Вишенка на десерт (СИ) - Лис Алеся (книги онлайн полные .txt, .fb2) 📗
— Нет, — обманываю. — Или просто не узнала. Я со столькими танцевала…
— Что правда, то правда, — закусывает губу.
— Да беги уже! — шутливо ворчу.
— Действительно. А вдруг... вдруг Фрэнк уже танцует с Мари! — испуганно округляет глаза. — Как думаешь, ему нравится Мари?
Мари, одна из миньонов Люси, действительно увивалась за кавалером Гортензии. Но я бы не воспринимала ее всерьез. Вечно кислое выражение лица портило и так не слишком симпатичную девушку. А поддакивание своему кумиру и подавно не делало ее интересной для бесед. Похоже, она была тупая, как пробка и просто повторяла мысли юной Барроуз.
— Ни капли! — твердо заявляю, чтобы у Гортензии даже сомнений не возникло.
— Но я все равно поспешу. Вдруг она своими липкими ручонками в него вцепилась.
— Поспеши. И покажи ему, что Мари только блеклое подобие тебя.
Гортензия вскакивает на ноги и выбегает. Я, наконец, остаюсь одна.
В туалете действительно уютно. Он скорее служит как комната для отдыха и обмена сплетнями, чем для удовлетворения естественных потребностей: мягкие пуфики, низкий столик с газетами и журналами, в плетеных корзинках средства гигиены, салфетки, духи. Над белоснежными умывальниками с золотыми смесителями зеркала. Еще одно украшает боковую стену, большое, в полный рост. А с противоположной стены за белой дверцей скрываются удобные кабинки с унитазами. К счастью, в мире Вив с сантехникой более чем хорошо.
Я сажусь на пуфик, где перед этим сидела Гортензия, беру в руки какой-то журнал, бездумно листаю. Пока выходить не хочется. Просидела бы здесь до конца вечера. Но понимаю, что уединение мое недолговечно. После окончания этого танца сюда набьется немало девушек, чтобы обсудить последние новости: кто с кем танцевал, как смотрел, а кто подпирал грустно стену…
Похоже, для уединения придется искать место где-нибудь еще.
Осторожно отворяю дверь. Смотрю в обе стороны, свободен ли коридор. Только после этого выхожу из своего надежного убежища и быстрым шагом направляюсь к лестнице. Бальный зал на первом этаже, мне же хочется добраться до второго, и попытаться затаиться в одной из уютных гостиных.
Но как только заканчиваю подниматься и поворачиваю в сторону гостевого крыла, начинаю четко слышать за спиной размеренные шаги.
По позвоночнику бежит холодный ручеек ужаса. Мне даже оборачиваться не нужно, чтобы понять, кто меня преследует в полумраке коридоров Торнтонхолла.
Ускоряюсь. Слепая надежда, на то, что это все мне кажется, тает с каждым шагом. Он тоже начинает двигаться быстрее. И я, ослепленная ужасом, плюю на нормы поведения и бросаюсь бежать.
Ох, терзают меня смутные сомнения, что со мной решили совсем не поговорить. Иначе окликнули бы, позвали. А так, мертвая тишина. Мы бежим бесшумно как мыши. Я — от панического ужаса не могу выдавить ни звука, он — боится привлечь излишнее внимание.
Поворачиваю за угол. Толкаю первую дверь, но не забегаю, оставляю полуоткрытой, и спешу дальше. Так поступаю еще с несколькими. Пару минут форы позволяют провернуть эту хитрость. Вдруг Маска решит, что я нырнула в одну из комнат. А дальше вылезаю в окно.
Как на это решаюсь, объяснить не могу. Страх тихой голубкой трепещет в сердце. Аккуратно ступаю по карнизу, прислонившись спиной к стене. Благо, навыки скалолазания немного сохранились. Во всяком случае, как держать равновесие помню до сих пор, хотя кружок по альпинизму бросила еще в подростковом возрасте. Интуиция кричит, что я ни в коем случае не должна попасть в руки Маски. Почему, решаю разобраться потом. Но даже лазанья по карнизу она одобряет больше, чем намерения договориться с преследователем.
Когда достигаю окна, едва сдерживаюсь от победного возгласа. Это хозяйское крыло, и, надеюсь, ничья не спальня. Не хотелось бы предстать перед кем-то в таком пикантном виде — невинная растрепанная девица, выходящая пусть из пустых, но покоев герцога. Уверена, это породило бы массу скандальных сплетен.
Оконная створка подается от первого легкого удара. Но даже едва слышный стук рамы о стену заставляет замереть от страха и покрыться мурашками.
В комнате царит тишина и темнота, это успокаивает. Едва дыша от напряжения, переваливаюсь через подоконник. Всхлипываю от боли, когда жесткий край врезается в живот. Рукав цепляется за замочек на створке, и я нервно дергаю его. Ткань трещит, рвется, а я наконец-то оказываюсь в комнате. Еще некоторое время сижу на корточках у подоконника. Успокаиваю сбитое дыхание, стараюсь взять себя в руки. Дрожу от напряжения и ужаса. Только начинаю осознавать, что только что прошла по карнизу огромное расстояние. Обхватываю себя руками, чтобы сдержать нервную трясучку, кое-как встаю на ноги. Поднимаю голову и замираю. Прямо напротив, в мягком кресле сидит, скрытая сумраком, крепкая мужская фигура.
Отступаю на шаг, мужчина поднимается на ноги.
Мои бедра упираются в край подоконника.
— И кто же это к нам пришел? — слышится ироническое.
Всхлипываю от отчаяния. Я так пыталась скрыться. Но все равно попала в руки преследователя. Только как он меня перегнал, как узнал, что я как раз в эту комнату попаду?
— Позвольте спросить, леди Вивьен, что вам понадобилось в такое позднее время в моем кабинете?
Только после этих слов понимаю, что голос принадлежит совсем не Маске, а лорду Торнтону. И снова всхлипываю, уже от облегчения. Коленки подкашиваются, с тихим стоном оседаю на землю. Но в последнюю минуту меня подхватывают крепкие руки.
— Тор, это кто? — слышится другой голос. Тоже невнятно знакомый.
— Моя головная боль, — вздохнув, поднимает на руки и несет в кресло. А там неожиданно садится и устраивает меня на своих коленях.
Слабо дергаюсь, жар заливает щеки и шею. Сидеть на коленях герцога хоть и соблазнительно, но неприлично.
— И совсем я не ваша… — ворчу и снова дергаюсь.
— Вынужден вас огорчить, леди Вивьен, — издевательски хмыкает. — Но с недавних пор все же моя. И мне невероятно интересно, почему вы влезаете ко мне в кабинет через окно.
Так стыдно мне еще никогда не было. Прячу лицо у него на груди, чувствую, как горят уши. Но страх ледяной рукой сковывает сердце, продолжает биться в венах, в висках. Тело дрожит, как в лихорадке.
— Вив, что случилось? — тон смягчается.
Теплая ладонь проходится по волосам.
— Кто тебя напугал, Розочка. Неужели мы? — спрашивает другой, стоящий рядом. И я узнаю в нем своего кавалера по танцам, который представился Лайоном.
Качаю головой, еще сильнее втыкаюсь носом в шершавую ткань фрака.
— Тогда кто, Вив? Можешь нам довериться. Обещаю, никто тебя не обидит.
Глотаю комок в горле. Слезы душат, из последних сил сдерживаюсь. Я так устала надеяться только на себя, так устала никому не верить, быть один на один с проблемами. Чувствую себя слабой, как ни разу не чувствовала. Слабой и отчаявшейся. Я не знаю, кто мои враги, не знаю, насколько они сильны и могущественны. И что им маленькая Вишня, раскусят и не заметят.
Довериться хочется, даже сжимается все внутри от этого желания. Но знаю — слабость пройдет, уныние пройдет, а мои слова останутся. Останутся как оружие против моей семьи. Против лорда Роуза, против маленького Уилла... И разве имею право так поступать? Хотя бы ради брата... А будь на его месте Любчик… Зоря и Любава. Я бы хотела, чтобы мою семью кто-то защитил. И Вив, настоящая, Вив, которой на этом свете уже нет, возможно, смотрит с небес, и ее сердце сжимается в тревоге за родных. Не волнуйся, Вив, я не подведу!
— Мне… мне показалось, что кто-то преследует меня в коридоре, — частично говорю правду.
— Настолько показалось, что ты лезла по карнизу? — Торнтон, как всегда, не верит.
Вздыхаю, наконец, отлепляюсь от насквозь промокшего лацкана фрака. Но в глаза взглянуть не решаюсь, на пятно от слез смотреть безопаснее.
— Настолько… — не возражаю. Пускай думает, что хочет.
