Время падать, время летать (СИ) - Герцен Кармаль (электронная книга TXT) 📗
Как бы то ни было, Король Душ был мне нужен. Его народ хранил знания не только о нынешней Бездне, которая разительно отличалась от Бездны Алексии Атрейс, но и о магии, которую можно было призвать отовсюду, как они сделали это в школе, где магии нет и в помине. Возможно, секрет кроился в руне, притягивающей крохи магической энергии со всего мира — подобной пользовался Джувенел. Но мне никогда не вспомнить точный ее рисунок и, даже случись так, никогда не понять самой, как именно ею управлять.
Не стоит забывать и о тех, кто призвал нас с Альграссы. Неважно, зачем мы им понадобились, но они тоже наверняка охотятся за нами. Просто Король Душ оказался быстрей.
Столько врагов вокруг, а в эпицентре — мы, испуганные подростки. Мы не умеем воевать. Нас не учили драться и владеть оружием. Не учили находить пропитание в лесу, разжигать огонь или охотиться. Не учили, что, попав в незнакомый мир, мы можем навсегда в нем остаться.
Странный звук отвлек меня от съедающих заживо мыслей. Обернувшись, я увидела хрупкую девчушку лет двенадцати с длинной, до бедер, косой. Ее глаза были настолько светлыми — почти прозрачными, что поначалу я приняла ее за слепую. Проем за ее спиной сам по себе зарос камнем.
— Приготовления закончены, можно начинать, — мелодичным голосом произнесла незнакомка.
— Ты пифия? — Наслушавшись разговоров о ней, я ожидала увидеть или зрелую женщину или вовсе мудрую старуху.
— Изумление на твоем лице бесценно, — посмеиваясь, сказал Шадриан.
— Но… как? — Я замолчала, не желая обижать юную пифию.
— В моей голове — память веков, опыт и знания поколений, — размеренно сказала она.
Заметив мой озадаченный взгляд, Король Душ пояснил:
— Пифии не просто изумительно владеют даром прочитывать память духов. Они — сосуды памяти прошлых поколений. Умирая, пифия передает свой дар, свой опыт и свои знания дочери.
— А если у нее рождается сын?
— У пифий сыновей не бывает, — снисходительно улыбнулась пифия. Ее явно забавляла мое невежество. — Но не у всех появляются и дочери. Поэтому нас так мало.
— Мне жаль, — искренне сказала я.
Пифия рассмеялась хрустальным смехом.
— Не стоит. Лекса, верно?
— Да, а ты…?
— Пифия. Мы считаем невежливым использовать имя, данное последней в роду пифии. А называть меня Алтри Малер Вивиана Гилия Дервани почему-то никто не хочет.
Я кивнула, признавая правоту юной язвочки. Сказала со вздохом:
— Давайте начинать.
Вслед за пифией я спрыгнула с каменной дорожки прямо в воду. Король Душ снял броню, оставшись в белой рубашке и штанах, и последовал нашему примеру. Бассейн оказался совсем неглубоким — прохладная вода доходила мне до талии.
— Вы родственники? — поинтересовалась я. — Поэтому проводите обряд вдвоем?
— Наши способности схожи, и это одна из причин, — отозвался Шадриан. — Вторая — да, мы родственники. Очень дальние, но… ближе у меня никого не осталось.
Он сказал это бесстрастно — раны наверняка давно уже превратились в рубцы. Но моя боль — расставания с мамой — еще не ушла. Поэтому сердце у меня заныло.
Сама по себе вынырнувшая нить из платья Пифии обвязала их запястья. И она, и Шадриан положили ладонь на мою шею и… заглянули в глаза. Я не знала, в чьи смотреть — эта игра в гляделки смущала. Но захватившее меня ощущение, будто мое тело становится полым и гулким, а внутрь его врывается вода, смыло все мысли и чувства. И в тот страшный миг, когда мне показалось, что я тону и задыхаюсь, пришло забвение.
Я не видела снов — лишь странные отголоски. Я брела куда-то по дороге тумана, и по обеим сторонам, словно кадры киноленты, мерцали кусочки воспоминаний. Почти во всех была мама: вот мы жарим печенье, и ее — воздушное, легкое, а мое безнадежно сгорает. Вот она читает мне, маленькой, какую-то сказку, вот делает мне, пылающей от жара, болезненный укол. В последних осколках воспоминаний она всегда уставшая и почти всегда без улыбки. Отца рядом уже нет. А я — замкнувшаяся в себе, выпитая до дна всем, что происходит в школе. Но когда мы рядом… будто появляется свет. И вот мы жарим вместе блины, и мама говорит, что я и готовка — вещи просто несовместимые, и мы снова смеемся, и все невзгоды скрываются в тень, где им самое место.
Неужели так все и закончится? Неужели все, что мне остается — бережно хранить воспоминания без надежды на то, что когда-нибудь они сменятся новыми?
Мы когда-нибудь встретимся, мама?
В сновидениях не плачут, не плакала и я. И кадры по обеим сторонам дороги тумана сменились — это была уже не моя жизнь. На многих — «белый шум», остальные — воспоминания моей мамы и бабушки и незнакомых мне, но родных по крови, людей. Они вдруг стали сменяться очень быстро — по лицам шли трещины, осколки воспоминаний разбивались, сами становясь туманом. А вместо них возникали другие — сменяя года и целые эпохи. Полагаю, всем этим управляли Пифия и Король Душ. Я оставалась лишь немым свидетелем, да и, по правде говоря, вмешиваться не спешила.
И все было хорошо, но затем…
Черная стена. Боль, расколовшая сознание. Привкус крови на несуществующих в этом странном месте губах — потому что и меня, как таковой, здесь не существовало. Мир завертелся волчком, покрылся черными кляксами, которые стремительно разъедали туман. И мне казалось, что если кляксы доберутся до меня, я исчезну.
Они уничтожат меня.
— Лекса… Лекса!
Я вынырнула на поверхность, задыхаясь от страха, кашляя водой. Затем волна подхватила меня и вынесла на «берег» — каменный островок. Поверхность бассейна покрывалась камнем — Пифия и Шадриан стояли на дорожках, вода нам была уже не нужна.
Я мазнула рукой по лицу. Никакой, конечно же, крови. Но страх последовал за мной и из сна.
— Ничего не вышло, — сухо сказала Пифия королю. — Что-то блокирует ее сознание…
— Я видел.
— Мне жаль.
Она сделала едва уловимое движение кистями, и влага с ее платья начала подниматься вверх — капли собирались в бусины и срывались в воздух, чтобы мгновением спустя сорваться вниз. Не прошло и минуты, как волосы и одежда Пифии вновь стали сухими. Мне же, подобной магией не обладающей, предстояло отправиться в спальню в мокром насквозь платье. Однако прежде, чем я вышла, не зная, как еще реагировать на напряженное молчание Короля Душ, он поймал меня за руку и развернул к себе. А затем меня окутали ветры.
Не знаю, как назвать происходящее иначе — маленькие смерчи и впрямь будто закружились вокруг меня. Они высушили мои волосы, кожу и платье.
— Иди спать, уже ночь, — хрипло сказал Шадриан. В каждой клеточке его тела: в голубых глазах, теперь потускневших, в окаменевшем лице, в играющих на скулах желваках я видела боль и разочарование. И что-то близкое к отчаянию… ведь я была его последней надеждой.
— Это может… сработать, если мы попытаемся снова? — тихо спросила я.
— Я не знаю. Стена, с которой мы с Пифией столкнулись, показалась… непреодолимой. Будто кто-то хранит воспоминания духов предков от тебя самой. Завтра попытаемся снова.
Но я видела — решимость в глазах Шадриана погасла. Он был готов списать меня со счетов.
В ту ночь я не смогла уснуть. У меня было несколько часов, чтобы принять решение — самое сложное решение в моей жизни. И все же, направляясь к покоям Короля Душ, я знала, что поступаю верно. Понимала, что это — единственный выход из смертельно опасной ловушки, в которую мы угодили, оказавшись здесь. В Бездне.
— Ты хотела меня видеть? — Шадриан впустил меня в комнату, когда его охрана доложила о моем визите. — Ты понимаешь, что заявляться поздно ночью даже не к своему королю… мм… как минимум, неэтично?
— Я понимаю, но дело срочное и ждать не может.
— Вот как? — Он насмешливо изогнул бровь.
Мне же сейчас было совсем не до смеха.
— Вы были правы, когда сказали, что ради своих людей я готова на все, — отрывисто произнесла я. — Пускай они — не мои люди, а я — не их лидер. Каждый из нас сам по себе, но… Я действительно готова на все, чтобы… скажем, увеличить наши шансы на выживание.
