Власть любви (СИ) - Караюз Алина (книга бесплатный формат txt) 📗
С минуту Леся стояла, прислушиваясь к его ровному дыханию. Потом осторожно, на цыпочках, направилась к двери в ванную. Она сама не знала, зачем это делает, но что-то словно тянуло ее туда.
Войдя, она приблизилась к зеркалу и оттянула воротник футболки, которую одела вечером вместо ночнушки. На шее, с левой стороны, там, где начинается изгиб плеча, пульсировало странное пятно в виде окружности, и эта окружность больше всего напоминала следы от зубов. Старый, уже побелевший и стершийся от времени шрам, который почему-то вдруг напомнил о себе тупой болью.
Дрожащей рукой Леся коснулась этого шрама. Кожа на странном пятне оказалась твердой, горячей. Понимание прокатилось по телу жаркой волной, заставив выступить пот на висках: это та самая брачная метка, которую поставил Егор. Это его укус.
И словно издалека, через километры расстояния, разделявшего их, она вновь услышала его голос. Он звал так тихо, что невозможно было разобрать слова. Только отчаяние и боль, сквозившие в каждом звуке.
— Кто же ты такой, черт возьми? — прошептала Леся, едва не плача. — Что ты со мной сделал?
Внутренности скрутило колючим узлом. В глазах потемнело, и к горлу подкатила мучительная тошнота. Всхлипнув, девушка согнулась над раковиной. Желудок буквально выворачивался наизнанку, пытаясь избавиться от печенья, которое отец заставил проглотить перед сном. По щекам текли слезы.
— Леся?
За дверью раздался встревоженный голос отца.
Черт возьми, только его заботы ей не хватало!
Леся сжала руками края раковины, сплевывая густую, горькую от желчи слюну.
— Папа, я в ванной. Иди спать, — процедила, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
— Ты там в порядке? — шаги отца замерли с той стороны двери. — Может, тебе нужна помощь? Тебе плохо?
— Нет. Я в порядке. Живот прихватило.
— Точно? — в его тоне сквозило скрытое недоверие. — Последнее время ты выглядишь неважно. И ничего не ешь. Может, ты заболела?
— Н-нет! — Леся стиснула зубы. Ее руки впились в раковину еще сильнее, от запястий до локтей вздулись вены и поднялись дыбом все волоски. — Ложись спать. Я сейчас выйду.
Что-то хрустнуло под пальцами. По белой поверхности зазмеились тонкие трещины. Онемев от изумления, Леся подняла голову и уставилась на свое отражение.
— Хорошо. Только не задерживайся, а то я беспокоюсь.
Отец вернулся в комнату. Леся это поняла, даже не видя его. Просто почувствовала. Взгляд девушки опустился вниз, и несколько секунд она молча разглядывала трещины на раковине, оставленные ее руками. Внутри все сжалось от страха.
Отец не должен узнать, что с ней что-то не так. Не должен…
Она открыла воду и хорошенько промыла раковину. Потом тщательно почистила зубы, ополоснула рот мятным эликсиром и умылась холодной водой. Но круги под глазами никуда не исчезли, как и выражение страдания, появившееся во взгляде.
Если бы Леся могла, она бы осталась здесь до утра. Но вряд ли отец ей это позволит, а вступать с ним в новые пререкания ей не хотелось. Она слишком устала.
Взявшись за ручку двери, Леся помедлила. Кажется, она хотела сделать что-то еще, но забыла — что именно. Рассеянный взгляд девушки скользнул по кафельным стенам и белой сантехнике. Упал на пластиковый бачок для грязного белья. Сердце кольнуло что-то, похожее на вину.
Она не хотела этого делать. Запретила себе даже смотреть туда. Но рука, как ватная, соскользнула с двери, которую уже собиралась открыть. Будто в полусне Леся подошла к бачку и откинула крышку, достала плед, который сама туда затолкала вместе с одеждой. От него все еще пахло Егором. Едва заметно, практически неразличимо, но Лесе было достаточно.
Несколько секунд она просто стояла, закрыв глаза и прижав плед к лицу. Словно прощалась. Потом решительно затолкала его обратно в бачок.
Когда Леся вернулась в комнату, отец сидел на диване, хмурый, одетый и сложив руки на груди.
— Садись, — он без предисловий кивнул на кресло, стоявшее рядом, — нам нужно поговорить.
— Пап, давай не сейчас. Я спать хочу, — у нее не было ни малейшего желания разговаривать с ним сейчас.
— Нет, именно сейчас. Я хочу расставить все точки над «и».
Поджав губы, Леся плюхнулась в кресло.
— Ну, о чем говорить будем в пять утра?
— О том, что с тобой происходит.
— А что происходит? — девушка бросила на отца быстрый взгляд из-под ресниц.
— Это ты мне расскажи. Думаешь, я не замечаю? Что этот выродок сделал с тобой?
Леся застыла, мысленно приказывая себе успокоиться. Но слова отца вызвали в ней волну протеста. Почему, за что он так ненавидит Егора? Ведь тот, по сути, ничего плохого ему не сделал.
— Пап, — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, — за что ты его так ненавидишь?
— А за что мне его любить? — процедил Ермилов, сжимая руки в кулаки. — Или таких, как он? Я жизнь положил на то, чтобы очистить от этой скверны нашу страну, а тут оказывается, что моя родная дочь одна из них!
Вскочив, он в волнении начал мерить комнату шагами.
— Ты… их убивал?
«Твой отец охотник. А ты теперь дичь, на которую охотятся такие, как он», — кажется, именно так сказал Егор, когда она просила у него телефон, чтобы позвонить отцу, а он отказал.
Тогда она не придала его словам никакого значения. Теперь же их смысл начал раскрываться, и от этого становилось страшно.
— Убивал? — Ермилов нехорошо усмехнулся. — Можно сказать и так, но я предпочитаю называть это иначе. Я же охотник, а они звери. На зверей обычно охотятся.
— Папа… это жестоко, — выдохнула Леся, не веря своим ушам.
Ее отец… Ее добрый, заботливый папочка, который носил ее на руках, заплетал косички, мазал зеленкой ссадины на коленках и кормил с ложки — убийца. Человек, который вырастил ее и заменил ей мать, оказался совсем не таким, как она его себе представляла. Леся была уверена, что хорошо знает человека, с которым живет. Оказывается, она ошибалась.
— Жестоко?
Он перестал расхаживать по комнате. Остановился напротив дочери, расставив ноги, и сложил руки на груди. Угрюмый взгляд сверлил макушку девушки, словно пытался прочитать скрытые мысли.
— Ты не знаешь, что такое жестокость, — процедил Степан сквозь сжатые челюсти. — Жестоко, это когда стая таких тварей разрывает на части твою жену и ребенка. А ты возвращаешься и видишь только окровавленные куски того, что еще минуту назад было твоей семьей. Когда каждую ночь, из года в год, ты слышишь их крики. Бежишь на помощь — и знаешь, что тебе не успеть. Когда не можешь избавиться от ощущения, что это твоя вина. Что это ты их не защитил. И тогда понимаешь, что должен сделать все, чтобы это не повторилось.
Он замолчал, оборвав себя на полуслове.
Леся подняла на него испуганный взгляд.
— Папа… — она сглотнула, — о чем ты?
Сердце сжало плохое предчувствие.
— Я всю жизнь пытался уберечь тебя от этого кошмара. Но, видимо, плохо старался.
— Папа?..
— Думаешь, твою мать и сестру на самом деле загрызла стая волков? Летом? Когда полно дичи? — он рассмеялся нервным, хриплым смехом, от которого у Леси по спине поползли мурашки. — Их убили эти твари, которых ты зовешь лугару. И видит бог, меньше всего я хотел, чтобы ты стала одной из них!
ГЛАВА 23
Лучше бы он ее ударил. Наотмашь, со всей силы, так, чтобы перед глазами все поплыло. Но он остался стоять, тяжело дыша, только спрятал руки за спину.
В первый момент Лесе показалось, что земля ушла у нее из-под ног. Разум не желал принимать то, что слышал. Леся сжалась на кресле, безмолвно крича: «Нет, это неправда. Это не может быть правдой!»
Ее глаза, наполненные отчаянием, смотрели на отца с затаенной мольбой.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — произнес он, когда волна гнева отхлынула. — Но это все правда. И теперь ты будешь жить с ней также, как и я жил все эти годы.
— Это… это Егор их убил? — выдавила Леся срывающимся голосом и снова сжалась, боясь услышать ответ.
