Полночное пробуждение - Эдриан Лара (онлайн книга без TXT) 📗
— Позволь мне, — сказал Райхен, подхватывая ослабевшую Ирину.
Он осторожно повел ее из фойе в противоположную от парадного входа сторону, к открытым двойным дверям, ведущим внутрь особняка.
Элиза последовала было за ними, но Тиган поймал ее за руку:
— Элиза, подожди.
Ей ничего не оставалось, как остановиться, она выдохнула и как бы нехотя повернулась к Тигану.
— Тиган, в данный момент я не желаю выслушивать твои нотации. У меня просто нет на это сил, и я хочу избавиться от окровавленной одежды. Так что, если ты намерен учить меня жизни, отложи это на…
Тиган резко притянул ее к себе, отчего она мгновенно замолчала, и крепко обнял.
Он ее не отпускал. И ничего не говорил. Сердце сдавило от чувств, которые он не хотел признавать, но и отрицать уже не мог.
Вот черт!
Элизу едва не убили, пока он спал. Слава богу, она сумела спастись. Но попасть в лапы Миньону — серьезная опасность, и все могло закончиться весьма плачевно.
Он мог потерять ее. Она оказалась за пределами его досягаемости, и он был не в состоянии защитить ее.
Эта мысль причиняла Тигану нестерпимую боль.
Он не ожидал, что это будет так больно, и не был к этому готов.
И сейчас он только и мог, что крепко прижать ее к груди и не отпускать.
Никогда не отпускать.
Элиза ожидала, что Тиган в ярости набросится на нее, чисто по-мужски, высокомерно начнет отчитывать за безрассудство и глупость. И она была крайне удивлена, когда он просто крепко обнял ее.
Господи, неужели он дрожит от переполняющих его чувств?
Элиза неподвижно стояла в теплом плену его сильных рук, ощущая, как напряжение постепенно отпускает ее. Она в изнеможении оперлась на Тигана, обхватив руками его твердые как камень плечи, положив голову ему на грудь.
— Я кое-что нашла, — наконец смогла выговорить Элиза. — Брат Питера Одольфа написал много писем. — Возможно, они содержат какую-то важную информацию. Именно за этими письмами я и поехала к Ирине.
— Сейчас это не важно, — глухо произнес Тиган над самым ее ухом. Держа за плечи, он отстранил ее от себя, его зеленые глаза посмотрели на Элизу пристально и очень серьезно. — Сейчас меня это совершенно не волнует.
— Тиган, это может быть очень важно. Записи очень странные…
Он покачал головой и усмехнулся:
— Это может подождать.
Тыльной стороной руки Тиган вытер грязь с ее подбородка, приподнял лицо Элизы и долго смотрел ей в глаза и только потом нежно тронул губами ее губы.
От охвативших ее тепла и нежности Элиза едва не задохнулась.
— Все может подождать, — тихо произнес Тиган, в его голосе слышалась мрачная свирепость. — Пойдем со мной, Элиза. Я позабочусь о тебе.
Он взял ее за руку и повел по широкой лестнице на второй этаж, где находились ее апартаменты.
Войдя вслед за Элизой, Тиган закрыл дверь. Его взгляд упал на сумку, он вопросительно посмотрел на женщину.
— Я собиралась сегодня улететь в Бостон.
— Из-за меня?
Элиза покачала головой:
— Нет. Из-за хаоса в моей голове. Я совершенно ничего не понимаю. Для меня сейчас только одно имеет значение…
— Месть?
— Да, клятва, которую я дала себе.
Тиган приблизился к ней, от его груди исходило тепло, в котором Элизе безумно хотелось раствориться. Она закрыла глаза, а он начал расстегивать пуговицы на ее залитой кровью шелковой блузке, затем снял и бросил на пол.
Вероятно, после того, как они расстались прошлой ночью, ей следовало испытывать неловкость или негодование оттого, что он ее раздевает, но Элиза так обессилела после происшествия в доме Ирины, что была рада заботе Тигана. В том, как он снимал блузку, не было и намека на сексуальность — лишь отеческая забота, сострадание и надежная защита.
За блузкой последовали испачканные брюки, туфли, носки, и теперь она стояла перед ним в одном бюстгальтере и трусиках.
— Кровь Миньона пропитала ткань и попала на тело, — сказал Тиган, нахмурился и провел по плечу, на котором красовался синяк. В ванной комнате включился душ. — Пойдем, я помогу тебе ее смыть.
Элиза прошла за ним в просторную ванную и молча позволила ему снять с себя оставшуюся одежду.
— Иди сюда, — сказал он, увлекая ее за матовую стеклянную перегородку, отделявшую душевую от остального пространства ванной комнаты.
— Ты промокнешь, — произнесла Элиза, когда Тиган шагнул вперед.
Он едва заметно пожал плечами. Тонкие струйки потекли по его каштановым волосам, по мускулистым плечам и рукам, по живописным дермаглифам вниз, на джинсы.
Элиза смотрела на Тигана — и не узнавала. Казалась, она видит его впервые. Несомненно, перед ней стоял опасный, привыкший к одиночеству воин, достигший совершенства в хладнокровии и искусстве убивать. Но в то же время этот промокший, заботливо протягивающий к ней руки мужчина был таким ранимым и беззащитным!
И если раньше исходившая от него устрашающая сила воина заставляла ее держать дистанцию, то сейчас его так неожиданно проступившая ранимость ошеломила ее.
Элизе захотелось броситься ему на грудь, прижаться к ней, закрыть глаза и замереть. И стоять так целую вечность.
— Иди ко мне, Элиза, вставай под душ, об остальном я позабочусь.
Ноги сами устремились к нему, рука легла в его крепкую ладонь. Он потянул ее под мягкие струи душа и ласково откинул волосы с ее лица. Теперь они с Тиганом оба были мокрыми.
Элиза таяла от теплой воды и еще больше от жара, исходившего от тела Тигана. Она позволяла ему намыливать себя мылом и шампунем, с удовольствием ощущая его нежные прикосновения, действовавшие успокаивающе после тяжелого дня.
— Хорошо? — спросил Тиган, смывая с нее мыльную пену.
Его низкий голос отзывался в каждой клеточке ее тела.
— Чудесно!
«Даже слишком», — подумала Элиза. В такие минуты с Тиганом она забывала о своей постоянной боли, не так остро ощущала пустоту, давно поселившуюся в сердце. Его нежность наполняла ее, рассеивала душевный мрак. И сейчас в его сильных, надежных руках она чувствовала себя любимой.
В голову Элизы закрадывались мысли о счастливом продолжении — вновь слиться с ним в единое целое.
— Мне не удается выполнить обещание, которое я дала самой себе после гибели сына, — сказала Элиза, с трудом освобождаясь от приятного оцепенения. — Все мои силы должны быть направлены на то, чтобы отомстить за смерть Кэмдена.
В глазах Тигана что-то промелькнуло и тут же скрылось за полуопущенными веками. Он выключил душ.
— Элиза, ты не можешь потратить жизнь на воспоминания о тех, кто ушел в мир иной.
Тиган протянул руку к стопке полотенец, лежавших на полке в нише возле душа. Элиза поймала его взгляд, когда он передавал ей полотенце. Мрачная тоска, отразившаяся в его глазах, поразила ее. Старая рана все еще продолжала болеть.
Никогда раньше она не замечала в его глазах этой боли, потому что он никогда не позволял себе ее показывать.
— Ты винишь себя за то, что случилось с твоей подругой?
Тиган долго молча смотрел на нее, и Элиза подумала, что вот сейчас он, со свойственной ему надменной холодностью, закроется от нее. Но Тиган выдохнул и чуть слышно чертыхнулся, затем провел рукой по мокрым волосам.
— Я не смог спасти ее. Она доверилась мне, а я не смог.
У Элизы сердце екнуло в груди.
— Ты, должно быть, сильно любил ее.
— Сорча была очень доброй и чистой, необыкновенно чистой. Такой смерти, что выпала ей, она не заслужила.
Элиза завернулась в полотенце, а Тиган сел на выступ, тянувшийся вдоль стены, широко расставив ноги и упершись в них локтями.
— Тиган, что с ней произошло?
— Через две недели после похищения эти подонки вернули ее. Все это время они насиловали и терзали ее, и, словно это было недостаточно жестоко, вдобавок ко всему они пили ее кровь. Она вернулась ко мне Миньоном своего мучителя.
— О боже, Тиган!
— Это самое ужасное, что можно было с ней сделать, лучше бы они ее убили. Но похоже, эту миссию они переложили на мои плечи. Но я не мог этого сделать. Я понимал, что она потеряна безвозвратно, но я не мог ее убить.
