Черная кровь (СИ) - Зарецкая Анастасия (версия книг .TXT) 📗
За окном что-то поменялось. Энринна, до того пьющая обжигающий чай из элегантной фарфоровой кружки, посмотрела за стекло: оказалось, что зажегся фонарь — такой же тонконогий, как и его городские собратья, и такой же магический, загорающийся только тогда, когда под ним происходило какое-либо движение. Энринна не совсем понимала, зачем это нужно: неужели маги пытаются сберечь свет?
Маги — расчётливые.
А обычным горожанам в темный ночной переулок заходить порой было страшно.
Энри поставила чашку на стол, подошла к окну поближе и принялась внимательно разглядывать того, кто направлялся к ней в гости. Сначала она подумала, что это Лэр; но нет, фигура, приближающаяся к дому, была ниже и мельче. А ещё принадлежала женщине.
И Энринна сразу поняла, что это за женщина.
Вернее, магичка.
И даже не Мирэлия, и, уж тем более, Кирма.
Волосы у нее были собраны в тонкий серый хвостик, непокрытый капюшоном. Странно, разве дождь закончился?
Ах, спохватилась Энринна. Магия. Здесь всем правит магия. И как она могла забыть? Наверняка с помощью магии можно создать крышу над головой, пусть даже маленькую и невидимую.
И как она, та блеклая женщина, воспитывающая дочку Энри, смогла найти Энринну? Она узнала, что та приходится Телль истинной матерью? Признаки вампиров начали проявляться?
Или…
Или теперь она тоже занимается вампирами — как, например, Лэр, и решила объявить конец жилью здесь Энринны?
Вира отошла от окна и резко задернула шторы. Те, кремового цвета, не слишком и скрывали то, что было в доме… Но скрывали же. А свет… Ведь от окон отходил свет, и это наверняка очень заметно.
Энринна опустилась на стул и коснулась кончиками пальцев лба. Голова разболелась. Энри совершенно не знала, что делать дальше — бежать, спасаться или сидеть смирно? Если магичка захочет от нее избавиться, то она ничего не сможет ей противопоставить: во-первых, Энри не хватит сил, а, во-вторых, это запрещено — так написали в договоре, что Энринна заключила чуть меньше семнадцати лет назад.
Но если магичка пришла с миром, то страх Энри будет выглядеть глупо.
Дом Энринна заперла вчера вечером — она всегда запирала его перед сном. Поэтому так просто магичка сюда не войдет…
…Если не использует магию, конечно. Перед магией Энринна была совершенно бессильна.
Энри прикоснулась к чашке. Та уже потеряла некоторое свое тепло, но пальцы, вечно холодные пальцы, греть продолжала все равно. А, может, магичка заметила Энри вчера на рынке, и только поэтому пришла к ней? Выследила с помощью всемогущей магии? Или как?
Раздался тихий стук.
Энринна не узнает ответы на свои вопросы, если не откроет дверь. Поэтому она осторожно поднялась со стула и пошла к двери — тихо, невесомо, как умела только вира.
Она отлично знала, кто находится за дверью, но все равно спросила:
— Кто там?
— Это — госпожа Дини, — произнес спокойный размеренный голос. — Сегодня двадцатое число месяца, и поэтому я должна отдать вам кровь.
Двадцатое число месяца! Точно, и почему Энринна забыла это? В один момент на нее навалилось множество событий, но это же не повод забыть про кровь!
Сколько она уже не принимала ее? Дней пять? И отлично себя чувствует! Ну, почти…
— Я сейчас открою.
Замки щелкнули, Энринна наклонила ручку и потянула дверь от себя; в открывшейся щели стало видно лицо блеклой магички, вернее, госпожи Дини, которая приветливо улыбнулась, заметив Энринну.
Энри надеялась, что сейчас случится все самое страшное, что только может произойти.
Но вместо этого госпожа Дини спросила вполне дружелюбно:
— Я войду внутрь?
Энринна кивнула, и госпожа Дини переступила через порог. Потом призналась с некоторой печалью по старым временам:
— Когда-то я с этого и начинала. Разносила кровь… Вас ведь зовут Энринной? Кажется, мы с дочкой видели Вас на рынке вчера в обед.
С дочкой….
С её, Энри, дочкой.
— Да, я там была.
Кажется, убивать Энринну госпожа Дини не собиралась. Или пока не собиралась… Именно поэтому Энри решила уточнить:
— Здесь живут другие вампиры? Если вы разносили кровь…
— Тридцать лет назад парочка жила точно. Женщина с золотыми кудрями — очень красивая, чем-то на вас похожая… И кто-то ещё, но кто? Какой-то парень, — она провела ладонью по своему невзрачному хвосту, посмотрела на себя в зеркало и уточнила:
— У вас есть такое место, где вы могли бы подписать документ?
— Стол. Он в соседней комнате. Можете не разуваться.
До того кровь Энринне приносил то молодой улыбчивый парень, то молчаливый седовласый мужчина. Имени ни того, ни другого, Энри не помнила — более того, даже не стремилась узнать. Понятно, что появление в ее доме низкой — ниже невысокой Энри — женщины с живыми карими глазами, одетой в строгое пальто и воспитывающей дочку Энринны, удивляло.
Госпожа Дини кивнула и двинулась в верном направлении.
Энринна пошла за ней следом, продолжая удивляться неожиданному визиту. Мысленно Энри пыталась себя успокоить. Она ведь просто подпишет бумажку — она всегда так делала, и госпожа Дини уйдет, так и не узнав, кто же приходится истинной матерью ее дочери. Или она уже знает?
Госпожа Дини села на один из стульев, напротив того, за которым обычно сидела Энринна, и принялась рыться в черной кожаной сумке, висящей через плечо. Пока она пыталась найти в ней нужные бумаги, Энри не выдержала и спросила:
— А сейчас в городе есть ещё вампиры?
— Я не знаю, — рассеянно отозвалась госпожа Дини. — Господин Миор и его помощник, Нейк, сейчас заняты — причем оба, поэтому кровь тебе доставить попросили меня. О, нашла!
Так тот юноша был лишь помощником…
Желтоватый лист опустился прямо перед Энринной, и вира, взяв с полки, расположенной за спиной, чернильницу, поставила привычную подпись в правом нижнем углу. Госпожа Дини кивнула, убрала листок обратно и протянула Энри маленькую баночку с красной жидкостью, размером с небольшой флакон духов. Такая доля полагалась одному взрослому вампиру на месяц. Ничтожно мало, тогда почему маги вдруг взбунтовались?
— А вы не знаете… — Энри качнула головой. — В Кровавый замок кровь ещё доставляется?
— Я здесь только с неделю. Это не мое направление. Поэтому — нет, — отозвалась госпожа Дини, внимательно смотря в глаза Энринны
Миор и Нейк отвечали то же самое. Что не знают.
А Энри очень хотелось знать.
Госпожа Дини поднялась со стула и произнесла:
— Этот поход стоил хотя бы того, чтобы повстречаться с легендой… Вы знаете, что о вас ходят слухи даже на севере? Там, откуда прибыли мы с мужем и с дочкой, очень интересуются вашей персоной. Хотя известно о вас очень мало.
— И что же обо мне известно? — с вызовом спросила Энринна.
— Ничтожно мало. — повторила Дини. — То, что вы — ниоткуда взявшаяся племянница Владыки, сбежавшая с Кровавого замка, прежде спасшая своего возлюбленного; а ещё то, что у вас был роман с магом, после чего его отправили в ссылку. Не злитесь, — произнесла магичка примирительно, — ты ведь сама задала мне этот вопрос, и я посчитала, что нужно на него ответить.
Роман!
У них не было почти ничего. Кроме дочки. Кроме влюбленности (или любви?) со стороны Энри и серых глаз, кроме крепких объятий и бескрайней печали… Кроме запаха трав, кроме красного вина, кроме кошки с желто-зелеными глазами…
И это называют так — романом?
Глупо.
— А ещё ходят слухи, что у вас есть от него ребенок.
Энринна замерла. Госпожа Дини не сводила с виры глаз, явно желая разузнать всю правду. Но о самой главной правде, она, кажется, даже не догадывалась.
Что же, уважаемая магичка, ты не знаешь, чью дочку воспитываешь?
— А как считаете вы?
Энри не собиралась сдаваться. Она — стойкая. Она — выдержит. И после вопроса о ребенке не побежит докладывать всю правду — ту правду, что известна ей.
— Я считаю, что это вполне может быть реальностью, — призналась госпожа Дини.
