Галактика. Принцесса и генерал - Гусейнова Ольга (читать книги полные .txt) 📗
— А если их количество увеличить? — спросил с надеждой Шитцини. — Это же возможно?
Предложение правильное и закономерное, но я наверняка даже не покраснела, а стала малиновой от стыда и смущения.
— Это была моя курсовая работа, — приходилось подбирать слова, чтобы рассказать о собственной глупости, — я торопилась, все нюансы не учла, как и последствия. Использовала свою ДНК и замкнула весь симбионт на себя…
— Дарья Сергеевна, оставим реверансы и околичности на потом. Говорите конкретнее, — с веселым предвкушением неожиданно поторопил Зельдман.
— В общем, такой же искусственно синтезировать нельзя, вы создадите совершенно новый нанатон, но не увеличите количество нанатов, аналогичных этим. Я же поясняла: одна связь, одно биополе, один нанатон. И уж точно без наличия в нем моей ДНК — мне и этой тени хватает.
— В наших условиях и обстоятельствах это возможно?
— Нет, необходимы черви с Граппы. Из-за их особенности нужно выращивать нанаты — нельзя создать сразу… «взрослых».
— Сколько времени? — уточнил Башаров.
— Для использования всех функций, установления биосвязей… месяц.
— Профессор, — Зельдман подался ко мне всем телом, сидя в кресле, — вы обмолвились, что именно этот искусственно воспроизвести нельзя. А как можно?
Да-а-а… с моей-то кожей, даже если мозги работают, проницательных профессоров за нос водить — что студенту-первокурснику на экзамене выкручиваться. Пожилого ученого не заговоришь. У него иммунитет. Одно слово — и он выстроит цепочку умозаключений. Я скрипнула зубами, стыдясь своей ошибки, и хрипло выдавила:
— Они настроены на меня. Именно мой нанатон… он… размножится, если и я…
— Что «и вы»? — Все четверо мужчин смотрели на меня с откровенным весельем. Гады!
— Если снять глушилку и тоже… и заняться… этим… ну, размножением, — опять скрипнула я зубами в конце, пылая лицом, шеей и ушами и, кажется, сгорая от стыда целиком.
Я вздрогнула, подняв взгляд на Башарова, который в своей манере хлопнул ладонями по бедрам, заявив:
— Я ученый, я врач и, наконец, я патриот нашей Галактики!
— Это вы к чему? — Кшеола.
— Ой, только не вы… — Шитцини.
— Ну-ну. — Уже Зельдман.
— Дарья Сергеевна, не примите на свой счет, я не назойливый, я патриотичный. И предлагаю свою кандидатуру вам… в качестве размножителя нанатона.
— Илья… вы…
— Я ж не дуриком, а науки ради, — потешался надо мной «патриот» космического масштаба, широко разведя руки в стороны.
— Еще идеи есть? Желательно разумные? — пытаясь вернуть себе деловой тон, спросил Зельдман, но ситуация его тоже забавляла.
— Профессор Кобург, вы рассказывали о вашем новом проекте — нанитах. Их можно привлечь к работе? — вмешался в научно-патриотический балаган серьезный цитранец.
Я послала ему эмоциональную волну благодарности. Хотя мой ответ не был радостным:
— В тех условиях и обстоятельствах необходим тотальный контроль над ситуацией, и главное — над защитой. Нанатон — часть меня, проверенная годами совместной работы. Блокиратор — тоже. А наниты — проект. Я только-только заверила заявку на патент. Но сам проект еще в стадии разработки и совершенствования управления. Бывает, сбой дает. Я не дам и десяти процентов гарантии, что он не распадется на отдельные элементы в самый неподходящий момент.
— И все-таки сколько времени вам потребовалось бы на доработку? — настаивал Шитцини.
— Не знаю, — тихо ответила я. — Может, месяц, а может, больше…
— У нас ограниченный срок поиска решения проблемы, — мрачно произнес Зельдман. — Так долго держать блокаду планеты? Там же не только заключенные, но и обычные… просто персонал.
— Может, сходим перекусим? — непривычно хмуро предложил Башаров. — На сытый желудок лично мне легче думается.
Остальные его поддержали, а я за компанию выпила кофе — больше ничего не хотелось. Затем извинилась перед коллегами и ушла в каюту в одиночестве подумать, как обойтись без размножения нанатона. В мою лабораторию кто-то из них может нагрянуть, а в каюту вряд ли.
Неожиданно пиликнул сигнал у двери — кого-то все-таки принесло. Если с «размножением» — прибью! Я разрешила войти, и в следующий миг на пороге увидела Лейса. Шагнув внутрь, он быстро оглядел каюту и подошел ко мне. Сидя в кресле, пришлось затрать голову, чтобы заглянуть эльфу в изумрудные сияющие глаза. Он ласково коснулся кончиками пальцев моего лба, скользнул к виску, потом еще чуть-чуть приподнял мое лицо за подбородок, погладил большим пальцем губы и хрипло, негромко произнес:
— Какие нежные…
Я потерлась щекой о его запястье, повторив привычный мамин жест.
— Надеюсь, ничего из ряда вон не случилось и ты просто соскучился по мне?
— Пришел за тобой, — плутовато улыбнулся он, явно задумав что-то. — Хочу показать тебе звезды…
— О-о-о, ты приглашаешь меня на свидание? — изумленно выдохнула я в предвкушении.
— Можно сказать и так, — почему-то усмехнулся Лейс и, неожиданно подхватив меня под мышки, поднял с кресла.
Зарылся руками в мои волосы на затылке, помассировал кожу. От удовольствия я даже глаза прикрыла. Потом наклонился и мягко, почти невесомо коснулся моих губ своими, соединяя наше дыхание, легко касаясь, дразня меня и себя, конечно.
Положив ладони ему на грудь, я на цыпочках тянулась к его лицу.
— Ты сводишь меня с ума, родная, — прошептал он, лизнув мои губы. Томительно медленно переместил ладони мне на спину, прижимая к своему напряженному телу.
— Ты меня тоже. — Я улыбнулась.
Мы еще минутку постояли, прижимаясь щеками и наслаждаясь невероятным ощущением единения, внутреннего покоя и комфорта.
— Ну что, на звезды пойдем смотреть? — с неприкрытой тоской спросил он.
— С тобой хоть на край света, мой генерал. Тем более наше первое свидание… романтика.
Улыбка Лейса растаяла, мне показалось, он хотел что-то сказать, но вместо этого взял меня за руку и повел за собой. Нанатон остался в каюте.
Честно говоря, я думала, что мне посчастливится попасть в рубку — святая святых, куда допускаются, наверное, только пилоты и навигаторы. Но через минуту-другую поняла, что мы с Лейсом идем в направлении конференц-зала, в котором научная группа после первого совещания больше не собиралась, предпочитая более привычную каждому из нас лабораторию. Мы, по понятным причинам, выбрали лабораторию Зельдмана. Свидание в конференц-зале?
Размечталась я, как скоро выяснилось, зря. А в первый момент удивилась, потому что в конференц-зале собралось много народа: наш куратор из ОБОУЗ Гаю Меш’ар, все мои коллеги, Киш, беседующий с х’шанцами из медслужбы. Едва до меня дошло, на какое «свидание» попала, я выразительно посмотрела на своего недоэльфа. Вот точно не прекрасный сказочный персонаж, а… тролль.
Я заметила тень вины и грусти в его глазах, но сказал он явно не то, что чувствовал:
— Прекрасная возможность совместить приятное с полезным! — Наклонился к моему уху и, обдав горячим дыханием, добавил: — А в нашем случае — свидание с совещанием. Прости.
Мои коллеги уже разместились перед большим экраном, к которому подвели и меня. Башаров обернулся, заметив нас и наши сомкнутые руки первым. Слегка нахмурил темные брови, на лбу залегла вертикальная морщинка. Злится Илья, не понятно только, на кого.
— Господа ученые, — обозначил свое присутствие х’шет Хеш’ар, — мы достигли звездной системы, в которой расположена Т-234.
— Об этом можно было по коммуникатору уведомить, — непривычно хмуро произнес Башаров.
— Уведомить — да, показать — нет, — ровно ответил Хеш’ар. — Ваш куратор Меш’ар доложит обстановку.
Гаю встал перед киберэкраном и, надев манипулятор, начал демонстрацию видов планеты-тюрьмы. Неприветливые серые краски, суровый климат, сплошные горные массивы. Небольшими городками выделяются тюремные комплексы и колонии-поселения. Затем разработки, где с помощью роботизированного оборудования и машин проводят добычу.
