Хозяйка судьбы (СИ) - "Cheshirra" (читать книги полные .TXT) 📗
Дверь за спиной Иниры внезапно распахнулась, впуская Алиру и Дастана. Бастард, дернувшись, отшатнулась в сторону, торопливо развязывая пояс на овечьем полушубке. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался, что она все слышала. Нужно было все обдумать. Ей совсем не нравились их планы на ее персону, особенно тот факт, что ни один из вариантов не учитывал ее собственных желаний.
Как оказалось, в комнате все это время находился еще один человек — или не человек, это как посмотреть — Надир. Он молчал, хотя нюхач наверняка чувствовал запах ее магии и Инира с благодарностью, но некоторым недоверием посмотрела на него. Вот еще темная лошадка во всей этой истории. На чьей он стороне? Амир называл его другом, но нюхач служит только королевской крови, только ей он предан. Сам Надир сказал, что подчиняется ей, но королевская кровь течет не только в ней, так кому он служит на самом деле? Чего он, в конце концов, хочет?
Остаток дня прошел в предгрозовом напряжении — Инира вновь и вновь прокручивала в голове варианты развития событий, но ни один из них ее не устраивал, Азира и Амир держались отстраненно, Надир привычно уже молчал — он говорил крайне редко, хотя сегодня его голос и вернулся в норму. За то время, что она находилась здесь, он уходил уже дважды и каждый раз перед уходом голос его становился похожим на голос глубокого старика, а морщины, казалось, становились глубже. Возвращаясь, Надир выглядел почти как обычный человек — если не считать седых волос, которые он заплетал в тонкую длинную косу.
В эту ночь Инира легла рядом с Азирой. Дождавшись, когда дыхание мужчин выровняется и в доме воцарится сонная тишина, она тихо толкнула женщину в плечо. Судя по тому, насколько быстро та открыла глаза — тоже не спала.
— Неужели ты правда хочешь, чтобы я в это ввязалась? — тихо спросила Инира. Дастан сонно перевернулся, уронив маленькую ручку ей на живот.
— Я выбираю меньшее зло, — глухо ответила Азира и повернулась к ней спиной. — Не думай, что мы не готовы, если сидим здесь. Мы десять лет ждали. Когда эта машина придет в движение ее уже никто не остановит…
До самого утра промучившись тревожными мыслями, Инира, так и не сумев заснуть сдалась и, дождавшись когда проснется Амир, встала вслед за ним.
Убедившись, что никто больше не проснулся, она тихо откинула одеяло и скользнула вниз. Из-за плотно закрытой двери донесся шум заработавшего механизма — мерные звуки, очевидно, были привычны всем обитателям этого дома, потому что никто из них даже не пошевелился во сне.
В первый же день Азира выдала ей вместо испорченного кровью платья одежду Алиры. Собственная была Инире слишком велика, а потому пришлось довольствоваться кожаными штанами, что надевались поверх мужских кальсон, рубашкой до колена и кожаным жилетом до середины бедра. Натянув на себя непривычную одежду, девушка связала волосы в узел и воткнула в качестве скрепы шпильку. Поначалу ей не хотелось даже прикасаться к ней, но что-то удержало Иниру от того, чтобы сразу же выбросить орудие убийства. В какой-то степени эта шпилька стала символом ее призрачной, хоть и недолгой свободы. И наказанием в равной степени — она заставила себя смыть с нее кровь, отмыв каждый камень, заставив драгоценности сиять, как и раньше, но никак не могла избавиться от ощущения маслянистой, густой корки на руках.
Едва Инира открыла дверь, звук молотящих шестерней стал гораздо громче. Поспешно выйдя на небольшую площадку с вращающимся валом в центре, она закрыла дверь, не желая никого будить. В углу оказалась узкая лестница вниз — именно оттуда исходил слабый свет, давая ей видеть куда идти. По углам были сложены прямоугольные коробы — она не разглядела их толком, мало разбираясь в мукомольном производстве, и пахло чем-то едким, словно щелочью или серой… Запах усилился, когда Инира начала спускаться по лестнице. Внизу шум стоял невообразимый, но освещение было гораздо лучше — поэтому она сразу увидела Амира, стоявшего возле длинной конструкции вроде выдолбленного бревна. С одной стороны в него подавалась вода, смешиваясь с чем-то серо-коричневым. Густую массу непрерывно молотили окованные железом песты, вращающиеся вслед за прикрепленным к колесу валом, а затем кашица тонкой струйкой выливалась на наклонно установленные прямоугольные каркасы с натянутым на них промасленным тряпьем — целый ряд уже готовых, с застывающей на них массой, лежал у дальней стены, занимая почти все пространство комнаты.
На зерно это явно не было похоже…
— Что это такое? — стараясь перекричать шум работающего механизма, Инира шагнула ближе. На крюках в стенах были подвешены масляные лампы — не дешевое удовольствие, если посмотреть.
Заметив ее, Амир сделал знак подождать и, лишь дождавшись пока последняя капля смеси не выльется на решетку, он нажал на какой-то рычаг. Медленно, вал перестал крутиться — и внутри и снаружи все стихло.
— Что вы делаете? — повторила Инира, откровенно наслаждаясь тишиной.
— Бумагу, — просто ответил граф, кивнув в сторону уложенных каркасов. Обойдя девушку, он, ловко орудуя скребком, избавился от излишков, сбросив их обратно и накрыл стоявшими рядом тяжелыми крышками. — Вы же не думаете, что все эти десять лет я сидел без дела, ожидая подарков от богов?
— Бума… — слабо переспросила Инира, озираясь в поисках стула или хотя бы какой опоры. Ноги неожиданно перестали держать ее. — Но это невозможно!
Амир посмотрел на нее, словно на маленького ребенка.
— Это монополия… — начала было она, опускаясь на холодные ступени и новыми глазами рассматривая комнату.
— …королевской канцелярии, — продолжил за нее Амир насмешливо. — Леди Нокт, этот мир устроен немного не так, как вам рассказывали. Я понимаю, принять это сложно, но постарайтесь. Изготовление бумаги давно не секрет и многие знают рецепты — он не один, поверьте. Единственная причина, по которой король до сих пор запрещает изготовление бумаги вне стен королевской канцелярии — власть. Мне казалось, вы уже поняли, что он не намерен ею делиться?
— Какая власть может быть от бумажного листа? — растерянно пробормотала она, не зная, сбежать ли отсюда или же подойти поближе, потому что любопытство разбирало Иниру. Бумага — любая — стоила дорого. Академии одаренных получали ее по специальным льготам для студентов, магазины заказывали через поставщиков и иногда заказов можно было ждать месяцами. Обычные люди часто пользовались одним и тем же листом множество раз — заказывали самый дешевый, из грубого волокна, использовали, выбеливали в щелочи и снова использовали.
— Вы ведь не серьезно? — вместо ответа спросил Амир. Инира все же подошла к каркасам, чуть дрожащей рукой коснулась клейкой массы. Ей все еще не верилось, что это настолько просто. — Пока он контролирует производство бумаги ни одна буква не будет написана без его ведома. Никто и никогда не узнает о той лжи, что поселилась во дворце. Не узнал бы.
От нее не укрылась эта поправка. Изумленно уставившись на графа, Инира выдавила:
— Только не говорите мне, что у вас еще и печатный станок в подвале…
Амарант фыркнул:
— Нет, к сожалению. Для такого механизма у меня нет больше ни средств, ни связей.
— Слава душам, — пробормотала Инира. — А то я уж думала вы…
— Станок в Хъердаргене, — перебил ее беспечно Амир, складывая каркасы один на другой и беря всю стопку. Она пошла следом, начиная подозревать, что этот человек сумасшедший. — Не слишком удобно, конечно, но что поделать?
— Вы понимаете, что говорите? — не выдержала Инира, когда они поднялись на третий уровень — под самую крышу. Здесь проходила труба от печи и было заметно теплее, а на полу стопками и отдельными листами лежала бумага. У нее перехватило дыхание от этого зрелища. Серая, с какими-то коричневыми пятнами, явно дешевая, тем не менее, это была бумага, к производству которой король не имел никакого отношения. Наклонившись, девушка взяла один лист двумя пальцами, недоверчиво поворачивая из стороны в сторону.
— Это последняя партия, — Амир разложил каркасы вдоль трубы и повернулся к ней. — Нужно больше, но времени уже нет.
