Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Глядя на их растерянные лица, Северина едва сдерживала смех. Но, выпроводив любовника, она тут же посуровела. Достала косметичку, несколькими движениями провела мягкой кистью по лицу, поправила тушь.
— Где мой отец?
— Я видела его в зале с другими лаэрдами, госпожа, — отозвалась служанка.
— Ты помнишь, как я предупреждала тебя, что захочу встретиться на балу с одним человеком, а ты должна обеспечить нам безопасность?
— Да, госпожа, — и снова смиренный голос и совсем иной, полный ненависти и жажды мести взгляд.
— Не вздумай допустить, чтобы мой отец или кто-то другой нас обнаружил. Меня выгонят из дома, отправят в монастыри и уже не позволят вернуться обратно. Закончу свои дни одинокой монахиней, если ты меня подведешь. Я сейчас поднимусь с этим человеком наверх и пробуду там какое-то время, а ты станешь нас охранять. Если пойдет кто-то — будешь отвлекать всеми доступными способами. Потребуется — встань на колени и обслужи, как ты с садовником делала, но только чтобы никто дальше двери не прошел. Ты меня поняла?
— Да, госпожа.
— Тогда пошевеливайся. Будешь стоять в коридоре, где я покажу.
К счастью, поводок, на котором Северина держала майстера Ингера, оказался достаточно крепок, и любовник уже ждал ее в тихих, устланных дорогими коврами коридорах верхнего этажа. Сама атмосфера запретного свидания, острого адреналина из-за доли риска и предвкушения приятных ласк подхлестывала его лучше любой плети, а осторожность притупилась, ведь за последний месяц они столько раз тайком занимались любовью в школе, в укромных уголках парка и у него дома и привыкли, что все проходит гладко. Если раньше он и бил тревогу, то Северина всегда успокаивала, и ее слова находили свое подтверждение — никто ни в чем не заподозрил их.
— Мне не очень понравилось, как ты разговариваешь со слугами, Северина. Неужели твой отец это допускает?
Майстер Ингер еще играл для приличия роль строгого наставника, когда они оказались в чужой, пропахшей нафталином и лимонной мебельной полировкой комнате, но Северина сорвала с него маску, швырнула ее на пол, толкнула его на массивную кровать под балдахином. Может, супруга канцлера и жила тут когда-то, но теперь помещение служило чем-то навроде музея, здесь никто не проводил время и, уж конечно, не спал.
Блондин упал на спину, хрипло задышал, глядя на молодую любовницу из-под отяжелевших век.
— Мы не должны делать этого, Северина. Не здесь. В здании полно людей и…
Старая, старая песня, которую она слышала уже множество раз. Кажется, майстер Ингер ради галочки проговаривал обязательную речь вначале, чтобы потом с чистой совестью предаться утехам, мол, он сделал все возможное. Северина с легкостью пропустила слова мимо ушей. Блондин выгнулся и застонал, когда она оседлала его, нагнулась, впилась поцелуем в шею над воротником рубашки.
— А меня возбуждает, что здесь полно людей, — прошептала она прямо ему в ухо. — Это моя тайная фантазия, Валериан, разве ты не знал? Хочу, чтобы ты кончил в меня, а потом мы вернемся в зал, и я стану как ни в чем не бывало танцевать и улыбаться, и только ты будешь знать, что внутри меня в этот момент медленно, медленно вытекает твое семя…
Со стоном он нашел ее губы, лихорадочно принялся подтягивать длинный подол платья, чтобы скорее погладить ладонями обнаженное бедро.
— Все благородные самцы, конечно, это почуют, да и самки — тоже, — продолжала Северина, извиваясь на нем, — но никто не посмеет сказать вслух, сделать замечание. Все ведь слишком для этого благородные. Все будут гадать, кто же мой любовник. Но правду будем знать только мы двое.
— Это плохие фантазии, Северина, — лицо майстера Ингера говорило обратное, когда он облизнул губы и скосил глаза вниз, где ее ловкие руки уже расстегивали ремень мужских брюк. — А ты плохая, испорченная девочка.
— Да, плохая, я очень плохая, — с торжествующим видом она глянула на него сверху вниз, — хорошо, что вы воспитываете меня, майстер Ингер. Только вы один еще можете меня исправить.
Удерживая его взгляд, она неторопливо стянула платье с плеч, обнажила красивую полную грудь, поиграла пальчиками с сосками, оттягивая и пощипывая их до набухания и потемнения.
— Боги, Северина… — блондин облизнулся еще раз, — что ты со мной делаешь…
— Кого из богов вы сейчас призываете, майстер Ингер? — она аккуратно освободила из одежды его член, засунула руку глубоко между ног, ввела его в себя все с той же игривой улыбкой. — Светлого или темного?
— Темного… несомненно, темного… с тобой — только его…
Да, помощь темного бога пригодится ей. Откинув голову, Северина сделала первое движение бедрами, ощущая, как плотно мужчина слился с ней. Природа и так его не обделила, а в моменты перевозбуждения он становится еще больше, растягивая ее изнутри. Где же сейчас глупая служанка? Стоит на страже или все же решилась сделать безрассудный шаг? Вся надежда только на нее. Майстер Ингер, похоже, вот-вот испытает оргазм.
Она закрыла глаза, изображая страсть и чутко прислушиваясь к звукам за дверью. Внезапно блондин рывком перевернул Северину на спину и оказался сверху. Задрал платье, оголив низ живота, раздвинул ей ноги, схватил за бедра и подтянул на себя. Пружины старой кровати глухо запротестовали.
— Вы даже не сняли штаны, майстер Ингер, — ухмыльнулась она, — и не разделись.
— Как же ты пахнешь… когда хочешь меня…
Он уткнулся лицом между ее ног, потом принялся жадно вылизывать вход в тело, увлажненный от желания. Северине это нравилось, с этих игр они когда-то и начинали. Она с блаженным мурчанием выгнулась, наслаждаясь приятными ласками. Прическа от такого барахтанья в кровати совсем развалится, общий вид будет потрепанный, как раз то, что надо. Майстер Ингер приподнялся, вставил в нее член, навалился сверху, жестко вколачиваясь туда, где только что дразнил языком. Сильное мужское тело с каждым движением содрогалось от удовольствия. Северина вскрикнула, сначала тихонько, не сдержавшись от его напора, затем — громче, когда в коридоре ей почудились голоса…
А затем дверь распахнулась. На пороге возник кто-то из гостей, мелькнуло злорадное лицо оставленной сторожить служанки. Северина едва успела оттолкнуть от себя майстера Ингера, завопила уже во весь голос. Он, растерянный, все еще возбужденный, остался стоять перед ней на коленях посреди развороченной чужой постели, она замахала руками, отчаянно призывая на помощь. Дальнейшее происходило с нарастающей скоростью, будто кто-то крутил и крутил ручку детского игрушечного барабана с картинками внутри. На крик прибежали еще люди, появился отец, в долю секунды оценил обстановку… с несвойственной ему решимостью кинулся вдруг с кулаками, его удержал кто-то из знакомых. Звали полицию и врача, все одновременно говорили, охали, майстер Ингер что-то пытался объяснить, но его не слушали.
Северина воспользовалась суматохой, сунула пальцы внутрь себя, чиркнула ногтями — было так больно, что заплакать удалось без труда. Ничего, царапина быстро заживет, а вот улика останется. На покрывале и подоле платья расплылось кровавое пятно: благородная лаэрда потеряла невинность, совращенная против воли собственным учителем.
Суд над майстером Ингером был быстрым и безжалостным, как выстрел в спину. Вот уж где отцу Северины пригодилось доскональное знание столь обожаемой им буквы закона. Впрочем, обвиняемый не сильно и отпирался, только смотрел на свою "жертву" через зал безжизненными, пустыми глазами. Сама Северина держалась скромно и подавленно, изредка промокала платком уголки глаз, рот открывала, только когда спрашивали, и предоставила своему благородному родителю всецело бушевать в стенах судебного собрания.
Как по мановению волшебной палочки, нашлись свидетели, которые вольно или невольно подтверждали все, что она говорила. Одноклассники наперебой твердили, что преподаватель проходу ученице не давал, придирался по пустякам, майстра Ирис с суровой гримасой на лице неохотно признала, что однажды застала своего подчиненного в раздевалке с девочкой, но Валериан Ингер прежде не позволял усомниться в его репутации, и она допустила непростительный служебный промах, отбросив всякие подозрения. Впрочем, уважаемую майстру не собирались строго судить. "Как ты мог, Валериан, она же ребенок" — с отвращением бросил бывшему коллеге красивый и возмущенный дотторе Войцех.
