Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (книги бесплатно без .TXT) 📗
Беро улыбнулся тепло и располагающе. Думаю, если бы не это, я никогда не осмелилась бы спросить, чем гоблину так не понравился виконт.
— Почувствовал в нем гниль, — ведар неприязненно скривился. — А руна подтвердила догадку. К сожалению.
Увидев мое недоумение, он грустно улыбнулся и пояснил:
— Люблю ошибаться в таких случаях. К несчастью, я ошибаюсь редко. А виконт… Вы наверняка понимаете, что я не могу сказать, что именно он делает, — извиняющимся тоном добавил гоблин.
— Понимаю.
Последовала пауза. Новые темы разговора на ум не приходили, а все мысли крутились вокруг беседы Нэймара с послами.
— Хотите, я расскажу о рунах? — предложил гоблин. Видимо, ему не нравилось затянувшееся молчание.
— Конечно, это очень интересно, — живо откликнулась я. Нужно было отвлечься.
Ведар рассыпал на столе костяшки и разобрал их по кучкам. Дома у меня был свой набор, но у гоблина рун было чуть ли не в два раза больше. часть рун отвечала за эмоции, часть за действия, большая часть показывала родственные и другие связи. Четвертую категорию Беро назвал 'соединяющие'. Эта группа была мне совершенно незнакома.
— Без них невозможно сделать ни один правильный расклад, — сказал ведар. — Без них все остальные — набор резных косточек.
Он рассказал мне о значениях некоторых рун, но подчеркнул, что правильно толковать их может только обладающий даром.
— И что увидит обладающий даром? Будущее? — заинтригованно спросила я.
— Нет, — улыбнулся гоблин. Что скрывать, с каждой минутой общения ведар нравился мне все больше. Беро располагал к себе, казался своим, давно знакомым. — Грядущее слишком изменчиво, чтобы можно было вот так просто его предсказать. Лучше всего видно прошлое, оно уже свершилось, оно неизменно. Но еще хорошо видно настоящее. Если к дару добавить опыт, то можно увидеть много интересного, — он лукаво подмигнул.
Вот и развеялся миф о том, что ведарам известно будущее. Было даже немного жаль. Только я хотела спросить о чувствах, которые по слухам могут создавать ведары, как вернулся Нэймар. Он был чернее тучи и, судя по горящему взору, зол, как все демоны, вместе взятые.
— Мы уезжаем, Мирэль, — подойдя, он положил руку мне на плечо. Я встала.
— Мне было очень приятно познакомиться с Вами, господин Беро, — вежливо попрощалась я. — Надеюсь, мы еще увидимся.
— Я тоже рад знакомству с Вами, это большая честь, — сказал Нэймар.
Гоблин сожалел о нашем скором отъезде и, пожав мужу руку, пошел вместе с нами к выходу.
— Леди Мирэль, лорд Нэймар, прошу Вас, останьтесь, — в зал вошел Посланник. По его красивому спокойному лицу было невозможно что-либо прочесть. Ни намека на эмоции. Воистину Ледяной Лорд. Рука мужа вновь скользнула мне на плечи.
— Благодарим, лорд Кадруим, за приглашение, — нарочито спокойно ответил Нэймар. — Но мы не смеем больше злоупотреблять Вашим гостеприимством.
Я не понимала, что произошло. Но предпочла в разговор не вмешиваться. Если Нэймар игнорирует просьбу Посланника, то причина этому должна быть веская.
В холе нас ждал перио. Он не так хорошо владел собой, как лорд Кадруим, поэтому на его лице отражалась гамма чувств. Гоблин был сердит, расстроен и растерян. О чем же они разговаривали?
Нэймар попросил меня подняться в нашу комнату и собрать вещи. Я не спорила. Не знаю, что они обсуждали напоследок, но когда я вернулась, все четверо молчали. Лорд Кадруим и перио Баркем стояли справа от лестницы, а Нэймар и Беро, качающий, как мне показалось, осуждающе головой, слева. Горничная понесла к карете собранный при мне сверток с одеждой. Муж еще раз попрощался с послами и Беро, приобняв меня за плечи. Почему-то подумалось, что он меня защищает. Но… неужели от послов?
Поблагодарив в который раз лорда Кадруима за помощь и гостеприимство и пожелав перио скорейшего выздоровления, мы сели в карету. Весь путь до особняка проделали в молчании. Тишину нарушало лишь сопение мирно спящего у нас в ногах Тирея.
Нам повезло, мы вернулись в дом, когда бал был в самом разгаре. Нас встречали только слуги. Мэр с семьей веселились во дворце. Ни щебет Виолетты, ни переживания госпожи Сольды, ни вдумчивые вопросы Верта мне сейчас слушать не хотелось.
— Как здоровье посла гоблинов? — отчаянно краснея, спросила Мелли.
Понятное дело, этим вопросом задавалась не одна она. Не знаю, может быть, жизнь в столице и последние события на меня так повлияли, но показалось, что мои слова очень скоро будут донесены до короля. Поэтому, отвечая, добавила в голос трагизма и усталости.
— Вначале было очень плохо. Мы думали, перио Баркем умрет с минуты на минуту. Но мы прикладывали много усилий, чтобы не допустить худшего. Сейчас ему значительно лучше. Мы же просто валимся с ног от утомления.
— О, понимаю, — сочувственно вздыхала служанка, развешивая платья. — Это, наверное, трудно… Ну, лечить магией?
— Трудно, — кивнула я и отослала девушку. Мы с Нэймаром, наконец, остались одни.
Он успокоился, сидел в кресле у камина и глядел на огонь, рассеянно почесывая пса за ухом. Я хотела присесть рядом на пуфик, но муж отрицательно качнул головой, переместился на пол и молча похлопал по пушистому ковру слева от себя. Повторять приглашение не пришлось. Нэймар потянулся к столику, взял два бокала красного вина и, дав один мне, обнял меня. Мы долго сидели, глядя на пламя, попивая 'Гранат заката', и молчали. Нэймар раздумывал о чем-то, и мне не хотелось нарушать ход его мыслей.
— Мне больше не нужно подтверждать свою догадку, — сказал он тихо. — Подтверждение само нашло нас. Твои кузены… Они сбежали…
— Как? Когда? — честно говоря, я почти не удивилась. Я долго думала над дядиным посланием и подозревала нечто подобное. Известие вызвало разные чувства. С одной стороны, я боялась за Нэймара, опасалась, что братья снова попытаются причинить ему вред. С другой стороны, я была рада за кузенов. Если Илдирим говорил правду и действительно любит меня, то долгосрочное заключение — очень жестокое наказание за глупость. Да, то, что они сделали, было подло, низко, нагло, самоуверенно и, хвала небесам, плохо продумано. Но, по большому счету, это была глупость отчаявшегося влюбленного. Прочувствовав на себе всю горечь неразделенной, как я считала, любви, я понимала и даже жалела Илдирима. Мне было жаль Гериона, который не мог не помочь брату. И я надеялась, что у них хватит ума не вмешиваться больше в мою жизнь.
— Перед самым Поворотом, — ответил Нэймар.
— Лорд Кадруим об этом хотел поговорить?
— Да, перио тоже.
— А гоблину что за дело? — удивилась я.
Муж хмыкнул:
— Получил информацию от осведомителя, решил предупредить. Сделать, так сказать, любезность. Вот только я не оценил заботу по достоинству.
— Почему? Они же хотели помочь.
Поверить не могу, что Нэймар поссорился с послами из-за предупреждения. Он грустно улыбнулся.
— К сожалению, просто предостережением они не ограничились. Они решили, что ты замешана. Их информаторы уверены, что ты предала меня, и соответствующим образом обрисовали ситуацию послам.
Я не представляла, что возразить. Как я могла участвовать в чем-либо, если была вообще в другом королевстве? Почему у кого-то могли в принципе возникнуть мысли о моей причастности?
— И зачем, по их мнению, мне это могло понадобиться? — спросила я.
— Обоснование было. Учитывая, что писали два разных эльфа, я потрясен тем, насколько они похоже оценивают происходящее, — Нэймар вздохнул и горько усмехнулся. — Я почитал доклады. Хотя, лучше бы этого не делал. Знал ведь, что о нас сплетничают, но не думал, что так зло.
Я тесней прижалась к мужу. Почему-то всегда казалось, что и он, и Келиар привыкли к пересудам за эти годы, насколько к такому вообще можно привыкнуть. Но горечь в его голосе говорила об обратном. Я знала, как относятся к полуэльфам вообще и бракам с ними в частности, и ожидала от двора высказываний подобных дядиным. А он не скупился на обидные эпитеты.
