Власть любви (СИ) - Караюз Алина (книга бесплатный формат txt) 📗
— Так, сейчас гляну.
Администратор открыла толстый гроссбух, лежавший на стойке, и сделала вид, что глубоко задумалась.
— Та-а-ак, — протянула она с умным видом, — у нас есть двухместный «эконом», «эконом плюс», «полулюкс» и «люкс». Какой выбираете? — она уставилась на Степана пронизывающим взглядом.
Ну, вылитая кобра!
Ермилов невольно поежился.
— Чем «эконом» отличается от «эконом плюс»?
— Во втором варианте в номере есть раковина и унитаз, — произнесла администратор с легким пренебрежением. Похоже, это не те клиенты, которым стоит уделять много внимания. — А для «эконома» все удобства находятся в конце коридора. Горячая вода круглые сутки.
Последнюю фразу она произнесла таким тоном, точно горячая вода в этих местах была какой-то диковинкой.
— Понятно. Тогда двойной полулюкс, — вынес решение Степан и положил на стойку рецепшена два паспорта: свой и Лесин. Их он захватил из дома еще тогда, когда ехал в больницу на опознание.
— С вас пятьсот пятьдесят гривен, — не моргнув глазом, ответила администратор. — Ключи сдать завтра в двенадцать дня, либо оплатить номер на следующие сутки.
— Нет, завтра в двенадцать нас здесь уже не будет, — пробормотал Ермилов, принимая серебристый ключик с пластиковым номерком.
— Ваш номер на втором этаже. Поднимаетесь по лестнице — и налево. Приятного отдыха!
— Идем, — он подтолкнул Лесю в сторону лестницы.
— А ваш багаж? — администратор недоуменно посмотрела им вслед.
— Этого хватит, — Степан указал на рюкзак, в котором были необходимые вещи. — Остальное решили оставить в машине.
Женщина оглянулась на выход. Сквозь стеклянные двери гостиницы виднелся заснеженный двор и автостоянка, на которой сейчас темнел единственный автомобиль — темно-синий минивэн довольно престижной марки. Оказывается, сегодняшние клиенты не так уж бедны. Может быть, предложить им кофейку?
Шаги гулко отдавались под сводами лестницы. Здание гостиницы было старым, наверное, еще сталинских времен. Об этом говорили и высокие потолки, и лепнина, украшавшая их. Вдоль просторного коридора, между дверями номеров, стояли внушительные кадки с разросшимися фикусами. Под ногами тихо поскрипывал потертый паркет.
— Так, это наш номер, — пробормотал Степан, сверившись с номерком на ключе. — Заходи, — распахнув дверь, он легонько подтолкнул девушку, заставляя переступить через порог.
Леся равнодушно окинула взглядом безликий гостиничный интерьер. «Люксом» и даже «полулюксом» это можно было назвать только с большой натяжкой.
Номер представлял собой одну комнату средних размеров, оснащенную санузлом с душевой кабинкой, телевизором, электрическим чайником и минимальным набором мебели: двуспальная кровать, стол, пара кресел, встроенный шкаф. У двери стоял обтянутый эко-кожей диван.
— Так, иди в душ, а я пока посмотрю, что здесь и как, — Степан скинул дубленку на стул.
Девушка скомкала в плед в руках, не зная, куда его пристроить. Это был тот самый плед, в который ее заботливо завернул Борис в их первую встречу. Он так и лежал в минивэне, пока она его не нашла, словно дожидаясь ее. Леся могла бы твердить себе, что это бред, сколько угодно, но ее неожиданно обострившееся обоняние говорило: этот плед пахнет Егором. И ей не хотелось выпускать его из рук, как будто, стоит ей только сделать это, как последняя ниточка, соединявшая ее с этим странным мужчиной — исчезнет.
— Леся, очнись! — Ермилов повысил голос, начиная терять терпение. — Брось эту тряпку и иди мыться.
Вместо ответа Леся еще сильнее прижала к себе плед и без всякого желания поплелась в душ.
Степан проводил ее обеспокоенным взглядом.
Его дочь была сама на себя не похожа. Он знал, почему, но надеялся, что человеческие гены все же возьмут свое и эмпатическая связь, которую тот выродок навязал ей насильно, исчезнет сама собой. Скоро они будут так далеко, что ни один оборотень, или лугару, как эти твари себя называют, ни один из этих сволочей не притронется к его девочке. Пусть радуются, что он просто ушел, не сообщив про их логово куда следует. Пусть живут и помнят его доброту.
Из-за дверей санузла послышался звук льющейся воды.
Отлично, после душа Лесе должно полегчать. И, может быть, она даже захочет поужинать. Знать бы еще, чем ее отвлечь.
Он потер коротко стриженый затылок, подошел к окну и выглянул наружу, приподняв край занавески. Окно номера выходило как раз на стоянку перед гостиницей, и сверху минивэн был виден как на ладони. Степан был уверен, лугару не станут подавать заявление в полицию об угоне автомобиля, а потому свободно продолжал им пользоваться. Решил, что бросит его на бесплатной автостоянке аэропорта, оставив ключи внутри. В конце концов, если машина нужна хозяину, он непременно ее найдет.
Между тем, оставшись одна замкнутом пространстве крошечной ванной комнаты, Леся обессилено привалилась спиной к двери, а потом сползла вниз, продолжая прижимать к груди плед. Глаза девушки наполнили слезы отчаяния, и гладкая дверца душевой кабины, расположенная напротив, отразила ее размытый силуэт. Всхлипнув, Леся зажмурилась. Внутренности точно сжало чьей-то цепкой рукой, обрывая дыхание, и в груди образовался комок. Горький, состоявший из отчаяния и слез. Это все, что ей осталось — плакать. Она сама выбрала этот путь.
Из горла рвались рыдания — мучительные, выворачивающие наизнанку, заставляющие сердце сжиматься от безысходности. Боясь, что отец услышит, как она плачет, Леся добралась до душа и повернула кран. Потом скрутилась в комочек на кафельном полу, зарываясь лицом в клетчатый плед, внюхиваясь в него, пытаясь ощутить хотя бы отголоски знакомого запаха. Засунула в рот костяшки пальцев, прикусила, заглушая рыдания. Ей еще никогда не было так плохо, так одиноко и тяжело.
Маленькая фигурка девушки задрожала, скорчившись в углу ванной. Бездна — огромная черная бездна — словно клякса расползалась в Лесиной душе, наполняя невыносимым страданием. Она и не думала, что человек может чувствовать такую душевную боль — и дышать. Ей казалось, что ее сердце не выдержит, разорвется, но оно продолжало биться.
— Леся? — за дверью раздался обеспокоенный голос отца. — Ты там жива? С тобой все в порядке?
Господи, она даже не заметила, сколько времени здесь просидела. И за это время душевая наполнилась паром, в котором уже тяжело становилось дышать.
С трудом поднявшись на ноги, Леся ответила:
— Пап, все нормально.
Голос прозвучал неожиданно хрипло. Горло саднило. Она ведь так старалась сдержать рыдания — и не смогла.
— Ну, давай, я тебя жду.
Стащив с себя джинсы и блузку, те самые, что выдала ей Марго, Леся заколебалась, словно не зная, что делать дальше. Потом решительно скомкала чужую одежду и бросила на пол.
Плевать. Так будет лучше. Отец, наверное, прав. Им нужно уехать — и как можно дальше. Туда, где никто не знает ни про лугару, ни про мужчину с глазами цвета гречишного меда.
Переступая бортик душевой кабины, она бросила взгляд на свое отражение в зеркале. И содрогнулась. Там снова был Он. Призрак, который никак не хотел ее отпускать.
ГЛАВА 22
Егор лежал, отвернувшись к стене, и перебирал в памяти события последних дней. Он пытался понять, когда и в какой момент все рухнуло. Где он успел допустить ошибку? Вчера он даже представить себе не мог, что Леся уйдет, что она вот так просто откажется от него. Был уверен: она останется. И ошибся. Эта ошибка ему дорого стоила. Вместе с Лесей он потерял единственное, что держало его в этом мире.
Жить не хотелось.
Когда за окном раздался рев двигателя минивэна, Егор обреченно закрыл глаза.
Внутренний волк рвался с цепи, желая остановить Лесю, заставить ее остаться — если нужно, то силой. Но Егор даже не двинулся с места. Все было кончено. Он сам ее отпустил, сам дал ей выбор. Зачем? Хотел проявить благородство? Ну что ж, проявил. Только почему он чувствует себя так дерьмово?
