Данница (СИ) - Лаевская Елена (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Давно и упорно умирающий дядя принял Мага-У-Терры в столовой. Только что подали обед. На столе, покрытом кружевной скатертью со знаменитой золотой нитью, дымился в тарелках тонкого фарфора протертый морковный суп на сливках, золотились в хлебнице кусочки бисквита, весело трещали в камине сухие поленья, ярко горели свечи в серебряных подсвечниках. Бесшумные слуги выверенными движениями расставляли окутанные аппетитными запахами блюда: жаркое из кролика, вареные овощи в ароматных соусах, жаренных на вертелах лесных птиц.
Мажордом в лиловом камзоле объявил о прибытии гостя, отодвинул от столешницы массивный резной стул, склонился в поклоне.
Маг-У-Терры клюнул дядю в сухую, гладко выбритую щеку и сел на указанное ему место. Приподнял витую серебряную ложку, заколебался на мгновение, подбирая приличествующие случаю слова.
— Ты ешь, — покровительственно изрек дядя, отламывая кусочки от сухого пресного бисквита. — Я не такая бесчувственная скотина, как некоторые. Родную кровь всегда привечаю.
— И я вас тоже очень люблю, дядя! — Маг-У-Терры зачерпнул ложкой горячего супа и с удовольствием проглотил. Тоскливое настроение, в котором он обычно тонул с головой при виде дяди, почему-то не появлялось. На душе было спокойно. И даже весело почему-то было. Хотелось, как в детстве, озорничать, смеяться, скакать на палочке верхом. И вообще ни о чем не думать, и ожидать от жизни только хорошего.
— Не похоже что-то, — пожевал дядя морщинистыми губами. — Любящие племянники являются по первому зову, а не собираются несколько месяцев.
— Дядюшка! Родной! — отвечал маг. — Я выехал по первому зову, даже побриться не успел, но вы просто не представляете, сколько опасностей подстерегает бедных путешественников в дороге. Меня чуть не убили разбойники, чуть не ограбили пираты, чуть не засыпал в горах оползень, почти спалил лесной пожар.
Подумал и добавил: «А еще я месяц провалялся в лихорадке».
— Говорил я твоему Па, не бери в жены девушку из рода Марголис. От них рождаются слабые дети…
— Говорили, дядя. Но у Па в это время приключилось воспаление ушей. Так что вашим полезным советом он воспользоваться не смог. И, надо сказать, об этом никогда не жалел.
Дядя положил ложку и уставился на племянника так, будто увидел впервые. По острому подбородку зазмеилась тонкая струйка супа. Этакий самозванец сидел за столом, куда, за неимением друзей, допускаются лишь близкие родственники.
Маг-У-Терры понял вдруг, как, в сущности, беззащитно выглядят морщинистые, набрякшие, в красных прожилках веки. А выцветшие, мутные глаза затопила растерянность. И ей там, бедной, неуютно и непривычно.
Сколько же дяде лет? И сколько из них он живет один? Или старик из тех несчастных, жаждущих, как степная земля редкого дождя, внимания и любви, кто одинок всегда, даже в шумной толпе, даже в кругу родных.
— Что с тобой случилось? — строго спросил старый маг.
— Со мной случилась дальняя нелегкая дорога. Она часто меняет людей, дядя. Давайте лучше покончим с обедом и пойдем на прогулку. У вас прекрасный сад, гораздо лучше моего. Если позволите, я буду поддерживать вас под руку.
— Сам обойдусь, — буркнул дядя. — Еще не хватало, чтобы всякие сопляки… А вообще-то я самодвижущуюся коляску изобрел. Три дня заклинание писал, запарился даже. Я все-таки хороший маг, не то что некоторые. Тебе, так и быть, покажу бумагу. Ты оценишь.
Маг-У-Терры заклинание дяди оценил. Две страницы тончайших, изящных словесных кружев. Их семья не зря славилась среди волшебников королевства. Не зря их призывали на помощь государственные советники в особо сложных случаях. С каким бы удовольствием он сам прочитал заклинания. Где надо — повышая голос, где надо — переходя на шепот. Где надо — растягивая слова, где надо — скороговоркой. Да что там. Ему не по зубам даже простенькое волшебное предложение. Ему никогда не сотворить даже самочистящиеся башмаки.
Самодвижущаяся повозка неторопливо катила по дорожкам сада. Дядя сидел впереди, сжимая в руках похожее на баранку рулевое колесо и, неверное, воображал себя морским волком, капитаном бригантины, попавшей в сильную бурю. Во всяком случае, сгорбленная спина его распрямилась, глаза приобрели стальной блеск, а губы сжались в тонкую бледную нить.
Маг-У-Терры расположился на соседнем сидении. Ему, по-видимому, следовало представить себя испуганным юнгой. Но не получалось.
Повозка резко затормозила под старым каштаном: дорогу пересекал огромный аспид с беспощадными глазами убийцы и жалом на остром хвосте. Из кроны каштана высунулась волосатая лапища с семью пальцами. Пальцы потянулись в сторону молодого мага. Тот на всякий случай отодвинулся. Белый, похожий на лилию, цветок с нежными листьями склонился к повозке и вдруг впился неизвестно откуда прорезавшимися зубами в лакированную дверцу.
— Рассказывай, — приказал дядя, остановив повозку у маленького, идеально круглого пруда с лупоглазыми рыбинами. — Хочу слушать о твоих приключениях.
И молодой маг взялся рассказывать. О разбойниках и вороватых хозяевах постоялых дворов, о Даннице Ивке и их случайной-неслучайной встрече, об Университете, о Кладбище Гигантов. Об утренней росе и алом закате, о пении птиц и хрюкание драконов. Длинная речь давалась Магу-У-Терры с трудом, но он упорно продолжал свой рассказ, не обращая внимания на едкие, как щелок, замечания: «Ты на это не способен. Тут и дурак бы сообразил. Я бы сделал гораздо лучше».
Сегодня дядино злословие племянника не раздражало.
Дядя слушал с интересом, кивал головой, в особо напряженных местах стучал сухим кулачком по лакированному борту повозки.
Когда история была закончена, старый маг посидел некоторое время, пожевал губами, сказал, наконец: «Пожалуй, мне тоже следует кого-нибудь навестить. Надо выяснить, кто из моих дальних родственников еще не откинул когти, и отправиться к нему в гости. Заодно испытаю на прочность свою повозку. Присоединишься?»
— Я бы с удовольствием, — тщательно подбирая слова, ответил Маг-У-Терры. — Но неотложные дела призывают меня вернуться домой.
— Это какие? — полюбопытствовал дядя.
— Я бы предпочел не распространяться…
— Сердечные, значит, — заключил дядя. — Надеюсь, она из хорошего рода, иначе нарожает тебе черт знает кого, как Ма твоему Па.
Маг-У-Терры тихо вздохнул: дядя был дядя. И исправляться не собирался.
Лохматая, странно горячая лапа высунулась, наконец, подальше из ветвей каштана, добралась до Мага-У-Терры, нежно погладила по шее. Из густой листвы донеслось громкое посапывание, гуканье с всхлипами и придыханиями. Маг напрягся — показалось, что его сейчас будут есть.
Лупоглазые карпы в озере сплотили ряды, высунули из воды плоские головы и пропели государственный гимн приятным, чуть квакающим тенором. Дядя, прикрыв веки, тихо подпевал.
Запыхавшийся слуга принес поднос с запотевшей бутылкой белого вина и корзинкой сухого соленого печенья.
Дядя и племянник чокнулись бокалами, пригубили. Вино было приятное. Прохладное, бодрящее, с горчинкой.
— Да! — дядя дотронулся рукой до лба. — Совсем забыл. Тебя ждет послание. Кто-то, пожелавший остаться неизвестным, положил у ворот. Лапусик, крокодил мой, нашел и принес. Умница такая. Да не хлопай ты глазами. Третьего дня доставили. В конверте с сургучной печатью и с надписью «Лично в руки». Я его, конечно, тут же и вскрыл. И не смотри на меня так. Должен же я быть в курсе дел единственного племянника. Ничего не случилось с твоим письмом. Вот оно.
Дядя запустил руку за манжет, достал слегка помятый конверт, протянул племяннику.
Маг-У-Терры торопливо принял его у дяди. Никакого послания, собственно, не было. А был переплетенный кожей небольшой блокнот и позолоченный грифельный карандаш. На коже было вытеснено одно слово «Поторопись».
— Вы что-нибудь понимаете, дядя?
— Нет, — честно ответил тот. — Но, может, оно и к лучшему. От этих вещей тянет очень древней магией, мальчик. Я не вчера родился и составляю заклинания столько, сколько себя помню, но ничего подобного еще не встречал. Признавайся, во что ты вляпался? А впрочем, знаю. Не тот у тебя характер, чтобы влезать во всякие авантюры. Оно и к лучшему. Поторопишься завтра. С утра пораньше. А сегодня еще поразвлекай старика своими историями.
