Ух, началось! - Янук Елена Федоровна (книги TXT) 📗
Я печально вздохнула, понимая, что мне сейчас предстоит тяжелая работа. Все еще переполненная горем подруги, ужасом предстоящего расставания с Тео, я должна изображать нечто воспитанное и доброжелательное. А мне хотелось утащить Тео к себе и серьезно поговорить, чтобы покончить со всеми муками. Разрубить «гордиев узел» у себя в голове.
Мама пригласила всех за стол.
– Федор, вы давно знакомы с Дашей? – Папа начал «допрос» первым.
За родителей я не переживала – они знают, что и когда сказать, просто единственное, чего мне хотелось, – быстрее с этим всем покончить.
– Да, довольно давно. – Тон Тео назывался так: «его устами говорит сама благовоспитанность».
Я поморщилась. Спасибо! Удружил! Теперь мне перед родителями держать ответ, почему я раньше молчала. Не дай бог, будут слезы, что я маме не доверяю.
Мама положила в тарелку Тео горячие голубцы со сметаной. Правда, там уже лежали блинчики с мясом, три вида салатов и прочие вкусности. После его слов она прищурилась, вполоборота повернувшись ко мне. Я виновато улыбнулась. Папа в этот момент закончил рассказывать забавный эпизод из своей преподавательской жизни.
– Федор, а вы кто по профессии? – спросила мама и подвинула поближе к гостю еще один салат.
– Пианист… у меня замечательно играла мама, и я пошел по ее стопам. Закончилось тем, что окончил в консерватории курс теории музыки…
Папа слушал, удивленно подняв брови.
Я сидела за столом, невоспитанно устроив голову на ладони, слушала рассказ Тео о детстве и поражалась, как мало я о нем знаю. По сути – ничего. Кто бы подумал, что он музыкант?! Да никогда! Тео не производил впечатления творческого человека. Мама с папой тоже незаметно переглянулись.
– …сначала учился в Венской консерватории по классу фортепиано, но недоучился, потому что мы переехали в Ленинград, и там я заканчивал консерваторию, но уже по теории музыки…
– Вы хотели сказать – Санкт-Петербургскую? – мило поправила мама, подставляя ему еще какую-то закуску.
Бедный! Я от волнения совсем есть не могла.
– Да, конечно. Это я по привычке. Санкт-Петербургскую, конечно. – Тео поблагодарил маму за мясо «по-мексикански».
– Да, я знаю там многих. Две мои подруги закончили ее. Конечно, это было намного раньше того времени, когда учились вы. – Мама углубилась в воспоминания, которые изредка нарушал папа.
Я в разговор не вникала, так как все это уже слышала. Да и маминых подруг хорошо знала, они со мной в детстве занимались музыкой. Помню, как мне нравилось с ними общаться. Интересно, если он учился в то время, они его узнают? Я посчитала. Нет, он учился раньше. Как все странно…
Тео, беседуя с мамой, с удовольствием угощался ее разносолами, чем вызвал искреннее ее восхищение. Надо же, какое согласие! И темы для бесед нашлись. Я улыбнулась гостю, подбадривая. Хотя он несильно в этом нуждался.
– …А то я думаю, вы ненамного старше Даши, значит, когда вы учились, был уже Санкт-Петербург, а вы вон скольких старых преподавателей знаете.
– Да. Вы, конечно, правы, – сказал Тео и очаровательно улыбнулся.
Все – мама покорена. Я закатила глаза, но, поймав строгий взгляд папы, вернула их обратно.
– А чем вы сейчас занимаетесь? Концерты даете? – вежливо спросил отец, чинно подцепив вилкой кусочек мяса.
– Пап, Федор Георгиевич – генеральный директор строительной корпорации. Он и пригласил меня на курсы, – выдала я версию для родителей. Конечно, стыдно лгать. Но так спокойнее. Не все можно пояснить, не рискуя вызвать острую реакцию. Им уже никак нельзя волноваться.
– Да? Как жизнь меняет людей, – посочувствовал папа. – И как вы попали в строительство?
– Как ни странно, нужда заставила… – Они явно отлично понимали друг друга. – Мне пришлось строить дом себе, потом помогать другу. Так что втянулся, а когда понадобились деньги, музыкой мало что тогда можно было заработать, мне пригодились навыки строителя.
Папа понимающе покачал головой. Он сторонник теории, что для жизни в достатке все работы хороши, главное – желание учиться, чтобы стать в любом деле профессионалом.
Мама принесла из кухни новые блюда. Тео ни от чего не отказывался. Обед прошел нормально, под конец я извинилась и увела Тео к себе в комнату. Он развалился там на диване, чуть не урча от удовольствия, и выглядел как сытый кот. Я села в кресло под окном, наблюдая за ним, про себя обдумывая, с чего начать разговор, который сочиняла полночи.
– Даш, родители у тебя замечательные, – начал Тео.
– Знаю, – улыбнулась я.
Тео тут же оказался рядом. Подхватив на руки, прижал к себе. Он весь этот обед, знакомство понял совсем не так. Вернее, он правильно понял, это меня кидает из крайности в крайность.
– Даш, ты согласна поехать ко мне? Да?! – весело спросил Тео и прижал к себе, собираясь поцеловать.
– Нет, не могу… – Я изо всех сил вырывалась, он же делал вид, что крепко меня держит.
– Что «не могу»? – напрягся он.
– Я, по сути, тебя и не знаю. Совсем… – Я притихла.
– А если знаешь, то все нормально? – лукаво спросил он. На какую-то секунду в глубине его глаз вспыхнул лукавый желтый огонек, но тут же погас.
– Да, но…
– Так я тебя знаю! Отлично знаю! Ты ведь со мной жила, – весело пояснил он.
– Нет. Это ты со мной жил! Вернее, со мной жил мой пес! – Мне совсем не нравилось, что разговор пошел не в ту сторону.
– «Мой», – передразнил Тео. – Любого, кто такое сказал бы обо мне, ждала кара, а от тебя я готов снести все, – ехидно отметил он. – И, заметь, ты подтвердила, что жила со мной!
– Словоблуд! Софист несчастный! Что было, то было. Но сейчас я отказываюсь продолжать отношения, – возмущенно сказала я, откинув его руку.
– «Мой»… – продолжил он, проигнорировав мой категоричный отказ. – Это греет… «Мой». Да, метко подмечено! «Мой»! «Моя»! – И потянулся ко мне вновь.
– Я рада, что ты все систематизировал у себя в голове, – резко сказала я, вырвавшись наконец. – Но это не для меня!
– Я тоже хочу, чтобы ты стала моя…
Я не выдержала:
– Хватит! Заканчивай меня мучить! И довольно перечислять свои желания!
– Если ты хочешь в других выражениях, то пожалуйста!
– Для особо глупых – повторяю: никаких отношений не будет! – Я уже рычала: он что, меня не слышит?
– Ясно, никаких отношений! – повторил он, не разжимая объятий.
Я опешила, не понимая, что он еще задумал, раз его абсолютно не смутило мое сопротивление.
– Конечно, никаких отношений! Наши дети должны расти в полной семье! Все верно! Но как ты могла подумать? – Искреннее возмущение Тео в другой ситуации меня, наверно, и позабавило бы, но сейчас только подогрело мой гнев. – Я никогда и не мыслил о… Только брак!
Застонав, я схватилась за голову. Как ему объяснить?
– Я – человек! И не хочу, чтобы мои дети были другими! – решилась я на последний вариант.
– Угу…
Он отпустил меня.
Я все же нажала на болевую точку. Мне сейчас было его ужасно жаль. Но если я сейчас дам слабину, все вернется на круги своя. Оторвалась и отползла от него в сторону, «на свободу». Что-то она у меня больно смахивает на одиночество.
Молчит…
Он спокойно сидел на диване, сжав руки и опустив голову.
– Этого я исправить не могу. – Сухой голос рвал душу на части. – Как бы мне ни хотелось.
– Знаю, – как можно мягче произнесла я, плача про себя от причиненной ему боли.
Черт бы побрал их средневековые помолвки и проблемы с полукровками! Но если я сейчас смалодушничаю, то потом буду жалеть… всегда. Так что надо перетерпеть… всю оставшуюся жизнь.
В дверь постучали, и мама тихо сказала:
– Дашенька, вас гость внизу ждет.
– Мам, проводи его сюда, пожалуйста.
Меня не волновало, кто это. Я сидела, невозмутимо глядя на Тео, тратя на эту «невозмутимость» все свои силы. Внутри едко щипала боль. И его боль, и моя…
Так нас и застал Ник.
– Тео, я домой! В клане бунт хищных! Бабушка собрала всех, кого смогла, и они спрятались. Подробностей не знаю, связь прервалась.
