Бар «Безнадега» (СИ) - Вольная Мира (читать бесплатно полные книги txt) 📗

Лис… Странное прозвище, возможно, чересчур интимное. Возможно, чересчур поспешное. Вообще все, что сейчас происходит кажется чересчур поспешным. Поведение Аарона тоже.

Зарецкий удивительно свободно себя чувствует в моей квартире, удивительно легко. Командует, почти приказывает и… у меня это не вызывает отторжения, не бесит, не заводит, как обычно. Может, потому, что он все делает молча, не задает дурацких вопросов даже по мелочам, не старается угодить. Просто делает.

Да… не объясняет ничего тоже, но и не душит… его внимание не заставляет задыхаться, не унижает, не ослабляет. А еще Зарецкий сильный.

Я все пытаюсь сложить в голове паззл, понять, кто он, сгребая и сгребая разрозненные кусочки, но вариантов слишком много, а информации слишком мало.

Я качаю головой, вспенивая шампунь, закусываю губы, языком натыкаясь на ранку и тут же давлю судорожный всхлип.

Черт…

Сегодняшний секс был одним из самых потрясающих в моей жизни. Насыщенным, обжигающим, громким… Если не самым потрясающим.

Черт…

Кажется, я вязну…

Зарецкий спокойно ждет на кухне, когда я выхожу из ванной, кот сидит у его ног, и они гипнотизируют друг друга, похожи на старых друзей, которые встретились после многолетней разлуки и никак не могут узнать один другого, поэтому так отчаянно всматриваются в лица: с недоверием, удивлением и настороженностью.

- У тебя очень забавный кот, Эли, - склоняет Зарецкий голову набок.

- Не у меня, - поправляю машинально и скрываюсь в комнате, бросая, - я быстро.

Когда выхожу, Аарон уже в коридоре, накидывает на плечи куртку, кот снова сидит у стены, теперь несуразная башка повернута в мою сторону и выражение на морде снова укоризненно-осуждающее.

- Тебе не показалось, что с ним что-то не так? – спрашиваю у Шелкопряда, когда мы уже внутри его тачки.

- С кем? – он сосредоточен на чем-то другом, думает о чем-то своем, немного отстранен с того самого момента, как мы выехали. Наверняка позвонил Бемби, пока я была в душе. Возможно, разговор с ней погрузил Зарецкого в это состояние, возможно, что-то другое. Мне нравится за ним наблюдать: за тем, как он двигается, немного хмурится, как руки лежат на руле, как перекатываются мышцы под курткой, когда он поворачивает. Нравится настолько, что почти удается забыть куда и зачем мы едем. Кожа ему идет. Ему идут джинсы и футболки, однотонные дорогие рубашки, не сомневаюсь, что так же идут и костюмы, и смокинги. Так же, как и не сомневаюсь в том, что он умеет их носить. Не могу представить, что ему не идет. Не могу представить, чего он не умеет.

- С котом, Аарон.

- Нет. Нормальный вполне кот. Тощий правда и цвет странный.

- У тебя когда-нибудь был кот?

- Нет.

- Мне кажется, он меня ненавидит, - хмыкаю. – И осуждает.

- Вполне возможно, - улыбается Зарецкий быстро, немного неловко. – Он просто маленький, и ему хочется внимания.

- Вот поэтому я и хочу его отдать, - тру шею, вспоминая полный скорби и немого упрека взгляд.

- Как скажешь, - соглашается Аарон. Так покорно-снисходительно. И погружается обратно в свои мысли.

Я не настаиваю и не спешу снова заговорить. Мне нравится его машина, нравится, как в ней пахнет и как чутко она реагирует на движения Зарецкого, нравится, как шуршит под колесами асфальт, как шумит едва слышно за окном трасса, даже тишина салона мне нравится.

Я расслабляюсь и собираюсь перед двумя новыми трупами и Бемби.

Думаю о том, что стоит и чего пока не стоит рассказывать Варе. Здравый смысл говорит, что рассказать стоит все, причем в красках и с примерами, опыт, тот самый, который у меня вместо интуиции, – что самую жесть стоит попридержать, посмотреть на реакцию на лайт-вариант. Что выбрать я раздумываю весь оставшийся путь, краем глаза продолжая наблюдать за хозяином «Безнадеги».

Просто не могу оторваться.

Решение принимаю, когда замечаю у подъезда Бемби в розовом пальто…

«Можно и в зелененьком, но уже не то». М-да…

Лайт. Однозначно.

А там потом разберемся, что и как ей говорить или нет.

Малышка не скрывает своего удивления, когда Аарон вместо передней дверцы открывает перед ней заднюю, и разочарования – когда видит меня. По ее лицу очень легко читать, ее эмоции слишком очевидны и открыты. И это плохо.

Было бы…. Если бы она собиралась стать собирателем.

- Привет, - здороваюсь первой, обернувшись к Бемби. – Готова?

- Привет, - пробует Варя улыбнуться, но улыбаются только губы, в глазах прячутся испуг и недоверие. – Можно и так сказать.

- Возможно, так, как в прошлый раз, не будет. Возможно, будет легче и быстрее.

- Но ты не уверена….

- В этой работе уверенным можно быть только в наличии или отсутствии трупа, и то не всегда. Все остальное может оказаться хренью неведомой.

- Как вчера?

- Вчера-то как раз хрень была вполне себе ведомой, - пожимаю я плечами, краем глаза наблюдая за тем, как Аарон выруливает на трассу. – Полагаю, у тебя есть вопросы, можешь задать, пока есть время.

- Нам долго ехать?

- Минут тридцать, Кукла, - бросает Аарон через плечо, находит мою ладонь и показательно сжимает. Сам смотрит в зеркало, на Варю, а Варя не сводит взгляда с наших рук. Голова опущена, так что выражение ее лица я разглядеть не могу. Ну да и ладненько.

Пауза затягивается, Аарон, кажется, забывается и переплетает наши пальцы, поглаживает мое запястье, больше не наблюдает за Бемби, сосредотачивается на дороге.

- Варя?

- Да… - трясет она головой, - прости, я… задумалась.

- Бывает, - беззлобно усмехается Зарецкий.

Бемби Шелкопряда игнорирует, специально или нет непонятно. Но все-таки кажется, что специально. Зря, потому что это требует от Варвары усилий, а Зарецкому по большому счету все равно.

- Ты давно этим занимаешься? – наконец-то решается хоть на что-то девочка в розовом пальто.

- Давно, - отвечаю немного раздраженно. – Варя, соберись, у нас всего полчаса до тела. Спрашивай то, что действительно важно, задавай мне правильные вопросы, а вежливый интерес оставь на потом.

Не-дай-бог-собирательница давится воздухом и словами, собирающимися сорваться с губ. Снова замолкает на несколько мгновений, взгляд мечется по салону и улице. А я ощущаю себя в этот момент злобной училкой.

- Андрей сказал, - все-таки произносит Варвара, - что есть какой-то принцип, по которому собиратели забирают души, что вы не можете прийти просто так, к любому, что…

Она продолжает говорить, а я зависаю на сотые доли секунды, не понимая, кто такой Андрей и почему он ей что-то рассказывал. Потом доходит.

- Во-первых, собиратели не забирают души, Бемби. Мы их извлекаем, показываем выход, направляем, иногда… приводим к отелям, но не забираем. Это две большие разницы.

- Отели?

- Бывает, что душа не может уйти, что ее держит тут какая-то нить, какое-то дело, привязанность, долг, и она не видит проход, не чувствует его, пока не разберется с этим. Решение проблемы, как правило, требует какого-то времени. Не всегда ответ очевиден, не всегда вопрос на виду. Но нахождение души тут, без… - я обрываю себя, потому что, оказывается, подобрать правильные слова очень сложно, туплю. И вместо того, чтобы искать подходящий вариант, думаю о том, что надо было речь отрепетировать или что-то типа того, набросать пару заготовок на бумажках, забить в заметки в мобильник, да хоть просто проговорить, но...

- Присмотра, - подсказывает Аарон, и я благодарна за эту подсказку, потому что она сглаживает углы и шероховатости, она лучше, чем те слова, что вертятся на языке у меня.

- Да, - киваю, наверное, слишком поспешно, но девушка ничего не замечает, - «присмотра»… Без этого, без особых условий души «портятся» и «портят» окружающее пространство. Они, как и тела, подвержены процессу… - снова туплю несколько мгновений, но в этот раз все-таки справляюсь без помощи Зарецкого, - распада. Теряют память, привязанности, понимание себя как человека. Путают низ и верх, вход и выход. Люди обычно их не чувствуют, замечают только тогда, когда начинают болеть или попадают в «полосу неудач», когда начинают сниться непонятные сны, или когда в доме что-то постоянно случается: лопаются трубы, коротит проводка, ломается техника. В общем, чтобы «заземлить» душу и созданы отели – там безопасно. Для всех. Что до принципа… Я забираю только умерших насильственной смертью, есть собиратели, которые забирают только детей или стариков, только мужчин или женщин, только погибших от определенной болезни или определенным способом.