Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль (читаем книги бесплатно .txt) 📗

– Ты…

Я молчала, разом потеряв возможность говорить. Что-то было в его взгляде такое, из-за чего слова застревали на языке. Я и забыла, какие потрясающие у него глаза.

– Я все забыл, я видел лишь тебя. Ты – девушка из моего сна, – пораженно прошептал Алистер, подходя ближе.

Пустые люди, окружающие его и, как заевшие пластинки, зацикленные на работе, не обращали на нас никакого внимания. Нас словно и не было вовсе.

– Любимая…

Сердце заныло. Я понимала, что он принимает меня за свою жену. Обрывки воспоминаний терзали Алистера, в его сознании все перепуталось – часы с ее фотографией невольно связали нас, но вместо лица своей жены он видел мое.

Алистер оказался совсем близко. Взял мое лицо в свои холодные руки. Зачарованные перчатки порвались, я чувствовала прикосновение его пальцев, огрубевших от нескончаемой работы. Он уже почти дотронулся до моих губ, и больше всего на свете я жаждала его поцелуя – наяву, а не во сне, – но все же нашла в себе силы сказать:

– Нет, это была не я.

С губ Конто, сидящего на задних лапах и как ярый зритель ток-шоу наблюдающего за разыгравшейся сценой, сорвался разочарованный стон.

Алистер отступил на шаг, на его лице промелькнула растерянность.

– Но я видел…

– Это были ваши воспоминания о жене, в видениях принявшей мое обличье. Мне… нужно многое вам рассказать, но прежде нам нужно покинуть эти земли. И как можно скорее.

Конто смерил меня неодобрительным взглядом, и, словно этого было недостаточно, вдобавок покачал головой. Но я не могла солгать, глядя в карие глаза мистера Морэ. В Ордалоне и так слишком много лжи и боли. Один поцелуй – он ничего не изменит, он не заставит Алистера влюбиться в меня. А я не хотела пользоваться тем, что Пустота выпила из него воспоминания, подменив их ложными, где главной героиней была я.

Мистер Морэ все еще ничего не понимал, но мне удалось убедить его, что воспоминания начнут возвращаться, как только мы уйдем из Пустоты.

– Нам нужно в Санпаис, – устало сказала я. – Поспать хотя бы несколько часов, прийти в себя.

Алистер не сопротивлялся. Совершенно обескураженный, он направился вслед за Конто. А я стояла, не сводя взгляда с «пустых людей». Пустота высосала их души, их эмоции и воспоминания. У каждого из них была своя семья, своя история. Кто-то ждал их, там, за пределами Пустоты, пока они исполняли роль марионеток Ламьель.

– Беатрис, – неуверенно произнес Конто.

– Мы что, должны просто оставить их здесь? – тихо спросила я.

– Пустота не сделает им хуже, чем уже сделала. Она их не убьет.

– Знаю, но… Их ждут дома, их родные сходят с ума от беспокойства, не зная, где они и что с ними. И мы должны просто бросить их здесь…

– Ты поможешь им, когда уничтожишь Ламьель, – твердо сказал Конто. Теперь его голос звучал намного ближе. Мою здоровую руку пощекотал мех, но я не сводила взгляда с зачарованных Пустотой людей. – Проклятие рассеется, как только сердце Ламьель перестанет биться. Пустота станет обычной пустыней, а люди вернуться домой.

Я долго молчала, прежде чем выговорила непослушными губами:

– Ты прав. Сейчас мы совершенно бессильны.

Я развернулась и пошла вперед. Под аккомпанемент затихающих ударов по дереву, мы направились прочь из Земель Пустоты.

Глава тридцать первая. Сирена, лишенная голоса

Ярость, бушевавшая в ее крови, окрашивала мир в алые тона.

– Как ты могла позволить Алистеру Морэ улизнуть? – прошипела Ламьель, хотя сейчас как никогда ей хотелось кричать. Хотелось крикнуть так, чтобы задрожали стены замка, чтобы хрупкие косточки стоящей перед ней Лелле стерлись в порошок. Но кричать для истинной правительницы замка было недостойно. – Мне плевать на этих детей – от них все равно никакого толка! Но Алистер…

В груди закипал гнев, превращая ее нервы в натянутые струны. Сбежал тот, кто убил ее однажды, тот, кто лишил ее родного тела, украл два столетия жизни, превратив их в тягостную борьбу за существование. В выживание. Практически лишенная силы, она уподобилась нижайшим созданиям Ордалона – призракам.

Сирена стояла, низко склонив голову. По алебастровым щекам текли прозрачные слезы. Такая хрупкая красота. Такая хрупкая шея… Ламьель могла переломить ее одним движением руки, едва заметным человеческому глазу. Соблазн был велик, но она удержалась.

– Ты еще и позволила разбить мой подарок! – Колдунья создавала эту скрипку долгие полгода – дольше, чем любую другую зачарованную вещь. В ее струны были заключены голоса десяти сирен, что и давало скрипке такую непревзойденную силу.

Ламьель приблизилась, неслышно ступая босыми ногами по ковру, сотканному из шкур среброгриссов. Пальцем подняла подбородок Лелле, заставив ее встретиться с ней взглядом.

– Как такое случилось? Как Алистер Морэ сумел сбежать из Пустоты?

Сирена молчала.

– Отвечай! – процедила Ламьель. Насладилась страхом в глазах Лелле – истинным, неприкрытым ужасом, – и только потом продолжила деланно сочувственным тоном: – Ах, я и забыла, что ты не можешь говорить. Тогда говорить буду я. – Сделала театральную паузу. -- Ты провалила испытание, не сумела доказать мне свою преданность. А раз так… Нет, милая, я тебя не убью. Накажу тебя не я. Тебя накажет Океан. Сирена, лишенная голоса, обречена на медленную и мучительную смерть. Приходилось ли тебе задыхаться от воды в собственных легких – воды, которая прежде для тебя была лишь благословением? Умирать снова и снова, в надежде, что объявиться жертва, которую ты сможешь предложить Океану.

Волна страха, исходящая от сирены, накрыла ее с головой. Океан умел наказывать провинившихся – не хуже, чем это делала она сама.

Ламьель сыто улыбнулась.

Глава тридцать вторая. Странная компания

– Беатрис!

Радости Брук не было предела. Впуская нас в дом, она торопливо рассказывала мне последние новости. Стражи Санпаис и близлежащих городов отправились в Пустоту за детьми, как только Брук поведала им о ледяном замке и проклятии, которое Ламьель наслала на Земли Пустоты. Паоло с остальными должны были уже скоро вернуться. Детей, которые вернулись вместе с Брук, отвели в храм. Жрицы уже разослали весточки их родителям.

– Здесь творился такой переполох! – возбужденно рассказывала Брук. Ее взгляд задержался на мистере Морэ, который озирался по сторонам с несколько ошеломленным видом. Кажется, память понемногу начинала к нему возвращаться.

Отец Брук и Паоло – симпатичный мужчина с окладистой бородой и добрым взглядом – накормил нас горячим супом из дичи. После вкуснейшего ужина я приняла ванную и нежилась там в ароматной пене от цветочного мыла около часа, пока вода не стала практически ледяной. Брук отвела меня в гостевую спальню. Только сейчас я поняла, как же сильно устала и, несмотря на то, что на город только опустился вечер, я опустилась на кровать. Веки налились свинцом и стали просто неподъемными. Едва моя голова коснулась подушки, я заснула.

К своему стыду, я проснулась, когда солнце было высоко над землей. Сколько же часов я проспала? Двенадцать? Четырнадцать?

Разумеется, Конто не упустил случая, чтобы меня поддеть.

– Привет, соня, – ехидно поприветствовал меня барс, когда я спустилась со второго этажа. В деревянной мисочке на полу лежал смачный шмат мяса, а морда метаморфа выглядела довольной как никогда. Его шерсть вновь вернула снежно-серебристый окрас и лежала волосок к волоску. В руках Брук я заметила щетку и с усмешкой покачала головой. Конто как никто другой умел получать удовольствие от жизни – что бы вокруг ни происходило.

– А где… – начала я.

– Твой благоверный в саду, – невозмутимо сказал метаморф. Брук наклонилась к нему с щеткой в руках и расчесывала, легонько касаясь шерсти – от макушки до самого хвоста. Барс зажмурился, едва не мурча от удовольствия.

– Получишь по носу, – пригрозила я. Конто нагло меня проигнорировал, даже не пожелав открыть зажмуренные глаза.