Не плачь, девчонка (СИ) - Норд Агнешка (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Значит это Руни? — Я умилилась, опускаясь на колени перед кроватью, а котёнок вдруг распахнул свои огромные — в полмордочки серебристые глазки, и посмотрел очень осмысленно.
— Руни, — кивнул он. Вот только голос его я услышала внутри головы. — Руни есть хочет.
— Мам! Ты тоже его слышишь? — восторженно прошептал Сев.
Я ошарашено кивнула. Но тут же спохватилась.
— Северус, собирайся, нас папа на машине прокатит. А Данко пусть займётся кормлением зверей. Разберёшься, Данко?
— Я знаю, чем их кормить, — закивал эльф.
— Мам, — Сев всё ещё прижимал котёнка к себе, — ну можно я Руни с собой возьму? Он же маленький, он мешать не будет!
Я задумалась — а правда — почему бы нет. Это же котёнок, хоть кого-то от мужа скрывать не нужно. А то, что мысленно говорить умеет, так это явно только с магами.
Я, было, кивнула, и обрадованный Руни выскользнул из рук сына и стал нарезать круги по комнате, причём под потолком. Да-да, совсем обычный! Я во все глаза разглядывала изящные такие крылышки на очень шустренькой «птичке», которая котёнок.
— Нет, Сев, знаешь, лучше пусть Руни дома останется. Не стоит его папе показывать.
— Но почему? Мам!
— Потому что обычные кошки не летают.
Руни обиженно спустился к Северусу на плечо и, потёршись о его щёку, посмотрел на меня очень укоризненно. А потом чихнул, и из маленькой пасти с двойным рядом острых зубов вылетело немаленькое такое облачко дыма.
— И не чихают дымом! — закончила я. — Все, пойдём, отец ждёт. Данко! Зверинец на тебе.
— Пока, Руни! — ласково сказал Сев, сажая котёночка на кровать. — Мы скоро вернёмся.
Поездка нам понравилась. Машина тёмно-зелёного цвета выглядела почти новой — сначала подумала, что это «наша» "Победа", так похожа, но нет, оказалась память от отца, «Стэндэрд-Вэнгард» пятьдесят первого года. И именно на ней мистер Снейп-старший разбился девять лет назад, напившись после похорон жены.
Авария была не такой и ужасной, отец даже смог доехать на покорёженной машине домой, где и умер от внутреннего кровотечения на руках у пятнадцатилетнего Тобби. Парню пришлось искать работу, чтобы выжить. А машина осталась с того времени пылиться в подвале. Ещё тогда, придя в себя несколько месяцев спустя после смерти родителей, Тобиас начал ремонт машины.
Разобрал её вместе с другом и копил деньги на детали — многое предстояло заменить. А так как подрабатывал он в мастерской Большого Сэнди, то детали ему доставались бэ-ушные, но по приемлемым ценам. Да и опыт в ремонте автомобилей юный Снейп приобрёл немалый. Большой Сэнди учил его сам, видя, что парень очень старательный и руки на месте, да и к ремонту автомобилей подходит творчески.
К сожалению, когда Тобби поступил в колледж, Большой Сэнди переехал в другой город, а мастерскую оставил своему зятю. Тот модернизировал ремонтный бизнес, нанял квалифицированных работников, закупил новое оборудование, и просто выгнал молодого Снейпа, пришедшего наниматься на два летних месяца.
Тобби подался на фабрику, где требовался ночной сторож на полставки, а после окончания колледжа остался там работать наладчиком оборудования. Бизнес зятя Большого Сэнди прогорел, и тот уехал из города, продав мастерскую за бесценок. Тобби по этому поводу не злорадствовал, но сожалел, что у него тогда не было даже таких небольших денег, чтобы выкупить дело Большого Сэнди самому.
Всё это, слово за словом, я выудила из мужа на обратном пути. Сев спал на заднем сиденье, вцепившись в нелепую коричневую обезьяну почти с него ростом. Этот приз Тобиас выиграл одним метким выстрелом из допотопного ружья в открытом тире, куда мы заехали после ресторана. Северус отчаянно болел за отца, от волнения подпрыгивая на месте, а после выигрыша посмотрел такими огромными глазами на Тобби, не веря, что приз достаётся ему. Муж взлохматил волосы ребёнка, заверив, что другого мальчика у него пока нет. И Сев прижал к себе лохматого зверя, словно драгоценность, будто не ему этим утром досталось столько магических подарков. Избалуем ведь парня! Однако что-то мне подсказывало, что уродливая обезьянка уже прочно заняла своё место в маленьком сердце, затмив прелесть волшебных вещиц.
Дом встретил нас тишиной и покоем. Тобби отнёс сына в кроватку, а я семенила следом, боясь, что он увидит чихающего дымом Руни. Но обошлось — ни шушпанчика, ни Данко видно не было.
Муж, страдающий ностальгией после своих откровений, полез сразу обниматься, настроившись на романтичный лад. А я отчётливо вспомнила о предписанном воздержании. Пришлось уворачиваться от поцелуев, и объяснять ничего не понимающему супругу, что подруга-медик записала на важное обследование на следующей неделе, перед которым никак нельзя заниматься «этим самым» неделю. По лицу Тобби даже без чтения мыслей было заметно, как он «рад» этому обследованию. А хуже всего, что он, задав пару недоумённых вопросов: «Что за обследование и где будет проходить?» — получил от меня маловразумительные ответы про «другой город» и «какое-то сложное название». Муж выслушал сбивчивые объяснения молча, похоже, просто не поверив. Уж не знаю, на что он списал моё нежелание заниматься любовью, но резко отстранившись, просто буркнул, что в машине ещё есть недоработки и умёлся в подвал.
Я честно попыталась исправить ситуацию. Спустилась к нему в мастерскую, понаблюдала, как он возится под капотом и пригласила поесть бутербродов с чаем. Не оборачиваясь, Тобби заявил, что не голоден. Безуспешно промаявшись возле него ещё минут пятнадцать, и так и не добившись внимания супруга, я отправилась спать, надеясь, что напряжённость между нами, которую и ссорой-то назвать сложно, пройдёт сама собой.
Проснувшись утром одна, я обнаружила, что муж ночевал на диванчике внизу и уже ушёл на работу.
Пытаясь не слишком тосковать, я заняла себя варкой зелий, оставив Данко готовить обед и развлекать Северуса. Эльф уверял, что прекрасно справится без моей помощи, и обещал сообщать немедленно при возникновении проблем.
Появились новые заказы от моего таинственного агента. Отправив ему готовые зелья, как раз дошедшие до кондиции, велела оплату по-прежнему перечислять на всё тот же счёт, как и советовал мне директор Гринготтса.
Меня вдохновляло осознание того, как хорошо я научилась готовить не только простые зелья, но и более сложные. Сильно помогали записи и примечания прежней Эйлин. Но порой, выискивая очередной рецепт не в тетради бывшей хозяйки, а в книгах и журналах по Зельеваренью, я прямо чувствовала, что нужно сделать именно так, а не иначе, помешать пять раз вместо семи, или добавить на два грамма меньше пыльцы магической ромашки. Когда зелье не только не портилось от моих изменений, но и становилось чуть-чуть лучше по качеству, я тихо радовалась и вносила свои собственные поправки вместе с новыми рецептами в толстый журнал. Не приписывая себе этих заслуг, я просто приняла, как данность, что талант Эйлин Принц каким-то образом остался в «памяти её тела» и теперь понемногу пробуждается, подстраиваясь под меня.
Пообедали мы все вместе: зверятник и мы с сыном. Данко приготовил «красный суп» по требованию маленького шантажиста, ничуть не хуже, чем я. А если честно, то даже вкуснее. Северус довольно жмурился, поедая третью тарелку, и не собираясь уделять внимание жаркому из свинины. Ворон на подоконнике осторожно склевывал из железной миски кусочки сырого мяса. Мыш, сложив крылья, лакал из подвешенной в воздухе плошки молоко. Только мелкий шушпанчик Руни был усажен на стол после моего разрешения и с остервенением набросился на острый соус, который шёл к свиным отбивным.
Я смогла одолеть лишь полтарелки борща и наблюдала за ребёнком и его котёнком. У сыночка на коленях сидела давешняя обезьяна, уже измазанная в сметане, а Руни трогательно выпрашивал добавку подливки у домовика. В итоге всю острую приправу он умял, облизал сотейник и умильно смотрел на острый кетчуп, оставшийся на столе. Я кивнула Данко, и тот скормил беленькому монстру всё, что было в банке. От мяса шушпанчик, фыркая, отказался, а острый перчик, оставшийся на разделочной доске, схрумкал с блаженным видом.
