На осколках гордости (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (серия книг TXT) 📗

— Лежать, — с серьезным видом заявил он.

— Кейел, — нахмурилась, сжимая кулаки. — Говори, что хотел, а потом вали отсюда.

— Только лежа, — сказал он так, будто иного варианта у нас и вправду не осталось. Вот только лежа, иначе мир к чертям подохнет…

— Ты в самом деле издеваешься?! — вытянулась я на носочках.

Шагнула к нему ближе, чтобы посмотреть в лживые, наглые глаза пристальней, но успела отшатнуться, когда он дернулся. Уже готовился ухватить меня за руку?

— Совсем нет, — насупился он, развернувшись ко мне полубоком и указывая куда-то дальше по коридору. Словно дергался и не в мою сторону вовсе! — Посмотри, как там неплохо. Немного пыльно, но нам с тобой и не в таких условиях отдыхать приходилось. Жаль, конечно, окна нет. Вечерним небом не полюбуемся. Но ты только посмотри, Асфи! Тебе даже выходить не придется, просто выглянуть.

— Да пошел ты, — прошипела я.

Он тихо рассмеялся, но смех его быстро оборвался. Смотрел на меня с такой ласковой улыбкой, что я бы готова была поверить: он скучал. Скучал сильно. Тосковал, а теперь рад нашей встрече. Я бы готова была поверить, если бы не знала его лучше.

— Кейел, ты хочешь убить меня? — прошептала я, опустив голову.

Печаль нахлынула, как только я услышала себя, будто эта фраза в мыслях не имела той же силы, с какой она звучала вслух.

— Нет.

— Ты врешь? — снова посмотрела на него, сталкиваясь с внимательным взглядом зелено-карих глаз. Теплых, каких-то родных.

— Нет, — вкрадчиво ответил он, даже головой покачав. — Как ты могла такое подумать обо мне? Разве я способен?

— Врешь.

— Вру. И что ты теперь сделаешь?

В тишине прозвучал мой обреченный выдох. Я отступила в сторону, не желая видеть Кейела. Прижалась спиной к закрытой створке двери и сползла на пол. Услышала шуршание на той стороне. Видимо, тоже устроился с удобством.

Как понять, когда он серьезен, а когда нет? Я обняла ноги и негромко произнесла, до последнего надеясь на лучшее:

— Ты сказал, что пришел поговорить со мной, а не убивать.

Легкий сквозняк шелестел подсохшим листочком, каким-то чудом попавшим сюда, по чуть-чуть сдвигал его, тянул по деревянному полу.

Не услышал?..

— Да, Аня. Я хочу поговорить с тобой, — наконец-то ответил он. Так же негромко, как и я.

— Говори.

И опять молчание… Сумерки сгущались. На улице ухнула птица.

Не выдержав угнетающей тишины, я спросила:

— Только лежа?

— Так удобнее.

— Кейел…

Я с силой зажмурилась, едва не застонав в голос. Свесила голову, несколько раз несильно ударилась лбом о коленку. Может, мне все мерещится?.. Пусть бы мозги на место встали!

Листочек продолжал скрести собою пол; ветер медленно продвигал его к столу.

— Кейел?

Сердце размеренно билось, разбавляя вечернюю библиотечную тишину ударами.

Ушел?..

— Что, Аня?

Не ушел. Сидит, наверное, за дверью. Может, выглянуть? А вдруг только этого и ждет. Зачем пришел? О чем поговорить хочет, если ничего не говорит?

— Отпусти меня.

— Разве я держу?

— За дверью сидишь, — пробубнила я.

— А тут запрещено? Могу сдвинуться к стенке.

И вот что ответить?..

— Я уйти хочу, — призналась ему.

— Иди. Кто мешает?

Волосы рассыпались, пощекотали. Я потерлась щекой о колено, почесала. Выдохнула тяжело, прислушалась. Ни шороха… Даже листик затих, словно они с ветром прислушивались к нашему совсем непростому разговору.

— Кейел?

Ветерок вновь скользнул, толкнул листик, раскачивая его.

— Что, Аня?

— Меня Волтуар зовет.

А ведь и вправду могу меткой воспользоваться… Он вроде бы узнает, что я увидеться хочу. Затем правда разрешит мне прийти… когда-нибудь. Когда освободится. Сколько потом еще ждать будет, пока я не появлюсь, прежде чем на поиски мои отправится?

— Ты обманываешь, — с какой-то грустью прозвучал голос Кейела.

Только сердце поцарапал. Придурок.

— Честно, зовет. Сюда придет, когда не дождется.

— Из тебя плохая лгунья…

— Хороших не бывает.

— Думаешь?

— Уверена.

Сколько осталось метров листику до стола? Первые звезды тускло подмигивали в окно.

— Почему не поверил, что Волтуар позвал? — полюбопытствовала, чтобы разбавить скуку. Все же в библиотеках вечерами тоскливо.

— Почему не поверил? Поверил. Как оказалось, опять зря…

— Кейел…

— Что, Аня?

И ответить нечего… Обвинять его, что он тоже не меньше виноват? Не получится. Мы с ним договаривались, что будем командой. Не получилось… Доверие не сломалось, изначально разломано было. Хлипкая конструкция, ненадежная. Чего же мы тогда еще ждали?

— Ты скучал по мне? — прямо спросила я. Во рту пересохло, в горле запершило.

Кейел усмехнулся. Неприятно…

— С Айвин сложно соскучиться.

— Неприятно, — повторила я вслух. Не удержалась.

Поежилась, крепче обняв ноги. Казалось падаю, но ведь не могла.

— Не обольщайся. И Тодж по тебе не скучал. Ему просто запах роз не нравится.

— Почему Айвин не скажешь?

— Ей нравится.

— Но Тодж… — я замолчала. А так ли Тодж важнее?

— … привыкнет. Воспоминания забудутся, заменятся другими: лаской, нежностью.

— Какие воспоминания? — уточнила я. Почему-то показалось, что говорил он о себе, а не о Тодже.

— О розах, — ответил он. Значит, ошиблась. — Имели дело с садовницей. Так, контракт-мелочевка… Она розы всех видов выращивала. Пока к ней возвращались с отчетом и за оплатой, она умудрялась меня отвлечь и пару перьев у Тоджа выдрать.

— Зачем?

— Украшения делала. Серьги, ожерелье, даже браслеты умудрилась из перьев сплести.

— И Тодж не укусил?

— Разве он может? — кажется, удивился. — Я его от этого дела сразу отучал.

Я усмехнулась, вспоминая о шраме на ягодице. А Кейел продолжал:

— Потом только заметил, что она ему неплохо перьев выщипала. Украшения ее тоже видел. Больше с ней не связывались, хоть она еще на какую-то садовую нечисть жаловалась. Как думаешь, может, она ее сама разводила?

— Чтобы вас заманить?

— На что только женщины не идут ради красоты, богатств и статуса…

— Кейел…

— Он не скучал по тебе. И я тоже. И Айвин ты не нужна. Она ко всем относится одинаково. Просто ты выжила в реке. Ей интересно, что у тебя в организме есть такого, чего нет у нас. Вот и все.

— Теперь мне ждать, когда она меня вскроет? — запрокинула я голову, прикасаясь затылком к твердой двери.

— Она безобидна, — небольшая пауза… Как же злит! — Мне с ней хорошо, Аня.

— А мне с Волтуаром, — сказала я, одернув подол.

— Ему лучше не знать, что нас с тобой что-то связывает.

— А нас что-то связывает?

Многое: объятия, поцелуи, разговоры у вечернего костра, смерти врагов и мои… Воспоминания, от которых я не избавлюсь.

— Ненависть, — припечатал Кейел и замолчал.

Листик ударялся о ножку стола, но ветерок не сдавался — раскачивал, нещадно двигая его, не замечая, как обламываются самые сухие кусочки. Осколки рассыпались по полу.

— Ты об этом хотел поговорить?

— И об этом тоже.

— А о чем еще? — спросила, закрывая глаза, наслаждаясь его голосом.

…Недолго. Он снова молчал, кажется, не собираясь отвечать.

— Кейел?

— Что, Аня?

До сих пор тут… Собирается уходить или будет держать меня в заточении, пока не придет рогатый принц и не спасет свою принцессу? Если принц не поспешит, я окоченею…

— Волтуар позвал. Честно, позвал! Метка нагрелась. Мне нужно идти.

— Врешь.

Шумно выдохнула, собиралась убеждать дальше, но услышала.

— Он ведь уехал после обеда. Говорил, что в обители задержится до полуночи.

— Вот как…

— Значит, соврала?..

— А он не уехал? — изумилась я, приподнимая голову и хмурясь.

— Не уехал.

— Ты тоже соврал.

Сидеть становилось совсем невыносимо. Я шмыгнула носом, потерла голые руки, стараясь разогнать мурашки. Почему он ждет за дверью? Если выйду не пострадаю ли? Сколько терпения у хищника?.. У меня точно осталось невероятно мало.