Ветер перемен (СИ) - Волк Сафо (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Какое, миледи? — Лиара смотрела на нее во все глаза. Рада подхватила с кресла свой черный плащ и повязала его на плечи, скрепив на горле черненой серебряной булавкой. Повернувшись, Рада взглянула ей в глаза:
— Дом Алеора Ренона Тваугебира.
На этот раз Лиара действительно лишилась дара речи, словно все мысли из головы моментально выдуло сильными порывами осеннего ветра. Имя Тваугебира было в десятки раз страшнее Черного Ветра, и ни одно сказание, которыми пугали детей на ночь, не обходилось без него. Алеор был грозой Этлана, он убивал, калечил и жег без жалости, его невозможно было остановить, а черный демон Тваугебир и серебряная кровь делали его еще опаснее. И теперь Рада Черный Ветер хотела, чтобы Лиара отвезла к нему ее сына.
— Поедешь по проспекту до пересечения с районом гончаров, — быстро заговорила Рада, методично рассовывая по внутренней подкладке плаща тонкие метательные ножи, которые она вынула из своего туалетного столика. В голове было шаром покати, и Лиара очумело заморгала, глядя на это. Зачем ей ножи в туалетном столике? — На улице гончаров свернешь налево и поедешь до желтого здания с башенкой на крыше. Потом…
Лиара внимательно слушала и запоминала, поражаясь сама себе. Я действительно сумасшедшая, раз собираюсь выполнить ее просьбу. Поехать в дом к Алеору Ренону. К Тваугебиру в дом. Рада не обращала ни малейшего внимания на ее реакцию, быстро и аккуратно собираясь, и ее объяснения были сухими и лаконичными.
Она закончила и заставила Лиару еще три раза повторить от начала и до конца всю дорогу до дома Алеора Ренона Тваугебира и только после этого удовлетворенно кивнула.
— Оденься в обноски и мальчишку наряди также. Возьми в конюшне самую старую и больную ломовую лошадь, посади его в седло перед собой и измажь ему лицо грязью, а волосы — пеплом, чтобы со стороны ничто не могло его выдать. — Лиара вновь кивнула. Рада подошла к окну, ухватилась за подоконник, чтобы забраться на него, и остановилась. Она обернулась, и во взгляде ее льдистых глаз на этот раз была смерть. — Если с моим сыном что-нибудь случится, клянусь, я тебя из-под земли достану, поняла?
Лиара вновь непроизвольно сглотнула и неистово закивала в ответ на слова Рады. Та еще несколько мгновений смотрела ей в глаза, потом отвернулась и легко спрыгнула с подоконника вниз.
Грозар, во что же меня впутала эта женщина? Лиара замерла у окна, чувствуя себя так, словно на шее у нее все туже затягивалась петля.
==== Глава 11. Лопнувшие цепи ====
Злыдень и на этот раз попытался заартачиться, но Рада так хорошо поподчевала его каблуками, что жеребец моментально стал на удивление мирным и сговорчивым. Сейчас ей было не до того, чтобы сюсюкать и договариваться. Они окончательно допекли ее, и теперь в груди пульсировала лишь сосредоточенная ярость, придающая сил и вливающая в кровь азарт и энергию.
Гардан пнул своего чалого, и тот резво взял с места в сторону выездных ворот. Злыдень под Радой ревниво всхрапнул и уже по собственному почину ринулся вперед догонять жеребца наемника. Раде оставалось лишь сидеть в седле да покрепче сжимать поводья.
Слуга у ворот еще издали заметил их и, всплеснув руками, кинулся открывать створки. Он торопился изо всех сил, но тяжелая створка отъезжала в сторону невыразимо медленно. Раду вновь захлестнул гнев. Все эти лентяи тут настолько разжирели, что даже не были в состоянии быстро и точно выполнять свои прямые обязанности. Привыкли просиживать весь день и плевать в потолок, пока благородные за ними не смотрят! Ну, я вам всем покажу!
Привратник с криком отскочил в сторону, едва успев убраться из-под копыт коня Гардана, и Рада влетела в открытую створку ворот лишь на шаг позади наемника. Черный прижал уши и заржал, вырвался вперед, и копыта коней загрохотали по широким плитам проспекта. Гардан рядом с Радой вжался в седло и смотрел только вперед, сосредоточенный и спокойный. В сложных ситуациях он умел быстро собраться, взять себя в руки и начать делать то, что необходимо, без долгих рассусоливаний и раздумий.
На дороге в этот час было полно народу. Тянулись в сторону города подводы и телеги, груженные всевозможным скарбом на продажу, шагали запыленные пешие путники, ехали верховые на устало опустивших головы лошадях. И все они в удивлении отскакивали в сторону при приближении всадников, освобождая дорогу, и провожали Раду с Гарданом окриками и раздраженными жестами. Вот только сейчас ей было плевать на все.
Наверное, такое состояние бывало у каждого человека хотя бы раз в жизни. Когда ты долго-долго терпел, уступал, ужимался, запихивая свои интересы поглубже, чтобы услужить другим. Вот только это никогда не работало, и Рада знала это с самого начала, с того самого первого раза, как только Ленар заикнулся о ее возвращении в столицу, уже знала, что все пойдет наперекосяк. Потому что внутри сидел крохотный червячок, едкий и колючий, который глодал и глодал истерзанное сердце, шептал на ухо, что она идет не в ту сторону, что делает вовсе не то, чего бы ей хотелось. Мне всегда говорили, что помимо желаний есть еще и долг. Ярость раскаленным комком тыкалась в горло, едва не срываясь с губ рычанием. Так вот это и было настоящее вранье! Потому что это как раз то, чего все очень хотят: чтобы появился один дурак, на которого можно будет повесить все, а тот только услужливо покивает, мол, вешайте, господа, вешайте! Шея-то у меня не переломится! Нет уж! На этот раз пусть этим дураком будет кто-нибудь другой, а не я!
В конце кварталов знати располагался широкий перекресток. Здесь южный проспект пересекался с Золотой Объездной — круговой дорогой, которой пользовались, в основном, дворяне. Не снижая скорости, Гардан дернул чалого за поводья и резко направил туда, едва не врезавшись в лакированную коляску, запряженную шестеркой лошадей, кучер которой разразился в ответ отборной бранью, грозя ему кнутом. Рада тоже заложила вираж, но не такой крутой: Злыдень, когда у него было настроение, слушался поводьев гораздо чутче других лошадей и почти что предугадывал ее следующее движение. Они помчались по круговой дороге мимо фигурных решеток дворянских усадеб, мимо всадников и карет, на север, где располагалось имение Лорда-Протектора.
Все-таки статус второго человека в стране предполагал, что жить он будет если и не так хорошо, как король, то не намного хуже. Потому к востоку от королевского дворца Мелонии, за Золотой Объездной располагалось большое живописное имение, называемое Лебяжьим Прудом. Территория его была огромной, да и пруд там был, и даже не один, и на этих водоемах действительно обитали изрядно откормленные жирные лебеди, разрезающие своими белыми телами черную гладь воды, поросшую зеленой ряской. Вокруг прудов был разбит парк, почти что лес, полный старых деревьев, тенистый и тихий, однако ухоженный. Имелся там и большой Разгуляй-Луг, на котором проходили всевозможные праздники, ярмарки и народные гуляния. Во время особо значимых событий Лорд-Протектор открывал нараспашку кованые ворота своего поместья, выкатывал на Луг бочки с вином и бренди, выставлял столы с закусками и приглашал скоморохов, менестрелей, ярмарочных музыкантов и тьму прочих попрошаек, что были не в состоянии заработать на жизнь собственными руками. Народ был доволен вкусной едой и зрелищами, а авторитет Лорда-Протектора в городе неизменно поддерживался на высоком уровне, порой выше, чем королевский.
Сейчас ворота в парадной решетке парка, поднимающейся на высоту трехэтажного дома, были заперты, и лишь отяжелевшие кроны старых дубов склонялись над ними, роняя вниз сухие листья. Сквозь крепкие железные прутья забора просматривались ровные, усыпанные гравием дорожки, на которых не было ни души, а дальше, за темными деревьями — просвет, тот самый Разгуляй-Луг, выходящий прямо на берег одного из озер.
Всадники, не сговариваясь, пролетели мимо въездных ворот, отчаянно понукая коней. Вороной уже начал уставать: Рада чувствовала, как раздуваются у него от натуги бока, видела клочья пены, что срывались с морды. Впрочем, ехать им было недалеко: усадьба Лорда-Протектора располагалась в северо-западной части парка, в тенистом тихом уголке, со всех сторон окруженном вековыми деревьями, где он мог работать в тишине даже в веселые дни народных гуляний.
