуты, в течение которых мне приходили в голову разные мысли - одна другой краше. Но больше всех меня пугала та, в которой я очень явственно представляла себе, как сразу после моего ухода Великой вздумалось сменить физическую оболочку, и теперь она беззаботно строила плотину (почему бы и нет?) на ближайшей реке. И теперь мне ни за что не отыскать одно единственного, нужного мне, бобра среди сотен точно таких же, ничуть не бобрее, чем все остальные.
- Ну, помогите...
- Бога ради! Кто там горло дерет? А... Опять ты?
- Слава Богу! Как хорошо, что Вы не бобер.
- Бобер? С чего бы...
- Я звала Вас, Вы не отвечали. Я страшно испугалась, что вы...
- Я спала вообще-то! Ночь на дворе.
- А... Хм... Камни спят?
- А что еще делать, лежа без движения на одном месте? Спать, конечно.
- Ну... Да. Наверное... Да не важно. Выручайте! Умоляю Вас...
- Да перестань ты тарахтеть. Успокойся и объясни, что нужно.
Я, как могла подробно, но быстро, рассказала ей о Водяном, о том, как он чуть не слопал меня, и том, что мы заключили сделку.
- И чего он хочет?
- Вы не поверите, но, оказывается, подводное чудовище больше всего на свете хочет увидеть рассвет! - я сделала паузу для фанфар, но восторгов и умиления так и не последовало. - Но подняться на поверхность оно не может, потому как...
- Да поняла я.
- Правда? Я вот не сразу...
- Не сразу поняла, что ему нечем дышать? - она сказала это таким голосом, что без труда угадывалось между строк, что я - девушка не самого светлого ума.
- Да не сразу. Между прочим я не знаю, что умеют Водяные, а что - нет. - сказала я обиженно. - Ну, не суть. Вы поможете мне? Может, есть какая-нибудь травка, или ягода, ну или обряд какой-нибудь. Сплясать на восходящую луну или, может, потрясти задом против часовой стрелки над муравейником... - я болтала безумолку, лишь бы она не успела вставить что-то вроде "Зачем мне это?", или "С чего это я буду помогать тебе?", но к моему удивлению, когда словестный запас мой полностью истощился, она лишь сказала.
- Ничего особенного. Простое заклинание. Невелико колдовство.
- Так Вы поможете?
- Отчего нет?
Вот уж воистину, странная дама! То уговариваешь ее до мозолей на языке, то она сама рвется в бой, самоотверженно и безвозмездно. Но вслух я сказала лишь.
- Отлично! Что нужно делать?
- Что, Что? Отнести меня к нему.
Я кивнула и вцепилась в камень обеими руками. Но не тут - то было. То ли я такая щупленькая, то ли Великая Волшебница такая тяжелая, но у меня было впечатление, что я пытаюсь столкнуть с места плотно покушавшую беременную слониху. Я шипела сквозь зубы, упиралась ногами во все, что только было можно, и даже пробовала взять немыслимую задачу с разбега, но - тщетно. Не отвоевала и пары миллиметров. После десяти минут совершенно безрезультатных попыток, я обессилено шлепнулась на траву, поскуливая от боли в руках и спине.
- Может, - заговорила я, тяжело дыша. - Вы просто объясните мне все. Расскажете все, запишем дословно, а я повторю?
- Бесполезно. Это очень сложный и древний язык.
Я вспомнила витиеватые и трудновыговариваемые слова, которые Граф произносил во время заклинаний, и кивнула. Язык, непонятный даже на слух, на вкус, скорее всего, был бы просто непроизносимым. Мне такое в жизни не повторить.
- Что будем делать?
Великая молчала, и я подумала, что все-таки сложно общаться, не видя выражения лица собеседника. Правда, будь она бобром, вряд ли стало бы легче. Только я представила себе бобра, с задумчивым видом потирающего подбородок в позе мыслителя, как Великая прервала мои безумные фантазии.
- Ну что ж. Все остальные варианты гораздо сложнее, - сказала Великая, заканчивая одной ей известный внутренний монолог. - На этой поляне есть сосна. Она позади тебя. Вон та, видишь? Самая высокая. Да, да, она. Так вот, на самой ее верхушке есть прозрачная иголочка. Не смотри на меня так, я понимаю, что найти ее будет очень трудно, но поверь, когда найдешь - сразу поймешь, что это она. Она может преломлять лунный свет так, что получается нить - тонкая и очень прочная, но главное даже не это, а то, что она умеет делать невесомыми даже самые тяжелые объекты. То есть, с ее помощью ты легко можешь унести гору позади себя. Но гора - то нам не нужна, а вот меня она поднимет с легкостью, и ты сможешь перенести меня так же легко, как воздушный шарик.
Я оглянулась и посмотрела на дерево пятидесяти метров в высоту.
- Да, нелегко будет залезть туда.
- О, об этом можешь не переживать. Есть кое-какие ягоды...
- Вот о них можете не рассказывать.
Пожалуй, самым сложным было заставить себя съесть эти чертовы ягоды. Я никак не могла заставить себя положить их в рот, не говоря уже о том, чтобы прожевать и проглотить.
- Чего ты там застряла? - крикнула мне Великая, глядя на то, как я переминаюсь с ноги на ногу, рассматривая одну единственную ягодку на своей ладони. Я нарвала больше, штук десять, но помнится мне, тут с лихвой хватит и одной. Остальные лежали в кармане, завернутые в носовой платок. В этот раз некому было поймать меня и привязать за руку, и веревки под рукой не было тоже, поэтому у меня были все шансы отправиться в свободное плаванье на высоте нескольких тысяч километров. Понимая это, я намертво вцепилась в толстый ствол многовекового дерева.
- Чего тянешь? Трухнула что ли?
- Нет! - рявкнула я, чувствуя, как подгибаются колени.
- Ну так ешь эту несчастную ягоду!
- Великая, а как я буду назад возвращаться?
- Ты же говорила, все про них знаешь.
- Говорила.
- С черенками рвала?
Я посмотрела на ягоду, у которой был крохотный черенок, с маленьким листочком.
- Да.
- Черенок не выбрасывай. Он действует обратным образом.
- Серьезно?
- Нет, шутки шучу. Конечно, серьезно! Как бы я тебя отправляла наверх? Дилетанты... Лезь, давай!
Я положила ягоду в рот, а черенок в другой, свободный карман. Знакомый, волшебный вкус разлился во рту, аромат, дурманящий, пленительный заполнил нос, поднимаясь все выше, окрыляя, заполняя голову своим пряным, нежным облаком. Какие же вкусные эти ягоды! Интересно, а Влад тоже знал про черенки? Вот паршивец! Как же я соскучилась по нему...
Знакомая легкость оторвала меня от моих мыслей. Снова, как и в первый раз, первыми оторвались от земли ноги и зад. Интересно почему? Я потихоньку разжимала руки, все еще цепляясь за дерево, но уже свободно скользя вверх. Если вы помните свои полеты во сне, вы легко поймете меня. Понимая, что происходит невозможное, быстро начинаешь верить, что для твоего тела это так же естественно, как дышать. Я стала легкой, земное притяжение отпускало меня. Мне хотелось визжать от страха и восторга, но все же ускользающая вниз земля пугала меня. Даже тяжелые мысли больше не держали, вылетая из головы. Ветки проплывали мимо меня, и я легко касалась их руками, не для того, чтобы зацепиться, а для того, чтобы почувствовать, как они остаются внизу. Я посмотрела наверх - там ночное небо распахнуло для меня объятья, как старому другу. Под ногами расстилался лес, величественный и тихий. Великан с философией невмешательства в свою же собственную жизнь.
