Данница (СИ) - Лаевская Елена (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Маг-У-Терры согласился, что выезжать лучше рано утром, на рассвете. Непонятно было, правда, куда ехать, но что-то ему подсказывало — ездовые драконы повернут в нужную сторону. А в сторонах ненужных начнется гроза или пожар, или сильный туман. Или, как однажды уже случилось, ляжет поперек дороги вырванное с корнем совершенно здоровое дерево.
Ночью Магу-У-Терры снились нехорошие сны: застрявшая среди непроходимых снегов карета, заледеневшие мертвые драконы и он сам, безуспешно пытающийся сложить заклинание непослушными замерзшими губами.
«Будь мужчиной», — шептала темнота голосом Меллори. — Все зависит от тебя. Не останавливайся. Не спеши. Всегда иди вперед.
Мих
В этот раз Мих не дождался каравана, шел по степи один вдоль наезженной телегами колеи. В лесу, в тени деревьев, идти, конечно, было бы много приятнее. А так — то дул ветер, то мелкой злой крупой сыпал дождь, то вдруг выглядывало солнце и начинало нещадно печь затылок. И пить хотелось все время, а воды не было. Впрочем, Мих не жаловался. Стелилась под ногами пыльная ковыль-трава, прыскали из-под ног слепыши — лохматые мелкие грызуны, смахивающие на маленьких медвежат, изредка проезжали мимо всадники на крупных лоснящихся драконах, неодобрительно, а то и просто плотоядно косящихся на Миха.
На его пути часто встречались богатые хутора, окруженные полями пшеницы и гречи, бахчами незрелых еще арбузов, где за нехитрую врачебную помощь получал он тарелку каши, кусок ноздреватого ржаного хлеба и ночлег.
Раз он дал мальцу отвар от гельминтов, а проще говоря, глистов, а заодно и выдрал раскачавшийся молочный зуб старым дедовским способом: с помощью привязанной к ручке двери нитки. Другой раз оставил подростку мазь от зудящей сыпи ветряной оспы. В третий — попытался придумать, как помочь немощному старику избавиться от скопившейся в легких жидкости. Пока Мих думал, старик взял и помер. Что не помешало хозяевам хутора накормить лекаря жирной гречишной похлебкой.
Степь, необъятная и плоская как стол, то ли радениями магов, то ли генетиков, вдруг взявший и поросший травой, простиралась недели на две пути. Мих шел к лесу. Он попал в этот чужой мир среди деревьев. Может быть, ему удастся среди деревьев найти дорогу к миру своему. А если нет — за лесом стояли горы. А за горами город Милоград. Туда должна была вернуться через месяц-другой высокая сероглазая девочка-женщина Ивка.
Как странно устроен человек. Мих все еще хорошо помнил Светку. Карие глаза, сбитые коленки, запах травы, мяты, сладкого пота. Она продолжала приходить во сне, обнимать за спину. Мих подхватывал ее, кружил, накрывал ладонью маленькую грудь. После таких снов он долго не мог прийти в себя. Шагал потерянный и несчастный, ругал судьбу-злодейку и создателя теории множественных вселенных Уильяма Джеймса. И саднило душу, опускались руки, не хотелось подниматься утром, не хотелось плестись вперед. Ничего не хотелось.
А потом жизнь снова брала свое. Или это он брал ее за горло? И тогда наливались силой мускулы от постоянной ходьбы, ломило зубы от сладкой родниковой воды, Миху начинали нравиться окружающие его люди. Особенно некоторые. В общем, он застрял на перепутье. Можно ли считать себя жителем сразу двух миров? Наверное, можно, только если ты свободен в праве выбора. А выбора-то пока и не было. Было только какое-то туманное предназначение, которое уже порядком действовало на нервы. И немного надоевшая степь без конца и края, послушно стелющаяся под ноги.
В этот раз на ночлег Миха пустила семья, в которой, как ни странно, никто не нуждался в лекарской помощи. Хозяин хутора и его два здоровенных сына расспрашивали о том, что происходит в стране. Две старшие Ма, крепкие и моложавые, накрывали на стол. Четыре невестки, кровь с молоком, возились с толстощекими новорожденными, и еще несчитанная пузатая мелочь шмыгала под ногами. А уж какие у них у всех были зубы! Сахарно-белые, ровные, просто голливудские. Если бы в Питере у всех были такие, дантисты пошли бы по миру с сумой. Или переучились на гинекологов.
Мих расплатился за постой многочисленными историями. Про крепость в пустыне, про море и корабли, про чудодейственные чеканки. Слушатели ему попались благодарные. Где надо — охали, где надо — смеялись. И ужин оказался на редкость вкусным. Вроде простой кулеш, но приготовленный так, что язык проглотить можно было. Мих хорошо выспался на набитом свежим душистым сеном матрасе. И спал он крепко, без снов.
А утром, уже отойдя на значительное расстояние от хутора, обнаружил, что пропал бинокль. Возвращаться и разбираться не было смысла. Против трех мужиков Мих шансов не имел.
А были такие душевные люди! — с чувством сказал он, плюнул и… развернулся. Идиотов на свете много, — прокомментировал Мих свой поступок, идя обратно на хутор.
На хуторе жизнь шла своим чередом. Одна старшая Ма варила на улице сливовое варенье, другая развешивала на веревке свежепостиранные рубахи. Младшие Ма тоже не сидели без дела, возились на огороде. Где-то в доме недовольно плакал младенец. Девочки постарше лущили горох. Малышня затеяла драку. Небольшую, без членовредительства.
— Членовредительсто, вполне вероятно, начнется позже, — сообщил сам себе Мих.
— Чего вернулся, мил человек? — старшая Ма бросила белье в таз, вытерла красные мокрые руки о передник.
— Вкусно как у вас варенье пахнет, — издалека начал Мих. — И погода сегодня как раз подходящая, ни дождя тебе, ни жары.
— И? — приподняла правую бровь та Ма, что варила варенье. В руке у нее была крепко зажата липкая деревянная ложка с длинным, неровно обструганным черенком. Около черенка вились мухи.
— Вещи я одной не досчитался после ночевки, — перешел Мих к делу. — Не находили ли? Трубку такую сдвоенную со стекляшками.
— Ты нас в воровстве обвиняешь, что ли? — перешла в наступление Ма с мокрым бельем. — Ничего такого не видели. Вот сделай человеку доброе дело, а он тебе свинью…
— Может, дети схватили? — предположил Мих. — В игрушки взяли.
— У нас дети воспитанные, — подтянулись к месту разговора младшие Ма. Руки у них были в земле. — Ты их за просто так не трожь.
— Малые, идите сюда! — кликнула Ма с ложкой. — У дядьки этого ничего из мешка не таскали. Савко? Лонка? Труня? Узнаю что, хворостиной отхожу.
Подбежавшие дети мотали головами. Происходившее их очень развлекало.
— Вот что, — Миху очень не хотелось переходить к угрозам, но другого выхода он не видел. — Не верю я вам. Не скажете — порчу на ваш дом напущу.
— Ты ж не маг? — забеспокоилась одна из старших Ма.
— Маг не маг, а волшебники тоже болеют. И расплачиваются за лечение как умеют, — напустил Мих загадочности в голосе.
Он достал из мешка темную банку, приоткрыл крышку. Из банки тоненькой струйкой потянулся к небу черный дым.
— Если через пять минут не вернете, дети в постель мочиться будут, пока не вырастут. Средство проверенное. Решайте сами.
Ма с нарастающим беспокойством смотрели, как расплывается в воздухе темное облако. Резко запахло уксусом.
— Дети! Домой немедленно! — закричала опомнившаяся первой Ма с мокрым бельем. — И дверь затворите. Мелка, Олка, что стоите как истуканы. Гоните детей!
— Не поможет! — кровожадно заявил Мих. — Дым — он везде просочиться сумеет.
Дети, видя неуверенность и испуг родительниц, дружно заревели.
— Да подавись! — вдруг выкрикнула одна из молодых женщин. Метнулась к сеновалу и через минуту вернулась с завернутым в тряпицу биноклем. — Говорила ему, окаянному, чужое до добра не доведет!
Мих неторопливо развернул тряпицу, проверил, все ли на месте, и только тогда плотно закрыл склянку крышкой.
В склянке уже пару лет проживал горный полуразумный гриб пачуль, купленный Михом на ярмарке за немалые деньги. Но и использовал его Мих на полную катушку. То превратить лечение в магический балаган, то собак отогнать, то комаров. А то и в таких случаях, как сегодня.
