Идеальная девушка (СИ) - Шелкопряд Мария (книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
Она до смерти надоела всем троим, даже терпеливой и сдержанной Сэйе. А главное, высокомерно игнорировала само существование Сэйи, за что и снискала неприязнь Геркааанона.
— Хан! Алоди! — нараспев протянула девчонка и повисла на шее Алодии, заключив в объятья.
Жену Геркахаанона внутренне передернуло — на секунду ей представилось, что это могла бы быть ее дочь, и мысль об этом вызывала отвращение.
— Тахипшибарамон, я тоже рада вас видеть, — Алодии удалось произнести это ровным, официальным тоном, как если бы на нее не запрыгнула прилипчивая малявка, а кто-то едва знакомый подошел поздороваться на официальном приеме.
Малявка, почувствовав себя отверженной, обиженно надулась. Ей не нравилось, когда взрослые так с ней себя вели, отказывая ребенку в возможности творить что вздумается. А ей бы так хотелось покрасить белые коротко подстриженные волосы Алодии, или хотя бы вымазать их кончики кровью, склеив в шипы! Но Алодия никогда не станет ей потакать…
Я не могла понять, играет ли Тахипшибарамон в какую-то игру, или мечтает о подобных мерзостях всерьез, но считывать ее не хотелось. Даже то, что, судя по имени, она из таинственно-запутанного Египетского сектора, несколько отчужденного от остальной империи, и может, в ее окружении есть какие-то полезные и нормальные люди, не могло меня заставить это сделать.
— Эй, Тахи, я не понял, чё за дела? Где манеры? Представляться незнакомым людям за тебя роботы-няньки будут?
— Они живые, Хан!
— Чё, серьезно живые? — с сомнением протянул Геркахаанон, поигрывая столовым ножом с закругленными краями. И оценивающе посмотрел на нянек, словно собирался произвести вскрытие. Выразительная мимика его лица, когда Хан этого хотел, производила потрясающее впечатление, а в сочетании с комплекцией он выглядел угрожающе даже без жалкого ножичка в громадном кулаке.
Женщины, знакомые с Геркахааноном, не двинулись с места, зато Тахипшибарамон слезла с Алодии.
— Тахипши, это Энжинамитрин, познакомься, — воспользовалась этим Алодия, пока муж не вошел в раж, нарочно раздражая малявку.
— Привет! — малявка одарила меня очаровательной улыбкой, скользнула взглядом по наряду, скомбинированному мной из органзы и металлической накидки, мимоходом пожалела, что не может содрать одежку как с куклы и примерять на себя или на нянек, и вернула свое внимание Геркахаанону:
— Ханчик, а Марк здесь?
Смешно, но услышав это имя, прежде чем опомниться, я успела чуть копнуть глубины ее разума: Марк Заррон являлся для малявки кем-то вроде кумира.
На этот раз, странное чувство — смесь беспомощности и неправильности происходящего, вернулось с новой силой. Неужели Марк как-то повлиял на этого ребенка? Мог ли он сделать что-то, от чего у малявки стали набекрень мозги? На самом деле я не хотела этого знать, но понимание, что бегу от едва наклюнувшейся проблемы, уязвляло самолюбие. Почему, столкнувшись с чем-то подобным, я хочу просто отступить в сторону? Да, у меня нет нужного образования, чтобы решать психологические проблемы, и фантазии Тахипшибарамон не мое дело. Но, в конце концов, я телепат, и теперь мы не абсолютно посторонние люди, а знакомые. Именно я собиралась посвятить свою жизнь спасению других, так почему бы не начать с одной девчонки? Эта задачка должна даться мне легче того, к чему я готовилась.
— …думаешь, он должен на радость тебе торчать здесь? — между тем продолжался разговор. Малявка бесилась, что никто не поставил ее в известность, когда Марк находился на планете, а Геркахаанон наслаждался ее злостью. — У Марка есть работа и обязанности.
— Тахипши, не расстраивайся, — ласково проворковала я, решившись, — Марк скоро должен прилететь на Лэтэтон.
После отдыха дома, все казалось гораздо проще.
К тому же, мысли не равны действию и даже настоящему намерению — многие на словах желают смерти начальнику или соседу, мечтают, чтобы с неприятным человеком случилось нечто плохое, но никогда на самом деле даже не пытаются что-то предпринять. А дети, да, бывают глупы и беспричинно жестоки, но очень даже возможно, что увидев настоящий труп, Тахипши не испытает ничего приятного и с визгом убежит прятаться за нянек, сейчас семенившими за нами на расстоянии нескольких шагов.
Эти две женщины — отдельная тема. Не являясь родственницами, они выглядели, словно сестры, выработав идентичное выражение лиц. Тахипши их обожала за жестокость к окружающим, а они испытывали гордость от работы исполняемой по-своему. Им нравилась возможность в любой момент воспрепятствовать общению посторонних с их драгоценной подопечной. Пожалуй, я впервые видела кого-то способного упиваться настолько мелочной властью. Почему-то, это забавляло и даже вызывало восторг. Я начинала понимать — мне нравятся яркие личности со всевозможными заскоками. И не важно, что мы не друзья. Стать с ними подругами означало нарушить это очарование, пошатнуть баланс.
Сейчас, на прогулке по торговому центру, я не намеревалась считывать Тахипши, планируя лишь немного присмотреться к ней, но вот про Марка из нее выудила все полностью.
Все началось с того, что ныне покойные родители Тахипши дружили с Зарроном-старшим. Малявка больше слышала о Марке, чем общалась с ним лично, и вообразила Марка неким безнаказанно творящим зло чудовищем, «подвиги» которого ей хотелось повторить. Оказывается, я знала о нем не все сплетни.
Странно это — чем больше проходило времени в разлуке, тем большей неприязнью я проникалась к Марку, без обоснованных причин. Напоминания о нем раздражали, как укусы насекомых.
— Разве ты не хотела зайти в вон тот магазинчик? — я заметила, как Тахипши с сожалением отвернулась от витрины, демонстрировавшей леденцы всевозможных форм и расцветок.
— Это по-детски и потом, мужчины… ну ты понимаешь, как на них это подействует, — многозначительно пояснила малявка, словно леденцы нельзя съесть дома, а нужно непременно обсасывать у всех на виду, как только купила.
— Это их проблемы, — излишне высокомерно ответила я.
Не слишком ли много этот ребенок думает о вещах, которые обычных детей не беспокоят? Или все дело в воспитании в абсолютно чуждом секторе, где люди хотят верить в древних богов и на каждой новой колонизированной планете стремятся выдумать все более причудливые общественные устои?
— Тогда пошли, — получив одобрение, Тахипши повернула к магазину, предвкушая, как будет облизывать леденец, заставляя всех встречных мужчин краснеть.
Мне едва удалось сдержать насмешливое фырканье. Две-три секунды внимания — вот все, на что она может рассчитывать в реальности. Но вот удержаться от того, чтобы побесить малявку, я не смогла, хотя этот-то поступок действительно являлся детским.
К удивлению Тахипши, леденец за леденцом отправлялся в фирменную сумку магазина, сделанную из прозрачного материала и украшенную роскошным переливающимся бантом. Чек улетел куда-то на счет Марка, и я впервые задумалась, видно ли ему, что именно я покупаю. Кстати, вполне возможно, один из камней, имплантированных в мои пальцы, служил, на самом деле, платежным идентификатором. Но я по-прежнему не помнила, который, а эксперименты успехом не увенчались, так что вопрос, остались ли у меня собственные деньги, оставался открытым.
Выйдя из магазина, я, следом за малявкой, распаковавшей блестящий розовый леденец с мерцающим сердечком, выудила из своего пакета серебристый полумесяц, так же снабженный иллюминацией.
— Энжи, тебе совсем все равно? — потрясенно спросила Тахипши. В ее глазах взрослая девица с леденцом выглядела квинтэссенцией вульгарности.
Конечно же, мне не все равно. Когда я успела настолько испортиться, что пытаюсь таким мелочным способом поставить на место — кого? Маленькую девчонку, у которой с головой проблемы! Стремление насолить этой мерзкой особе понятно, но все же — не я ли вчера решила попытаться помочь ей?
— Возможно, ты не слышала, но есть одна планета вдалеке от средоточия цивилизации. Там никто никогда не смотрит на девочку или даже взрослую тетку с леденцом плохо. Все потому, что с властями там туго и потому на планете появилась каста убийц. Их обычное оружие — серп или бритвенное лезвие, спрятанное в леденце. Представь, идет по улице маленькая девочка с леденцом, и ты не знаешь, обычный это ребенок или через минуту тебе перережут горло или какую-нибудь важную артерию, например на бедре. Смерть от такой кровопотери наступает в течение нескольких минут…
