Замок пепельной розы (СИ) - Снегова Анна (прочитать книгу .txt) 📗
— Ещё скажи — событием века, — пробормотала я, крепко вцепляясь в поручень. Туфли, которые выбрала мне Тилль, были в тон платья и безумно красивыми, но каблук… он меня убивал. На таких туфлях надо начинать учиться ходить лет за пять до свадьбы, и то нет гарантии, что не свалишься.
— Как знать, как знать… — покачала головой моя спутница. — В любом случае, я хотела предупредить. Чтобы вы не слишком удивлялись, когда увидите, во что гости превратили торжественный зал.
Я остановилась. Мы подошли уже к дверям в бальный зал. Напряжение достигло пика, я едва стояла на ногах.
— А можно так предупреждать, чтоб успокаивать невесту, а не наоборот — чтоб не возрастало её желание бежать без оглядки?
Тилль хихикнула.
— Вам нечего бояться, уверяю! Просто… видите ли, высокородные эллери у вас в гостях сказали хозяину, что просто не знают, что подарить молодой семье, у которой и так всё есть. Поэтому они решили подарить немного чуда.
С этими словами она распахнула высокие створки и пропустила меня вперёд.
Я сделала шаг и замерла на пороге.
Огромный зал был преображён с помощью магии. Я будто попала в другой мир.
Ледяные колонны вздымались ввысь до самого потолка. А там, наверху… парил жидкий огонь. Текучий, искристый, словно ожившие звёзды. Огненный маг и ледяная волшебница, их работа. Чета Эрвингейров. Вон они! Там, в дальней части зала, где установлены кресла для гостей. Темноволосый Морвин, маг из другого мира, представляющий его при королевском дворе. Сидит, развалившись, положив ноги на ряды передних кресел. Я несколько раз всего лишь видела его, когда они с женой, старшей сестрой Джен, приезжали в гости к своим родителям. Видимо, у них в другом мире были несколько другие понятия о приличиях. Счастье ещё, что он не босиком — тогда тестя, графа Винтерстоуна, точно хватил бы удар. Высокий подтянутый граф в чёрном и без того смотрит на него недобрым коршуном.
Зато счастлива леди Винтерстоун. Обе дочери с ней. Эмма и Джен льнут к матери с двух сторон, как счастливые голубки. После замужества близнецы не так часто собираются под родительским крылом. Недалеко от них примостилась и моя дорогая тётушка.
Ледяные озёра по обе стороны от ковровой дорожки в центре — тоже, без сомнения, творение рук Эммы. А вот белые лилии, плывущие по этим озёрам — это уже постаралась Джен. Её растительная магия, удивительно доброе и нежное волшебство.
Делаю ещё шаг под чарующие звуки скрипки. Ступаю на что-то мягкое и удивляюсь. Смотрю под ноги. То, что казалось мне белоснежным ковром, на самом деле оказывается лепестками белых роз, и они усеивают весь мой путь до самого конца. Куда я почему-то боюсь пока смотреть.
Откуда-то появляется дядя, подхватывает меня под руку.
— Позволь в этот особенный день… — голос изменяет ему, он прокашливается. — сделать то, что должен был мой двоюродный брат. Вручить твою руку человеку, который станет любить тебя и заботиться до конца твоих дней.
«Или пока не истечет срок брачного контракта», — вздохнула я про себя. Правда, срок действия мы как раз и не обозначили… но сути это не меняет.
— Спасибо, дядюшка! Я очень вас с тётей люблю. Я так благодарна вам за то, что взяли меня в семью и эти два года…
Теперь уже голос изменяет мне. А дядя отворачивается, чтоб я не видела, как блестят его глаза.
Стараюсь не зареветь сама. Потому что… в такой день отец должен провожать дочь к алтарю. Даже если вместо алтаря пюпитр на высокой ножке, на котором разложена простая канцелярская книга, и за которым уже занял место длинноносый и худой королевский чиновник.
Но всё равно, как могучим потоком прорывает плотину моего спокойствия. Потому что в память врываются слова, сказанные когда-то отцом. В один из тех спокойных семейных вечеров, о которых лишь спустя годы понимаешь, что они-то и были настоящим счастьем.
«И да… Элли, детка, этот напыщенный индюк и мизинца твоего не стоит! Но на всякий случай учти, мы с мамой уже давно всё обсудили и авансом даём вам с Морриганом своё родительское благословение».
Зачем он так сказал тогда? Что за глупая ошибка моего всегда такого дальновидного отца. Знал бы он, что благословляет дочь на участие в цирке, в котором ей отведена будет роль клоуна — когда счастливы все вокруг, и лишь у него нарисованная улыбка скрывает слёзы.
Цепляю на лицо ту самую улыбку, делаю ещё шаг. Лепестки роз мягко мнутся под ногами. Ощущение — будто иду по облаку. Огни над головой разгораются сильнее. Ледяные колонны будто светятся изнутри, а белые лилии плывут по ледяному озеру с едва слышным хрустальным перезвоном.
По правую руку впереди тоже виднеется ряд кресел. В них замечаю старого герцога… и две фигуры в тёмном рядом с ним. Мужчина и женщина. Оба светловолосы, кажется. Сидят ко мне спиной, и я не могу рассмотреть как следует. Но, кажется… они уже сняли маски. Значит, когда я дойду, смогу увидеть лица. Правда, сначала надо ещё дойти, а не свалиться где-то по дороге в обморок.
И вот наступает момент, который я не могу дольше оттягивать.
Я набираю воздуху в грудь и… смотрю на своего жениха. Вернее, в его спину. Он всё-таки приехал. Стоит там — в конце моего длинного пути по лепесткам роз. В тёмно-сером, в цветах пепла. И едва мой взгляд касается его напряжённой спины… случается многое.
Для меня словно перестаёт существовать весь мир вокруг. Он сужается до линии, узкой как острие ножа. Пути между мною и им, по которому я иду. И каждый шаг — будто над пропастью, и я сорвусь в неё и разобьюсь насмерть, если наступлю неправильно или всего лишь выдохну в неправильный момент.
Дорн оборачивается, словно почувствовав мой взгляд… и смотрит на меня. Прямо на меня, и я сбиваюсь с шага и замираю. А линия, по которой я шла, будто разом укорачивается до точки. Потому что я вижу отчётливо и ясно, как именно на меня смотрит мой жених. Так, будто сегодняшний день — для него тоже самое большое испытание в жизни. И это ранит меня ещё глубже. Не спасает даже откровенное восхищение, которое вспыхивает в сером взгляде через доли мгновения. Ту, самую первую долю… я запомнила.
Но потом мне становится не до душевных терзаний.
Потому что свет начинает медленно меркнуть. Огненный маг вскакивает с места, когда гаснут огни на потолке. Медленно уходит и свет ледяных колонн, будто просачиваясь в пол, и они становятся безжизненными, как простое стекло. Остаётся лишь мерцание лилий, которое кажется мертвенно-бледным, призрачным в наступившем полумраке.
А после этого… рассыпается в пыль букет в моих руках. Струйки серой пыли просачиваются через мои пальцы, я смотрю на пустые руки в недоумении…
И вижу, что стою уже не на лепестках роз. А на пепле.
Дорога из пепла — от меня до него.
Сетью тонких трещин покрывается лёд. Их больше и больше… и вот уже колонны не выдерживают и все одновременно рушатся на пол. По счастью, не задев никого осколками — потому что кресла стояли в отдалении.
И посреди всех этих разрушений — я. Фальшивая невеста в прекрасном платье цвета пепельной розы.
А в зале становится темнее, и виски начинает ломить от напора магии. И я понятия не имею, к каким разрушениям это всё привело бы дальше…
Если б с места не встал ещё один из гостей. Тот, что в чёрном. Тот самый, что был в маске. Я вижу, как он прикладывает два пальца к вискам… а потом оборачивается и тоже смотрит меня. И тогда я, наконец-то, его узнаю. Как и женщину рядом с ним.
К нам с Дорном на свадьбу пожаловали Их величества — король и королева Ледяных Островов. В голове вихрем проносится то, что я слышала о нашем правителе. Что его мать тоже была эллери. После нескольких веков им удалось проникнуть и в королевскую семью, в род Завоевателей, которые в древности сравняли с землёй их собственную страну. Впервые с тех пор на троне Королевства восседает наполовину эллери. Человек, который знает о своём происхождении и пытается примирять выживших эллери и потомков завоевателей.
