Ведьма для Чужестранца (СИ) - Иртэк Нэм (бесплатные серии книг .TXT) 📗
— Я… Не знаю… Ругался, а потом упал! Я не могу ничего, он заблокировал мою ведьминскую силу! Даже жизненных потоков не вижу!
— Плохо. Очень. Но обычную оставил? Можешь портал до Яра построить? Надеюсь, он уже дома. Вызови его сюда, немедленно! — я уже закрыла глаза, начиная проверять состояние Рафаэля и не сомневаясь в том, что Долорея все сделает.
— Мне нельзя с ним общаться.
— Что?! — я едва не задохнулась от возмущения. — Тебе кто дороже, прадедушка или жених, от которого сбежать собираешься?!
— Я из-за Яра только… — вспыхнула Долорея и исчезла, утирая слезы.
Ситуация оказалась даже хуже, чем можно было предположить. Сердце пожилого мага не выдержало последнего эмоционального всплеска и мне пришлось для того, чтобы дотянуть до появления Яра, поддерживать жизнь Рафаэля собственной силой, которой оставалось не так уж много. Заставляя биться уставшее сердце в том же режиме, что и мое, я надеялась лишь на то, что скромного запаса хватит до момента появления мага, который сможет сделать больше. Случись остановка, кислород перестанет поступать в мозг и все… В лучшем случае Элонс будет жить инвалидом, в худшем — Долорея останется одна на этом свете, не считая приемного отца, с которым ей и видеться запрещено.
Даже перед закрытыми глазами плыли разноцветные круги, но сдаваться, отпуская чужое сердце, было нельзя. Что делать с этим изношенным органом я даже не представляла. Помимо того, что мне надо пройти инициацию, еще и полноценное медицинское образование получить не мешало бы, но это возможно сделать только в нашем мире, который стал казаться таким далеким и почти недостижимым.
Ворвавшаяся в меня сила стала глотком свежего воздуха для того, кто только что задыхался от едкого дыма. Сладкой и пробуждающей скрытые резервы, вдохновляющей и словно окрыляющей — вот чем поделился со мной Яр, как он позже объяснил, теперь она такая у нас обоих после обмена кровью. И я вся внутренне встрепенулась, ожидая, когда же маг приступит к лечению. Мне виделось, что наши действия будут такими же, как и в первом опыте совместной работы. Иными словами, все сделает именно Яр, но моими руками и пользуясь ведьминской силой. Но место этого на плечи опустились показавшиеся очень тяжелыми руки, а тихий голос произнес то, во что никак невозможно было поверить.
— Оставь его. Уже все.
— Ты что?! Разве можно останавливаться?! Сердце бьется, посмотри!
— Это твоя сила, но не его сердце. Слишком могущественная магия убила Рафаэля и с этим ничего не сделать ни тебе, ни мне.
Даже понимая, что Яр не станет обманывать, заставить себя перестать поддерживать жизнь, я не могла. Мне казалось, что прекратив вливать силу в Элонса, именно я убью его. И только Яр смог остановить все происходящее, как обычно, без предупреждения усыпив меня. Даже засыпая, я тянулась своей силой к окутывающемуся алой дымкой телу, пытаясь оживить то, что уже было мертво и никак не реагировало на вливания живительной ведьминской энергии. А потом все исчезло, сменившись сном, в котором я снова, раз за разом пыталась спасти Рафаэля. Иногда мне это удавалось и я улыбалась, устало вытирая пот со лба, но в большинстве случаев он умирал. Длилась эта мука невыносимо, бесконечно долго…
И все же, пробудившись, я испытывала настолько сильные угрызения совести, каких за собой никогда не замечала. Серое небо за окном, что открылось мне, не давало ни малейшего представления о времени суток и о том, сколько длился мой сон, совсем не принесший облегчения. Вокруг царила тишина, теперь уже не таинственная, хотя причины смерти хозяина так пока и оставались лично для меня неизвестными, а тяжелая, свойственная многим домам, переживающим подобное горе. Выходя из нашей с Долореей половины, я ожидала услышать пусть тихий, но плач, а встретилась все с той же тягостной тишиной.
Шуранеис даже не ругалась ни на кого, молча готовив что-то на кухне, тогда как повариха сидела без дела, но вмешиваться не решалась. На лавках, что стояли вокруг большого стола, за которым обычно ела прислуга и я иногда, собрались все обитатели дома. Даже Долорея, ставшая теперь хозяйкой, была здесь. Она привалилась к стене и прикрыла глаза, но по ауре было видно, что совсем не спала — слишком яркие эмоции испытывала девушка и преобладающим было чувство вины.
Словно почувствовав мой взгляд, ведьма распахнула наполненные грустью глаза и спросила.
— Пойдешь на прощание? Яр все организовал.
— Конечно.
Вот и весь разговор. Я тоже села на лавку, Долорея вновь закрыла глаза, погрузившись в свои переживания, а Шуранка поставила передо мной кружку с горячим отваром, лишь едва заметно покачав головой и ничего не сказав.
Вскоре появился Яр. Серьезный и молчаливый он усадил нас с Долореей в экипаж и приказал извозчику направляться в порт. Я не знала местных традиций, но такой подход — без сбора огромной толпы знакомых и не очень людей, показался более уместным, что ли… Рафаэлю уже все равно, но его правнучке нет, вряд ли она смогла бы выдержать напускную скорбь бывших коллег прадеда и официальных лиц, прибывших со всего королевства для того, чтобы убедиться в смерти заклятого врага и конкурента.
В порту нас ждал легкий парусник, команда которого, как и весь он, поражала белоснежностью своих одежд. Ослепительно яркие паруса наполнились ветром, вызванным Яром, и мы отошли от причала, сопровождаемые горечью потери и криком птиц. Ветер гнал нас все быстрее и мелкие соленые капли морских брызг оседали на лице, заменяя нам слезы, но когда корабль отплыл достаточно далеко от берега, вдруг стих. Долорея не заплакала и тогда, когда был брошен якорь для проведения процедуры прощания, а укутанное в ткань тело почившего отправилось в свой последний путь, печально осыпаемое такими же белоснежными, как и паруса нашего судна, лепестками цветов. Тело ее единственного родственника медленно погружалось в воду стараниями Яра, а бедная девушка стояла и смотрела, мучаясь все теми же угрызениями совести, судя по всполохам на ауре.
— Это я виновата, — прошептала Долорея и отвернулась, едва спокойное море приняло в свои объятия ее прадедушку, а на поверхности остались лишь словно снег, который никогда не растает, плавать цветочные лепестки.
Я просто обняла бедняжку, не успокаивая и не говоря ничего, слова в такой момент не помогут, как, впрочем, и время сделает это не сразу. Ветер подул снова, будто бы прогоняя нас от места, где был предан морю великий маг и любящий своих потомков человек. Наверное, это опять маг постарался, но оставаться здесь более не хотелось, как и задумываться о причудах осенней погоды. Думаю, теперь у меня и море будет вызывать совсем не веселые воспоминания…
Вернулись мы не на Луков переулок, как можно было подумать, а в дом Яра. Впустив нас внутрь, тот ненадолго исчез, а когда вернулся, выставил на стол пирог с мясной начинкой и заварил отвар.
— Шуранеис приготовила любимый пирог Рафаэля, — маг отрезал и положил перед каждой из нас по большому куску. — Думаю, он одобрил бы то, что я собираюсь сделать. Теперь вы обе будете жить у меня, здесь мне будет проще обеспечить вашу безопасность. Не волнуйся Долорея, с наследником я решу вопрос твоего общения с мужчиной-магом. В конце концов, я единственный, кто остался у тебя из близких. К сожалению, даже уход твоего прадеда не освобождает нас от перспективы заключения брака. И все же, мы можем попытаться…
— Не надо, — прервала Долорея мага. — Я не хочу еще и твоей смерти. Весной свадьба состоится, как и было запланировано.
К пирогу никто так и не притронулся, но горячий напиток оказался как нельзя кстати после осенней морской прогулки. Повисла недолгая пауза, но Яр не собирался уступать.
— Я не связан клятвой и мне ничего не угрожает, Долорея. Ты считаешь, что причиной смерти является именно договор, заключенный Рафаэлем с короной? Что произошло вчера? У нас так и не было возможности поговорить, расскажи, если можешь, сейчас.
Девушка кивнула, несколько обреченно. Она более не напоминала ту светлую и любопытную ведьму, что встретилась мне когда-то в большом доме за коваными воротами, словно утратила нечто важное — часть себя.
