Любовь на обломках мира (СИ) - Лаврентьева Оксана (мир бесплатных книг txt) 📗
— Бентон, я могу сейчас уйти и больше не вернуться. Только скажи. Но если ты позволишь мне остаться, то обещаю тебе, я стану тебе другом, настоящим. Несмотря на то, что я девушка, — грустно улыбнулась Мария и, опомнившись, тотчас одернула руку от его щеки.
— Девочка, мне не нужна твоя жалость, — каким-то уставшим голосом тихо отозвался Бентон.
— А я тебе не это предлагаю.
Секунды молчания растянулись в утомительное ожидание. Мария так и не дождалась от него ответа. Поэтому она с трудом проглотила обжигающий комок в горле и безжизненным голосом изрекла:
— Ладно, тогда я пошла.
Но едва она покинула библиотеку, как до неё донёсся его сухой надрывный скрип:
— Останься.
Марию не нужно было просить дважды. Она тут же развернулась и с выпрыгивающим от счастья сердцем вернулась обратно.
— Так зачем тебе понадобились мёртвые мыши? — поинтересовался он, как ни в чём не бывало.
Пришлось доходчиво объяснять ему причину такого странного поступка. Но чего она совсем не ожидала, так это того, что Бентон попросит её оживлять мышей прямо здесь, в библиотеке! Видите ли ему стало интересно, как она будет это делать.
Довольная собой, Мария с блеском продемонстрировала ему своё умение. После чего поочерёдно пересажала всех оживших шустриков в высокую напольную вазу.
— А это ещё зачем? — Кивнул мешок в сторону вазы.
— Если ты не против, то я выпущу их на улице, — пролепетала Мария и посмотрела на Бентона умоляющим взглядом.
— Между прочим, твои милые пушистые создания грызут кожаные переплёты моих книг, — заметил он, потом тяжело вздохнул и закончил: — Ох, Мария, жалеешь всех подряд.
Сделав вид, что не поняла его чёрного юмора, Мария ловко подхватила огромную вазу и с осторожностью понесла её к выходу…
Наконец-то был сдан самый последний и самый выстраданный ею экзамен — начальная некромантия. Она шла по коридору колледжа, не чувствуя под собою ног. Мария даже не шла, она парила над землёй от счастья! И на то имелась причина: она теперь круглая отличница!
Жаль, что нельзя поделиться своей радостью с Модестом и Бартом. Её прежний наставник уж точно бы остался ею доволен.
И совсем скоро Мария просто физически не могла сдерживать свою радость, поэтому прямиком помчалась в высокий дом на берегу моря. Как ни странно, но этот факт нужно было признать: именно Бентон оказался для неё самым близким здесь человеком.
Едва переступив порог его дома, Мария тотчас выплеснула на него свою безграничную радость:
— Между прочим, перед тобой стоит круглая отличница, — заметила она, с гордостью поглядывая в глаза-прорези. — А не бездарь, лентяйка и несносная девчонка, как ты частенько меня называешь.
Мария застыла, ожидая от него какой-нибудь ответной реакции. И тут до неё только дошло, да она готова была поклясться, Бентон улыбался! Конечно, нельзя утверждать это с твёрдой уверенностью, когда на его голове надет этот нелепый мешок. Но как ещё можно объяснить те морщинки около глаз и его теплоту во взгляде?
— Неужели я тебя так называл? — недоверчиво пробурчал он.
— И не единожды.
— Наверное, у меня было плохое настроение.
— А если учесть, что оно у тебя такое почти всегда…
— Ну, ладно. Возможно, иногда я к тебе несправедлив и излишне придирчив. Но это для твоей же пользы.
— Между прочим, в этом ты очень похож на моего прежнего наставника. Тот тоже всё время меня воспитывал. Но Барт меня иногда и хвалил, — с тоской произнесла Мария.
— Тебе его не хватает? — глухо проскрежетал Бентон.
Этот вопрос поставил Марию в тупик. Во-первых, он ещё ни разу не спрашивал её о чём-то личном, а во-вторых, она не собиралась изливать ему свою душу.
Тем не менее, его слова всколыхнули в ней воспоминания, и Мария с невыносимой остротой осознала свою потерю.
Да, ей не хватало Барта. Причём настолько сильно, что хотелось кричать! Мария безумно скучала по его чуть прищуренным наблюдательным глазам, которые постоянно следили за ней (словно волк выслеживал свою добычу), по его колючим замечаниям, которые держали её в постоянном напряжении. Всё, что касалось Барта, вызывало в ней невольный протест, и в то же время, её непреодолимо влекло к колдуну! Поэтому Мария злилась на себя за такую непростительную глупость как любовь к самому высокомерному, самовлюблённому, язвительному и… самому притягательному мужчине на свете! Ну, разве не идиотка? Пламя и мотылёк, удав и бедная, бедная Мышка…
— Давай, отпразднуем мои успехи. Я в кондитерской купила кое-что вкусненькое, сейчас поставлю на огонь чайник, — откровенно проигнорировав его вопрос о Барте, Мария тут же рванула на кухню.
Ей хотелось просто наслаждаться своей радостью, а не бередить душевные раны. Тем более что она ещё не готова разговаривать с ним о колдуне. Только не с ним, и не сейчас…
Глава 35
Начинались зимние каникулы. Они хоть и назывались так, но ничего не имели общего с этим временем года, как она это понимала. Ведь они ассоциировались у Марии с ослепительно-белым снегом, с ёлкой в огнях, с Новым годом… Здесь ничего этого не было. Даже, несмотря на холодный воздух, деревья здесь не сбрасывали листву на зиму. А привычные для неё многодневные новогодние празднества считались бы в этом мире непростительной роскошью. Ведь в Обломках отмечали всего лишь два праздника — день Освобождения, да день Магии, и всё! Два дня в году!
Единственные у студентов каникулы длились тоже недолго — всего неделю, а потом вновь начинался учебный год. Но для Марии перспектива провести эти дни в полном одиночестве казалась, чуть ли не катастрофой. Поэтому, вот уже два дня, как она с самого утра отправлялась к Бентону и находилась с ним до позднего вечера (всё лучше, чем куковать одной).
— Я не слишком провожу у тебя много времени? Если я тебя напрягаю… — обратилась она как-то к хозяину дома.
— Даже если это и произойдёт, я не осмелюсь сказать об этом. Ведь я же тактичный человек, — глухо проскрежетал Бентон-колючка.
Прекрасно понимая, что он говорит не всерьёз, Мария откликнулась:
— Да… Везёт же мне на тактичных.
— А это ещё о ком?
Мария помолчала, но потом нехотя ответила:
— Я о своём прежнем наставнике. Он тоже, как и ты, не отличался повышенной деликатностью.
— Вот как? Но, несмотря на это, он достиг больших результатов. Посмотри на свои успехи в учёбе.
В знак согласия Мария просто промолчала, в отличие от Бентона. Кажется, он намеревался превратить её сегодняшний визит в вечер воспоминаний.
— Тебе его не хватает? Как мне показалось, он для тебя много значил, — небрежно заметил он.
О нет! Она не готова обсуждать с ним ещё и это! И почему они не могут оставить её в покое?
Мария тяжело вздохнула и без особого энтузиазма ответила:
— Тебя это интересует? То Рейн, теперь ещё и ты. Тот тоже у меня всё выпытывал, как я отношусь к Барту.
— Твой друг-амфибия? Это уже интересно. Ладно, закрыли тему, — сухо отрезал Бентон. — Ты мне говорила о каком-то письме.
Мария даже опешила. Ведь она настолько разволновалась, что совершенно забыла о нём! Поэтому волнуясь, начала копошиться в своей сумке в поисках белого конверта.
Это письмо она нашла в своём почтовом ящике сегодняшним утром. И тотчас его вскрыла, так как сразу же узнала казённый штемпель Высшего Судейства.
Новости казались просто невероятными. Ведь она, на правах приёмной дочери, являлась теперь одной из трёх наследниц всего состояния герцога Ленарда! И в связи с этим её вызывали в Баггейнбург для оформления каких-то там документов.
Бентон внимательно прочитал письмо. Затем усмехнулся и протянул его ей.
— Теперь ты у нас богатая наследница. И, вероятнее всего, больше не захочешь возиться со странным ворчуном в балахоне. Ты ведь это делала только ради денег.
Мария смотрела на Бентона и понимала, что он в чём-то прав. Если она становилась материально независимой, то у неё действительно отпадала необходимость работать. Разве это не замечательно? Но почему тогда ей совсем не радостно от этой мысли?
