Мрачный шепот (ЛП) - Шоуолтер Джена (электронные книги бесплатно TXT) 📗
— Может быть, — лишь недавно, благодаря Данике, они узнали, что являлись не единственными одержимыми демонами бессмертными. Оказалось, что демонов в ящике Пандоры было больше, чем виновных воинов, и поэтому оставшихся демоном поместили в узников Тартара. И теперь эти узники пропали.
— Ладно, Крон считает, что мы сможем найти таких же одержимых, как мы сами и использовать их, чтобы остановить Галена раз и навсегда. Они помогут нам запереть его, чтобы он перестал устраивать нам пакости.
Сабин покачал головой.
— Они были узниками, значит, сами боги не могли их контролировать. Мы не можем доверять им настолько, чтобы использовать в нашей войне. К тому же, как бы мы все не желали Галену смерти, нам всем известно, как опасно выпускать его демона в мир. А что остановит этих незнакомцев от убийства?
— Я понял твою точку зрения. И да, у нас достаточно сострадания, чтобы оставить его голову на плечах. Да вот Гален, скорее всего, не проявит подобного милосердия. Эти мужчины как раз такие создания, которых бы он хотел иметь в своей армии, что означает: мы можем не найти их раньше него.
Сабин понимал, что им также нельзя злить Крона. Плохие вещи случались, когда царь богов не получал желаемого.
— Нам также необходимо найти оставшиеся артефакты, и это, кажется, дело несколько более важное на данный момент.
— Мы не сможем их найти, если нас захватят бессмертные дети, решившие уничтожить нас, — заметил Торин. — Так что самое главное и основное: нужно найти эту школу и нейтрализовать угрозу. Ты остаешься или отправляешься?
— Я…
Сабин посмотрел на Гвен, которая упала на задницу, стараясь уклониться от сестринского удара мечом. А ведь сестра даже не старалась вложить в удар свои силы. Он сжал руки в кулаки. «Причинишь ей вред — умрешь» передал он свою мысль Гарпии, хотя понимал, что женщина старается сдерживать свою жестокость и силу. И к тому же сознавал насколько лицемерно даже думать о таком, когда он сам дал клятву не давать Гвен поблажек.
Отправляясь в Чикаго, ему придется оставить Гвен тут. Она еще не готова к сражениям. Он мог бы взять с собой ее сестер, чтобы те собрали детей. Тех деток, которые, скорее всего, будут бороться с ним и остальными Повелителями, так как их растили в ненависти к одержимым демонами. И он мог бы оставить одну Гарпию здесь, чтобы охранять Гвен. Но ни один из вариантов его не устраивал. Ему не нравилась сама мысль о том, что Гвен останется одна. Ну, не совсем одна, но его-то рядом не будет. И ему не хотелось ненароком испугать этих деток.
Раздался лязг, потом щелчок.
Его размышления прервал звон металла. Гидеон и Талия с мрачными, серьезными лицами боролись друг с другом. И пока ничья. Страйдер и Бьянка молотили друг друга, и Гарпия смеялась. Сначала Страйдер сдерживался, ударяя не в полную силу и лишь парируя ее удары. Хотя после проигрыша мог оказаться на несколько дней в постели, извиваясь от боли и зовя мамочку, которой у него никогда не было. Потом Бьянка разбила ему нос и врезала по яйцам. И он начал бороться всерьез.
Аман, наконец, поднялся; он сидел в сторонке, полируя топор и следя… за кем-то. Сабин не знал, за кем именно. Пока что. Хотя подозревал, что воин следил за одной из Гарпий.
— Кого ты уже собрал? — спросил Сабин у Торина.
— Ты первый, кого я попросил.
До того, как он успел передумать, Сабин сказал:
— Я поеду.
Война в первую очередь.
— Собери мне еще пятерых, а я попытаюсь уговорить одну из Гарпий, — и так с Гвен останутся две сестры, а у него самого будет небольшое преимущество.
Торин кивнул и отошел.
Решившись, Сабин прошел вперед.
— Ты с ней нянчишься, — рявкнул он Кайе. Не слишком хороший способ завоевать женское расположение, но ему было плевать в даный момент. Будущее выживание Гвен было слишком важным, поэтому он не тратил время на любезности. Рыжеволосая Гарпия развернулась, бросив кинжал, целясь ему в сердце.
— Черт побери, вовсе я ничего такого не делала! Я ее шесть раз бросала на землю.
Да, и все эти шесть раз он сам хотел швырнуть Кайю оземь. Хмурясь, он поймал рукоять кинжала до того, как тот успел вонзиться ему в грудь.
— Ты расслабляешь локоть перед самым ударом. Ты не учишь ее нужным приемам и даже не позволяешь ей оценить всю твою силу и сопротивление. Черт, ты показываешь ей, что нечестный бой и победа любой ценой — неправильная стратегия. Просто… пойди поиграй с кем-то другим, — сказал он Кайе. — Я сам буду учить Гвен. Ты достаточно причинила вреда. И если посмеешь вмешаться, то пожалеешь. Мне плевать, что ты видишь, с чем ты не согласна или что тебе не понравится, — ты будешь держаться от нас подальше. Это ради ее же пользы.
Кайя раскрыла от изумления рот, словно не могла поверить, что кто-то мог такое ей сказать. Потом она стала надвигаться на него, в глазах ее светилось намерение убить, ногти удлинились, острые зубы засверкали на солнце.
— Я сейчас сверну твою шею, демон.
— Давай, — поддразнил он ее, взмахнув рукой.
И вдруг милая малышка Гвен пронзительно заверещала.
И он, и Кайя застыли на месте. Даже Талия и Бьянка перестали драться, чтобы посмотреть на Гвен, которая съежилась, не сводя глаз со своей рыженькой сестры. Белки ее глаз вдруг стали черными.
— Ты что шутишь? — рявкнула Кайя. — Я думаю, что она собирается на меня напасть. Что я сделала не так?
— Угрожала ее мужчине, — холодно ответила Талия. — Ты же знаешь, что к чему. Надеюсь, что она разорвет твою плоть когтями, добираясь до позвоночника.
Ее мужчина. От этих слов он затвердел, что ужасно смутило его. Он не мог позволить Гвен причинить вред сестре. Она никогда не простит себе этого. Сабин подошел к девушке медленно, осторожно.
— Гвен, ты успокоишься. Поняла?
Она показала зубы, едва не прокусив ему подбородок. Только быстрая реакция спасла его от зверского укуса.
— Гвендолин. Это было не очень любезно. Мне тоже укусить тебя?
— Да.
Ладно, теперь он тверже камня.
— Ну, у меня не останется, чем тебя кусать, если ты не успокоишься.
Каким-то образом он пробился к ней. Она облизнула губы и выпрямилась, радужки начали возвращаться к первоначальному цвету. Она задрожала и зашаталась. Он пока не касался ее, еще не время. Если бы коснулся, то не захотел бы останавливаться, а они были тут не одни.
Она глубоко втянула воздух через нос.
— Простите, — расстроено сказала она, напоминая ему о событиях в пирамиде. — Простите, я не хотела… я не должна была… я кого-то ранила? — она посмотрела на него глазами полными слез, глазами цвета золотого солнца и серых грозовых туч.
— Нет.
— Я… я вернусь к себе. Я…
— Ты останешься здесь и будешь со мной бороться.
— Что? — она в шоке отступила назад. — О чем ты говоришь? Я думала, что ты хотел, чтобы я успокоилась.
— Хотел, чтобы ты пока была спокойна, — он схватил рубашку и стянул ее через голову, бросив одежду на землю. Она тут же посмотрела на его ребра, где вытягивались края его татуировки. — Мы будем бороться. Я не позволю тебе никого ранить, кроме меня.
— Я бы лучше рассмотрела твою татуировку, — хрипло ответила она. — В душе я не успела ее коснуться, а я об этом мечтала.
Милостивый Боже. Вот вам и заигрывания. Вместо того, чтобы наброситься на нее, как он хотел, он заставил себя ударить ногой, подсекая и опрокидывая ее наземь.
— Урок первый: если отвлекаешься, тебя могут убить.
Она выдохнула, недоверчиво глядя на него. В ее взгляде светилась обида… словно ее предали.
Боги. Он правда это сделал?
«Прекрати нежничать, кретин. Обращайся с ней, как с Камео. Как с ее сестрами. Как с любой другой женщиной».
Она тебя возненавидит. Она…
Ни слова больше.
Но…
«Заткнись!»
— Ты подставил мне подножку, — сказала она.
— Да, — и он еще многое покажет до того, как они закончат. Так надо. Он не мог быть милосердным. Иначе она никогда не научится. Никогда не будет в безопасности.
