Блаженная (СИ) - Ворон Белла (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
— Пей.
Яна осушила его залпом, со стуком поставила перед собой.
— У тебя выпить есть? — спросила она, размазывая по щекам тушь.
— Только чай. — твердо сказала я. Еще одной мне не хватало.
Яна обреченно вздохнула.
— Тогда покрепче.
Я включила чайник, достала чашки, заварку, маленький чайник.
— Заварить сможешь?
Ей сейчас главное руки чем-нибудь занять. А зубы ей заговорить я сумею. Я залезла в шкафчик, где у меня припрятаны на черный день коробка печенья и пара плиток шоколада.
— Говорят, ты гадаешь? — сказала Яна мне в спину. Я уронила печенье.
— Кто говорит?
— Да… не помню. Кто-то из девчонок.
Хм. Учитывая, что гадала я только Лике, сарафанное радио здесь вещает вовсю.
— Ну как, гадаю… — заюлила я, — балуюсь.
— Погадай, а? — шмыгнула носом Яна.
— Хорошо. Только ты сначала успокойся. Нельзя гадать, когда кверент в таком состоянии.
— Кто?
— Тот, кто спрашивает.
— Успокойся… Как тут успокоиться? Тебе сколько лет?
— Двадцать четыре.
— Двадцать четыре. — со смаком повторила Яна, будто откусила кусок песочного торта, — А этой… двадцать два. — это число она будто выплюнула. — А мне сорок три.
— Да ну, ладно… При чем тут возраст?
— Вырастешь — поймешь.
— Ты думаешь, Аркадий и Лика…
— Чего тут думать? Все ясно. — Яна обреченно махнула рукой, — Видела сегодня, как Арика перекорежило, когда Давид к Лике подсел?
— Не видела. — твердо ответила я, — Зато видела, как он Давиду чуть морду не набил, когда вы с ним танго танцевали. Классно, кстати, танцевали!
— Спектакль! — бросила Яна, — Аркашка любит на публику работать. Артист, чтоб ему провалиться!
Но на ее лице было написано совсем другое — гордость и восхищение, а глаза заблестели, как мокрые черносливины. Оказывается, они умеют не только метать молнии в подозрительные объекты женского пола.
Огромные, черные с синим отливом, словно чужие на ее маленьком, птичьем лице, будто в последний момент перед тем как выпустить в мир невзрачную Яну, добрый Боженька решил дать ей шанс на счастье. Сейчас ее глаза нежно светились и были прекрасны. Пари держу, именно таким взглядом она загипнотизировала Аркадия.
— Ты поосторожней со словами. А то и правда провалится. — я пододвинула к ней поближе вазочку с печеньем и поломанной шоколадкой.
— Да и черт с ним! Всю душу он мне вымотал! — Яна сгребла из вазочки печенье вперемешку с шоколадом, сунула в рот и громко захрустела.
— Я уж смирилась с его загулами. — пробубнила она, — А сейчас… он на себя стал не похож с Ликой с этой! Влюбился… — по ее щекам покатились слезы.
— А… она? — затаив дыхание спросила я.
— Да черт ее разберет! Она вся такая… сю-сю…
Я задумалась, припоминая сегодняшний вечер. Аркадий так красиво и драматично выхватил Яну из рук Давида. Спектакль? Нет, это было по-настоящему. А Лика… сидела понурая, крутила бокал в руке. И вдруг посмотрела на меня так, будто о помощи просила. А я не поняла. Не придала значения. Мне Вадим в этот момент что-то на ухо говорил.
Но даже если бы поняла — чем бы я смогла помочь? В любви союзников нет. Только соперники. Бедная Лика. И бедная Яна. И Аркадия жалко.
— Разведусь с ним. — вдруг сказала Яна без намека на слезы в голосе.
Мне это не понравилось. Если они разведутся, то дорога между Ликой и Аркадием будет открыта. А Лике это не предвещает ничего хорошего.
— Дело конечно твое, — осторожно ответила я, — но… знаешь, когда вы танцевали… было так ясно, что вы созданы друг для друга.
— Правда? — Яна смотрела на меня как Золушка на фею-крестную.
— Правда.
— А погадаешь? — спросила Яна, смущенно улыбнувшись.
Я поняла, что мне не отвертеться. Слегка подзабытая бабушкина колода показалась на свет божий.
— Что ты хочешь узнать?
— Хочу понять, на каком я свете.
— То есть, прояснить отношения?
— Да. И узнать, есть ли у нас будущее.
— Я сделаю простой, но очень верный расклад, — предупредила я Яну, тасуя карты, — чтобы не усложнять, а ясно понимать ситуацию.
Я разложила карты.
Поехали. Сначала узнаем, как ты относишься к нему… Десятка Чаш.
— Что это значит? — напряглась Яна.
— Прекрасная карта. Ты очень любишь его и готова быть с ним хоть на краю света. Это твой человек, у тебя нет сомнений. Поэтому развод — плохая идея. Нельзя делать то, во что ты не веришь.
Яна прикрыла глаза, стерла пальцем слезинку.
— Дальше. Его отношение к тебе… перевернутая Звезда.
— Это плохо?
— Хорошего мало. Он чувствует себя отверженным. Замыкается в себе. Его надежды разбиваются, а обида затмевает любовь.
— Обида? На меня?
— А ты как думаешь? Ревность, недоверие… даже ангел озвереет.
Давай смотреть, что вам мешает… Восьмерка Пентаклей. Ссоры, распри… — я выразительно посмотрела на Яну, — Любовь не может пройти сквозь узкое горлышко. Ей тесно, душно…
— Наверное, я слишком сильно давлю на него. — с дрожью в голосе призналась Яна, — Я все время боюсь…
— Бояться не надо. Это бессмысленно. Давай посмотрим, что вас ждет в будущем… О, Солнце!
— Это хорошо?
— Это просто отлично! Вы все преодолеете, вас ждет радость и счастье. Лучшей карты просто не бывает.
Я говорила совершенно искренне, и Яна поверила, успокоилась. Она задышала свободнее, вытерла слезы, заулыбалась.
Я убрала карты и предложила ей подышать свежим воздухом на сон грядущий.
Только мы вышли за порог — как вот он, Аркадий, легок на помине. Яна натянулась, как струна.
— Яник, ну где ты? Я всю усадьбу обегал… тебя искал.
Яна подошла, обняла его, не говоря ни слова. Аркадий послал мне недоуменный взгляд поверх Яниного плеча. Я дружески подмигнула ему.
Мое присутствие больше не требовалось. Я поднялась к себе и рухнула в кровать.
У Яны с Аркадием должно быть все хорошо. Они пара. Надо объяснить это Лике. Мне теперь ясно, почему у нее такие плохие расклады — она пытается взять чужое, а это наказуемо. Обязательно поговорю с ней завтра. Ей будет больно, но она поймет, что это для ее же пользы.
В нее влюблен прекрасный мальчик, он головой ради нее рискнул. Надо бы ей на Давида погадать…
Почему так погано на душе? Что я сделала не так? Почему мне так стыдно перед Ликой, будто я виновата в чем-то?
Усталось брала свое, тело сладко цепенело, мысли крутились сонным хороводом, словно белым, пушистым хвостом обволакивая разум… И вдруг меня как булавкой кольнуло:
“ — Если Аркадий вернулся, то с кем тогда Лика?
— Н-н-не знаю… Сейчас придет… Я услышу ее крадущиеся шаги на лестнице. Надо будет перехватить ее и сказать… сказать… чтобы забыла про Аркадия, обратила внимания на Давида и что…
— И что ты очень плохая подруга!”
Я отключилась.
Утро. За десять минут до выхода я с трудом оторвала от подушки тяжелую голову. Успела почистить зубы, схватить одинокую печеньку, забытую Яной среди шоколадных крошек, и запить ее вчерашней холодной заваркой.
Выскочив в коридор, я подумала, что надо бы посмотреть, как там Лика — я не слышала вчера, как она пришла. Я стукнула в ее дверь, но ответа не получила. Секунду поколебавшись, я махнула рукой и помчалась в театр.
Лика, должно быть уже там, она всегда приходит заранее. Что толку гадать, Лика сама мне все расскажет.
Я вбежала в зал, где по сцене уже бродил Аркадий, повторяя текст.
Давид тоже был на месте. Вера поприветсвовала меня насмешливым взглядом.
— Одна явилась. — объявила она.
— А где вторая? — спросила меня Анна Сергеевна.
— Лика? Не знаю… — растерялась я, — Я думала, она здесь.
Помреж развернулась к Давиду и все присутствующие последовали ее примеру.
— Чего вы? — оторопел Давид, — Я ее не видел со вчерашнего вечера.
— Так. Хорошенькое дело. Господа, где актриса?
Господа лишь переглядывались, пожимая плечами.
— Давид, сходишь, поищешь? Твоя сцена еще не скоро…