Хозяйка судьбы (СИ) - "Cheshirra" (читать книги полные .TXT) 📗
— И вы думаете, это я? — изумилась Инира. Не то чтобы она поверила Амиру, но горечь в его словах подсказала ей — он не врет. До сих пор она жила, словно в тумане, не подозревая о том, что творится за пределами ее хоть и не идеального, но привычного мира. Она никогда не задумывалась о судьбах королевства, ей не интересна была политика — все это казалось ненужным, гораздо больше заботила собственная незавидная участь, да и не принято было говорить при женщинах о войне и политике — все разговоры на балах замолкали, едва бастард появлялся в поле зрения. И теперь она думала — знал ли кто-нибудь еще? Догадывался ли двор, советники, министры в конце концов?
— Я думаю, что надежды почти не осталось, — честно ответил Амир. — Но мы искали кансатрона почти десять лет — с тех самых пор, как начали подозревать, что король превратился в наместника. С тех пор, как нюхачи стали пропадать, пока не остался последний. И мы нашли тебя. Ты единственная обладаешь королевским даром, нюхач подчиняется тебе — а он еще ни разу не ошибался.
— Скажите честно, вы действительно верите, что Я — Инира обвела себя руками в попытке донести до них свою мысль, — смогу спасти страну? Вы же не можете говорить это всерьез! Тут явно какая-то ошибка, если магия выбрала бы меня, неужели она не наделила бы меня чем-то большим, чем неуправляемый, бесполезный дар? Неужели не поместила бы его в кого-то более… Подходящего? — беспомощно закончила она.
— За десять лет я нашел только тебя, — с сожалением ответил Амарант, садясь на ступени крыльца. — Поэтому, боюсь, ни у тебя, ни у нас нет выбора.
Глава 15
Это Хамамбоджи, как я его представляю — еще бы усы добавить, но картинки с усами не нашла)
Ее уложили спать наверху, отдав навес на откуп детям и женщинам. Мужчины расположились внизу, расстелив одеяла вокруг полыхающей печи. Чугунные стенки раскалились и в темноте светились красным, словно внутри сидел дракон. Инира лежала у самого края, смотрела в пустоту и прислушивалась к дыханию других. Разум ее лихорадочно искал выход. Ночь уже перевалила за середину, а она все ворочалась, пытаясь сбежать от одолевавших ее мыслей. Так страшно ей не было, наверное, никогда. Инира думала, что давно перестала бояться — дворцовые фавориты и уличное отребье чувствовали страх одинаково хорошо. Она научилась держать все эмоции в себе, не показывать ни боли, ни страха, ни радости, хорошо понимая, что любое проявление будет истолковано против нее. Но сегодня ей впервые было сложно сдержаться. Паника захлестывала с головой, накатывая волнами и бороться с ней не получалось. О чем они просят ее? Пойти против короля? Это же бред, абсурд! Кто он и кто она? За ним стоит сила целой страны, а она даже меч в руках не держала, не владеет магией, ничего не умеет, кроме как чувствовать беду, да иногда возвращать время вспять — не по желанию, а от безысходности. И возле нее, кроме нюхача и беглого преступника — никого. Кого они пытаются обмануть? Нельзя просто так войти во дворец и сказать… Что сказать? Кому? Если все покушения на нее — дело рук Ле-Ванта, зачем ему было раскрывать себя? Он мог бы сделать все тихо…
Инира в очередной раз перевернулась на другой бок, пытаясь сбежать от самой себя. Рядом с ней тихо посапывала во сне Алира, мальчик — Дастан — лежал, прижавшись к матери.
Внизу, в темноте, что-то шуршало — она не видела, но слышала топоток маленьких лап и пыталась понять, кто это? Мыши или ууртрихи, нашедшие ее в этой глуши? Если бы Приаш еще был жив, он бы нашел ее… Наверное.
Инира прижала ладонь к сердцу, привычно пытаясь унять глухую боль — еще одна бессмысленная смерть и все ради того, чтобы она не села на трон, на который и не собиралась садиться?
Только под утро бастард забылась тревожным, поверхностным сном, который был прерван первым же звуком.
Нервно вздрогнув, Инира села на постели, вглядываясь в неясный сумрак внизу. Луна уже зашла за горизонт, но здесь, в лесу, о наступлении утра говорило только чуть посветлевшее небо за окном да проснувшиеся птицы.
Амир.
Тихо одевшись, мужчина вышел через боковую дверь — очевидно, она вела на мельницу. Послышался гул механизмов, на улице шумно заплескалась в ручье поднимаемая колесом вода.
Два дня она провела с одним и тем же не меняющимся распорядком: как только рассветало достаточно, чтобы видеть собственную руку, вставал Амир. Чуть позже, стараясь не разбудить детей, пробиралась к выходу Азира. Нюхач вообще, казалось, не спал — по крайней мере, не ложился, коротая ночь на лавке у окна. Хотя глаза его были закрыты, а дыхание — глубоким, у Иниры было ощущение, что он впадает в какой-то транс, потому что стоило Амиру подняться, как Надир тут же открывал глаза. Он мало говорил, но целый день она чувствовала на себе его взгляд — словно бы изучающий. Все они пытались сейчас понять что она за человек. Стоит ли ей доверять? Если бы Инира знала ответ, то сама бы сказала, но она не была уверена. Единственное, чего ей хотелось — это жить спокойно.
Когда уходили Амир и Азира, дом ненадолго затихал — до тех пор, пока не просыпались дети. Перелезая через Иниру, они окончательно будили ее и примерно в это же время возвращалась с улицы Азира — раскрасневшаяся, пахнущая потом и морозом. Она шумно плескалась в закутке у дальней стены, готовила завтрак — только тогда возвращался Амир. Шум мельницы стихал до вечера. В этом доме у каждого, кроме Иниры и Надира, были свои обязанности, каждый проводил день в заботах и никого, казалось, не заботило их присутствие. А она маялась от безделья, безответных вопросов и неопределенности. Чего они ждут? Что должно случиться, чтобы этот раз и навсегда заведенный сельский распорядок изменился?
На третий день нюхач ушел.
— Ему нужно питаться, — не слишком понятно пояснила Азира.
— А нашей еды ему уже недостаточно? — недоуменно спросила Инира, сидя на лавке у окна и раздраженно болтая ногами. Ее измучило безделье — она пробовала вспомнить, чему их учили в Академии, пробовала медитировать, но толку не было никакого. Слишком много тревог было сегодня у нее на душе. Странное дело, она почти не скучала по матери, уверенная, что та быстро нашла себе мужа, избавившись от обузы в виде бастарда, но Приаш никак не хотел покидать ее мысли, хотя думать о нем было и вовсе бесполезно — его не вернуть. Это понимание будило в ней глухую смесь обиды и злости, которые с каждым днем все росли.
— Ему нужно другое, — неохотно пояснила Азира. С Инирой она всегда вела себя настороженно, скупо роняя слова, хотя с тем же нюхачом говорила всегда открыто.
Инира покосилась за окно, где разбушевалась очередная метель. Амир ушел в лес — на охоту. Очевидно, нюхач тоже охотился и она не хотела знать, от кого он получит новую порцию магии. На королевской службе у него, наверное, не было недостатка в донорах — тюрьмы всегда были полны, но как он собирается питаться теперь?
За его невозмутимостью она почти забыла, что нюхач опасен и для нее тоже. Недостаток магии сводил их с ума — отчасти именно поэтому король создал только семерых, четверо из которых умерло еще при создателе. А еще трое дожили до сегодняшних дней. Теперь остался один.
Азира загремела посудой и Инира, вздрогнув, обернулась.
— Чего мы ждем? Как долго мы будем сидеть здесь?..
Под выразительным взглядом хозяйки она только упрямо скрестила руки на груди:
— Я понимаю, что вы прождали десять лет и несколько дней вам ничем не помогут, но хотелось бы знать дальнейший план действий?
— Так хочется на трон? — ядовито осведомилась Азира, на что Инира раздраженно фыркнула:
— Да пропади он пропадом, ваш трон! Я хочу определенности! Какого-то плана! Действий!
Вошли Алира и не отстающий от нее Дастан. Девочка поставила ведро с водой и снова вышла на улицу. При Инире они всегда вели себя тихо, словно побаивались ее, но ей было видно в окно, как Дастан играет с деревянным мечом, отбиваясь от с хохотом нападающей на него Алиры.
