Большой Турнир (СИ) - Гринберга Оксана (читаем книги txt, fb2) 📗
Тут Даллис снова меня пнула.
Наша с ней связь крепла с каждой минутой, теперь она могла отчетливо улавливать не только мое настроение, но еще и мои мысли, и последняя ей не понравилась.
Пинок вышел настолько увесистым, что я дернулась.
Шоур это заметил. Взглянул на меня встревоженно, и я тут же почувствовала успокаивающее прикосновение его руки.
Я была ему за это благодарна.
Вернее, я была бесконечно благодарна ему за поддержку, потому что день выдался у меня не из простых. Пусть я старалась не подавать и виду, заверяя себя, что бросивший меня Даррен и упавший во время «вручения подарка» Севастус Дункан, предположительно, мой отец, – так, ерунда, с кем не бывает.
Мелочи на жизненном пути.
Но я врала самой себе, и это оказались никакие не мелочи. Мои силы давно уже были на исходе – как физические, так и моральные, и мне хотелось, чтобы все поскорее закончилось.
По крайней мере, на сегодня.
Вместо этого мы с Шоуром устроились в гостевых креслах, Севастус Дункан уселся напротив, и нас разделял только небольшой инкрустированный столик.
– Я готова вас выслушать, – сказала я дракону.
Потому что собиралась узнать от него правду – всю, от начала до конца, какой бы неприглядной и уродливой она ни оказалась.
Только эта самая правда не спешила открывать свое лицо, несмотря на то, что я была к ней готова.
Но обо всем по порядку.
Сперва Севастус Дункан смело и решительно заявил, что я – его дочь. Лежа на полу, он полностью осознал этот факт и теперь готов действовать. Принять меня в свою семью, после чего наверстать те…
Сколько мне лет? Ах, девятнадцать?
Так вот, все те годы, которые я провела вдали от него.
– На вашем месте я бы не спешила разбрасываться подобными заявлениями, – заявила ему. – Я вам даже метку не показала, а вы уже поверили мне на слово и готовы признать своей дочерью. К тому же я приехала сюда вовсе не для этого и не собираюсь претендовать на место в вашей семье. – Кажется, на лице Севастуса промелькнуло растерянное выражение. – Мне нужно узнать правду. Мало ли, вдруг это ошибка, и нас с вами ничего не связывает?
Но метка рода была – сейчас, сидя в кресле напротив старшего Дункана, я чувствовала ее отчетливее, чем когда-либо. Мне казалось, что она вибрировала даже через платье.
И еще я ощущала схожие вибрации, идущие от Севастуса Дункана.
– Тут не может быть никакой ошибки, – качнул он головой. – Между нами существует родственная Связь, и ты ее чувствуешь. Ты – моя дочь, Брук, в этом у меня нет ни малейших сомнений. Прости, что я не сразу разобрал – а ведь должен был, едва ты переступила порог моего кабинета! Но сейчас ощущаю и твою метку, и твою драконицу, и то, что в тебе течет моя кровь.
Сказав это, он внезапно обхватил голову руками и застонал – наверное, от переполнявшего его «счастья» в виде обретения дочери в моем лице.
Надо сказать, что я тоже не спешила приходить в умиление от новой драконьей родни. Особенно когда тот, кто претендовал на звание моего отца, пробормотал:
– Но как же такое могло произойти?!
– Вы правы, – холодно сказала ему. – Я бы тоже не отказалась узнать, как такое могло произойти. Единственное, описание физиологического процесса можете опустить. В целом, я имею общее о нем представление, а с деталями меня познакомит мой будущий муж.
Шоур усмехнулся, но, надо отдать ему должное, промолчал.
– Но я не помню!.. – страдальческим голосом произнес Севастус. – Поэтому не понимаю, как такое вышло!
– Но как вы можете не помнить? – Меня начинала порядком раздражать слишком уж тонкая душевная организация этого дракона. – Кажется, это довольно яркий эпизод в жизни любого человека.
Даже если связь была внебрачной.
Или же в молодости у него было так много этих связей, что он потерял им счет?
Или все-таки дело в экспериментах моего отца, и Севастус Дункан не имел никакого отношения к моему рождению?
Впрочем, метка на моем плече говорила об обратном.
– У меня почти не осталось воспоминаний о том, что произошло в Аренте двадцать лет назад, – наконец, признался он. – Но те, которые я все-таки сохранил… Да, в них есть твоя мать. Я помню, что испытывал к ней теплые дружеские чувства, да и она… – Севастус кинул на меня страдальческий взгляд. – Она всегда была добра ко мне. Ко всем – и ко мне, и к твоему отцу, и к тому третьему, демону. Поэтому я не могу представить, что мог сделать с ней такое…
– Мне, конечно, жаль в очередной раз лицезреть ваши душевные терзания, – сказала ему холодно. – Но если у вас не было связи с моей матерью, то вы не можете быть моим отцом.
– Метка и драконья кровь не оставляют никаких сомнений в том, что наша связь все-таки была, – возразил он.
– Я бы тоже не сомневалась, если бы в этом не был замешан Веспер Саммерс, который решил привить своим детям Абсолютную магию. Вполне возможно, он поставил над всеми нами эксперимент. Быть может, он взял от вас… Взял вашу… Взял и…
Запнулась и замолчала, потому что не знала, что мне сказать дальше.
У меня не было ни единого объяснения тому, что могло произойти двадцать лет назад в Аренте, в результате чего появилась на свет я, Брук Саммерс.
Ну, если считать, что это не произошло вполне естественным путем – от интрижки Севастуса Дункана с моей мамой.
Сколько бы я ни напрягала голову, у меня попросту не хватало воображения. Боги знают, что Веспер Саммерс мог сделать с этим мужчиной и с моей мамой, чтобы родился человек с драконьей меткой на плече!
К тому же во мне была еще и другая магия, но мысль о том, что к моему рождению причастен также и демон, категорически отказывалась укладываться в голове.
Да и Севастус Дункан вместо того, чтобы дать мне исчерпывающие ответы, продолжал смотреть на меня страдальческим взглядом, заодно косясь в сторону бокала с виски.
Кажется, дожидался, когда я сама ему их преподнесу. На блюдечке с траурной каемочкой.
Внезапно меня осенило.
– Погодите, но раз вы ничего не помните и так спокойно об этом говорите… Неужели вам стерли память?! Вернее, вы сами себе ее стерли. Воспользовались магией нари, действующей только по согласию человека. И нари пошли на это, даже несмотря на то, что вы – дракон. Тогда у меня все сходится!
– Так и было, Брук! – покаялся он. – Я это сделал, но у меня нашлись самые веские на это причины. Очень личные и… Они не совсем касались твоего отца и…
– И они совершенно не касались моей матери, вы ведь это хотели сказать?
Севастус взглянул на меня виновато.
– Я вижу осуждение в твоих глазах, и сам нисколько себя не оправдываю. Пожалуй, мне придется рассказать тебе всю историю от начала до конца. И тогда, быть может… Хотя я сомневаюсь, что ты когда-либо сможешь меня простить. Но если бы я только знал, Брук!.. Если бы я знал, что у меня есть дочь, я бы никогда тебя не бросил! Да, я плохой муж, но не такой уж плохой отец.
На это я поморщилась. С его стороны было слишком много слов и мало действий, поэтому я решила его поторопить.
– Рассказывайте! – приказала ему. – Все, от начала до конца. – А страдать он может и позже.
Севастус заговорил.
– Я женился довольно рано. Сразу же, как только закончил академию. Мать Дамьена, Аннабель, училась со мной на одном курсе. Она не была моей Истинной парой, и мы не чувствовали друг к другу драконьего притяжения, но неплохо ладили. К тому же Аннабель была в меня влюблена, что уж тут скрывать! Но к браку с ней меня подтолкнуло еще и то, что к моменту окончания учебы я унаследовал семейное дело, которое долгие годы пребывало в упадке. Я собирался это исправить и вернуть Дунканам былое богатство, но для этого мне нужны были деньги. Приданое Аннабель могло решить мои проблемы, так что наш с ней брак стал деловой сделкой.
– Великолепно! – похвалила его. – То есть вы женились на влюбленных в вас деньгах. Но что же получила взамен Аннабель?
– Меня, – отозвался он. – Говорю же, Брук, я себя нисколько не оправдываю! Аннабель знала, что с моей стороны к ней нет сильных чувств, но я поклялся быть ей хорошим мужем и несколько лет держал свою клятву. Правда, виделись мы довольно редко – работа заставляла меня постоянно путешествовать, и я проводил много времени в Даргеше. Но когда дела компании пошли в гору, чему поспособствовал новый мой компаньон, я вернулся в Хальстатт, где и возглавил филиал нашего торгового дома. Тогда-то я снова встретился с Веспером Саммерсом, с которым тоже учился в академии, и порядком увлекся его идеями.
