Университет Трех Виселиц (СИ) - Лис Валерия (читать книги полные TXT) 📗
Я чуть не свалилась с ректорских удобных колен. Вцепилась зачем-то в его аккуратную куртку покрепче, и принялась настороженно таращиться вокруг, на эти гладкие голые стены.
Никто не явился немедленно, дабы упомянутым пыткам нас тут же подвергнуть, но это почему-то не утешало.
Господин ректор улыбнулся.
- Ива, то был великая и могущественная магия. Отголоски ее живут здесь и по сей день, поэтому я на всякий случай не рекомендую тебе слезать с моих колен, пока мы отсюда не выберемся. Но это уже, в самом деле, - лишь отголоски.
- На ваших коленях я этих отголосков не расслышу? - как можно благодушнее поинтересовалась я, но с означенного места двигаться в самом деле и не думала даже.
- Я горько корю себя за то, что ты выросла хамкой, Монгрен - сухо, но при этом все так же обольстительно улыбаясь, тут же парировал он - Я менталист. Знаешь, почему, среди всего прочего, нас не очень-то и любят? Хоть ментальная магия и вполне в законе, и не преследуется?
- Догадываюсь, но вы все равно расскажите.
Он уперся подбородком мне в макушку. И во мне знакомо дрогнуло что-то, потому что это уже было, я это помнила, хоть и не могла вспомнить никак, сколько бы не пыталась.
- Да, разумеется, мы злобные мерзопакостники, которые лезут в головы честным людям, это само собой. И принудить мы можем ну просто к чему угодно, если прилежно учились, и практики было предостаточно. Но еще мы сильны тем, что нам очень сложно навредить магически. То есть, ментальное воздействие вроде иллюзий, наведений, искусственных влюбленностей или ненавистей - это сложно провернуть с менталистом. И с теми, кого менталист, к примеру, на коленях держит в момент воздействия. Если он, разумеется, ничего себе такой менталист, толковый. Вот хотя бы как твой глазастый полудемон.
Я вздрогнула и, к огромному стыду своему, покраснела.
- Знаю, знаю... В смысле - чувствую - усмехнулся он надо мной, и сразу стало понятно, что и в самом же деле все знает, мерзавец! - Он неплохой малый, твой Роррей, но руки ему распускать не позволяй так прям сразу. И чтоб никак не раньше совершеннолетия!
- Да помню я, помню - вяло возмутилась я, надеясь при этом горячо, что господин ректор не станет у меня требовать отчетов и клятв в этих вопросах.
Мы дружелюбно помолчали, и мне стало даже как-то немного....сонно, что ли?
- А когда мы отсюда выбраться все ж сумеем? - зевая, испросила я у задумавшегося главы бывшего лепрозория имперского.
Он повозил подбородком мне по волосам.
- Полагаю, примерно через час. Практика минувших лет показывала, что приблизительно за такое время самые здравые узники Следов Нара превращались в умалишенных.
Признаться честно, даже слушать такое было жутковато, хоть я и адептка Трех Виселиц.
- Следы кого?
- Нара. Нар Иллий, архитектор и создатель этих ловушек. Мое личное мнение, которое я тебе никоим образом не навязываю - этот почтенный господин и сам был весьма и весьма не в себе.
Я фыркнула ему в воротник, хихикая, хотя это казалось не такой уж и блестящей идеей - хохотать в некогда жуткой ловушке над ее ненормальным создателем. Мало ли, неспроста ж господин ректор упоминал какие-то там отголоски магии силищи невиданной? Ну, или как-то так.
- Господин ректор, коль уж у нас так немало времени, расскажите-ка мне лучше о том, о чем уже давно пора мне рассказать!
Он опять завозился своим подбородком по моей макушке.
- Гм, странно, мне казалось, что ты уже вполне просвещена в этих вопросах. Ну, Ива, так и быть. Боги создали нас разнополыми для того, чтоб мы...
Я на самом деле его стукнула. Не сильно, но стукнула, куда-то в район ребер. Он притворно охнул, но даже и не дернулся, из чего можно было сделать вывод, что старания мои пропали впустую.
И тут зафыркал, почти как я вот давеча, и обнял меня.
- Ну, дело твое. Но не говори, что я тебя не предупреждал.
В семье Сантарриев было два мальчика. Близнецы. И оба - магически одаренные.
Великая удача - или тяжкая ноша, когда речь идет о чистокровных оборотнях, среди которых маги рождаются крайне редко. И оттого внимание к таким одаренным всегда повышенное.
Почему внимание это могло оказаться неприятным или даже опасным?
Потому что мать их, прелестная и родовитая Тереза Вельеррига Сантаррий, была больна. Неизлечимо больна.
Падучая.
И ее муж, обожавший жену больше жизни, невзирая на то, что любовь эта поселила падучую и в его кровь, старался уберечь супругу, как мог.
Господин ректор и его брат-близнец родились в уединенном поместье, в присутствии одной лишь полуслепой повитухи, которая вскорости отдала богам душу. По старости лет, не насильственно.
Два смертельно больных оборотня, посмевшие привести в мир двоих детей, которые также могли быть больны?
О да, это был огромный риск. Возможно, именно это однажды и сыграло роковую роль в судьбе всех и каждого в семействе Сантарриев.
Обновление 07.10
- Когда ты появилась у нас, ни я, ни мой покойный брат даже сразу и не подумали, для чего отец приволок в дом младенца почти годовалого. А он и не торопился нам что-то объяснять. Потом, позже, когда ты стала уже вполне различимо маленькой тихой девочкой, которую пристроили к прислуге, я начал догадываться. Родители строго следили за тобой - и за нами. Нет, не в том дело, что мы могли причинить вред ребенку, нет. Просто...
Господин ректор вздохнул глубоко и горько. Я застыла, стараясь не шевелиться и почти даже и не дышать, потому что почуяла просто, что сейчас он скажет что-то очень важное.
- Падучая - она не всегда проявляется сразу. Она может жить в теле, ничем себя не выдавая, и в один день убить. Или можно гореть в ее огне долго и мучительно, медленно. Постепенно... Покуда зверь в тебе жив - ты борешься. И борьба заканчивается только со смертью ипостаси.
Это произошло зимним вечером. Ничто не предвещало, как говориться... Мой брат, он... Он был не злым, нет. Но и добрым он тоже не был. Однако никогда не трогал тебя, ни единым пальцем. Считал тебя сопливой и недалекой дурнушкой, уж прости мне эту цитату. И вдруг... Я не помню, как все произошло в точности, помню лишь, что мать кричала, и заслонили тебя собой. И он ее ранил.
Я со свистом выдохнула. Его брат?...
- А я убил его.
В наступившей тишине мы уставились друг на друга безмолвно, и мне почудилось вдруг, что я слышу, как он шепчет мне в волосы 'Шшшшшшш, спи, просто спи....'.
- Вы....
Господин ректор резко уткнул мое лицо себе в воротник, а я все силилась распахнуть глаза еще шире.
- И, поскольку отец мой предпочитал всегда превентивные меры, по свежим следам кровавого убийства он меня инициировал, как чернокнижника. Дабы я мог справиться с падучей, если она и во мне спит до поры, до времени, как спала в моем умершем брате-близнеце. После этого я запер твою память, и мы спрятали тебя тут, в строгом секрете, на случай, если кто-то из нас впадет в припадок. Ну и одним махом объяснилась смерть моего брата, в которой обвинили тебя.
- А ваша матушка?... - тупо пробормотала я, чувствуя, что глаза мои болезненно, обжигающе сухи.
- Не перенесла полученных ран. Она давно была очень слаба. И пережила Тиана на неделю. Наверное, тогда - то мой отец обезумел окончательно. И решил, что ты всенепременно должна вернуть его к полнокровной жизни, принеся себя в жертву после достижения совершеннолетия, когда сила баланса в тебе станет полной и абсолютной.
Я не стала уже ничего вопрошать возмущенно и потрясенно - просто уперлась лбом ему в грудь, чуть съехав с колен вниз, и уложив ступни на землю.
- Ива, я не желаю твоей смерти. И допустить ее не хочу и не могу. Светлые боги, я носил тебя на руках и мазал бальзамом твои разбитые коленки - прошептал он гортанно, обнимая меня крепче, и чуть раскачивая - Я не позволю своему отцу выпить твою сущность, верь мне. Но не могу не просить тебя о помощи, понимаешь?
