Порочные (СИ) - Вольная Мира (лучшие книги TXT) 📗
— Для тебя слишком рано, — улыбнулся Марк.
— Это не ответ, — покачала головой, натягивая одеяло выше. Я понимала, что после того, что случилось на вышке, мои действия смотрятся смешно и нелепо, но поделать с собой ничего не могла, натянула одеяло почти до подбородка.
Вот это… Такое поведение Джефферсона пугало почти до дрожи, вся ситуация пугала почти до дрожи. До стиснутых кулаков и желания испариться.
Его запах мешал нормально реагировать на происходящее, его близость мешала, глаза и губы. Очень сложно бороться одновременно и с волчицей, и с самой собой.
— Почти девять.
Я закрыла глаза, задержала дыхание, чтобы встряхнуться.
Так, давай, тряпка, бери себя в руки. Растеклась дрожащей лужей непонятно с чего.
— Отпусти меня, — голос звучал почти ровно, почти нормально, только тихо отчего-то. Я выдохнула и посмотрела на Маркуса.
Волк медлил несколько секунд, убрал руку с моей талии, все еще оставаясь непростительно близко, и провел пальцами от виска к щеке. Они были теплыми, его пальцы, прикосновение почти невесомым.
Так, все. Хватит!
— Я не держу, — улыбка исчезла с лица Марка, он стал серьезным, пропали из глаз искорки. Отстранился, давая мне возможность нормально дышать, более или менее думать.
Тело слушалось неохотно, движения были медленными и будто сквозь воду. А стоило сесть, заныли и зачесались под бинтами раны, отрезвляя еще больше.
Я повернулась к Марку спиной, спустила ноги на пол, намереваясь встать. Я тоже была одета. Ну, или почти. Белье и его футболка.
Блеск!
Вещи нашлись в кресле у окна.
Я все еще сидела, не решаясь отчего-то встать, не понимая и не соображая, что говорить, как себя вести, что вообще только что произошло и стоит ли этому вообще уделять столько внимания, когда за спиной уже от двери раздался голос волка:
— В ванной чистые полотенца, я жду тебя внизу, надо позавтракать, — и больше ничего, только удаляющиеся шаги. И голос… Тихий, до странного обволакивающий.
Какого хрена происходит?
С душем я справилась быстро: помылась, как смогла, чтобы не намочить бинты, поспешно вытерлась, так же быстро оделась.
Я обещала Джеймсу, что буду к семи, а сейчас уже девять… Надеюсь, он меня еще ждет.
Мобильник найти в комнате не удалось, так же, как и сумки, которые я собрала вчера в больнице, кроме одежды не было вообще ничего.
Вниз я спускалась чуть ли не с опаской, спина невольно напряглась, резкими получались движения.
Пахло кофе, яичницей и беконом, поджаренными тостами, еще чем-то немного сладким.
— Тебе чай или кофе?
— Кофе, — я осторожно опустилась на стул, как будто там была спрятана бомба, реагирующая на давление, и он мог рвануть подо мной в любой момент.
Джефферсон был у плиты.
А через несколько минут поставил передо мной тарелку с яичницей, тосты и кофе.
— Ешь, Эмили, — махнул Марк рукой, с аппетитом принимаясь за завтрак. Мои пальцы, сжимающие вилку, на миг потеряли чувствительность.
Что происходит?
— Что происходит? — спросила, хмурясь, разглядывая какого-то слишком спокойного, уверенного оборотня.
— Я завтракаю, а ты пялишься на мня, — невозмутимо пожал мужчина широкими плечами.
— Отлично, а помимо этого?
— А что происходит, Эм? — вернул он мне вопрос.
— Не понимаю, поэтому и спрашиваю.
— Ага.
Что «ага», мать твою?!
— Это не ответ, — покачала головой, сдерживаясь, чтобы не зарычать.
— Ну почему же?
— Марк!
— Не шуми, — он вытер губы салфеткой, поднес к губам чашку с кофе, глаза блеснули. — Поешь, выпей кофе и поедем.
— Куда? — еще больше насторожилась я.
— В стаю к Макклину, Конард уже ждет, — и после короткой паузы и еще одного глотка кофе: — А я отвезу тебя.
Все. Я вообще ни хрена не понимаю.
— Я не оставлю здесь свою машину, мои вещи…
— Твою машину позже привезет Колин, вещи я перенес к себе, — он опустил руку в карман, вытащил, положил передо мной мой же мобильник. — Забрал, чтобы тебя никто не разбудил.
Я смотрела на телефон, как на врага всего сущего, как на вселенское зло. На Марка смотрела примерно так же.
— Ты так пытаешься извиниться передо мной? В чем подвох?
— Никаких подвохов, Эм, — спокойно пожал Джефферсон плечами. — Ты хочешь уехать, я не стану удерживать тебя насильно, даже отговаривать не буду. И да, в том числе — это извинение. Прости.
Я так и осталась сидеть, сжав в руках кружку с кофе, уставившись на Марка и не находя слов. Казалось, что он водит меня за нос, казалось, что в его голове сейчас толпятся мысли, что глаза как-то странно блестят, только я никак не могла понять, где он, этот самый скрытый смысл его действий.
— В том числе? То есть причин твоей невиданной щедрости несколько?
— Да.
— И?
Он просто покачал головой, давая понять, что не ответит, и все так же невозмутимо вернулся к завтраку.
Джефферсон меня отпускает. Джефферсон передо мной извинился. Завтра наступит конец света? Нас ждут кары египетские? Дождь из лягушек? Солнечное затмение? Ядерная зима? Что?
Он доел в тишине, никак не реагируя, не показывая, что замечает мой сверлящий его взгляд, поднялся, сгрузил посуду в посудомойку. Вернулся за стол.
Марк поставил локти на темную поверхность, опустил на сплетенные пальцы подбородок, немного сощурился. Его взгляд блуждал по мне: по лицу, шее, плечам и груди, по рукам и пальцам.
И я не чувствовала вкуса еды, запаха кофе, хотя старалась сконцентрироваться именно на этих ощущениях, а не на тех, что вызывал взгляд Джефферсона.
— Если ты продолжишь так смотреть, клянусь, всажу в тебя вилку.
— Прости, — чуть дернул он уголком губ, но взгляда все равно не отвел.
Пришлось заталкивать в себя яичницу и в три глотка опустошать кружку. Да я жареных сверчков проглотить была готова, лишь бы он прекратил так смотреть, лишь бы мы уже поехали. Тишина давила.
Впервые на меня давила тишина. Гранитная плита на плечах и то легче, почти как перышко. Крики Стеф выносить легче, чем эту тишину.
Не знаю почему, но я вдруг начала чувствовать себя виноватой. Просто так, без причины, почти как в школе, или колледже, или универе. Когда ты не даешь списать двоечнику и прогульщику. Вроде понимаешь, что поступаешь правильно, но все равно чувствуешь вину. И когда даешь списать — тоже чувствуешь вину, ведь обманул учительницу, а еще нервничаешь, потому что… Потому… А вдруг попадетесь?
Это задачка, почти как кот Шредингера: непонятно, где истина, как поступить, но, однозначно, где-то там и как-то так.
В таком же молчании мы дошли до его машины, в таком же молчании Марк завел двигатель. Я все еще не могла найти слова, не могла найти какую-то безопасную тему для разговора.
— Зачем ты осматривала и помогла Ленни? — спросил оборотень, когда мы уже выехали с территории поселения.
— Докторша доложила? — нахмурилась, делая вид, что проверяю входящие звонки, сообщения, почту. На самом деле я даже не понимала букв перед глазами, они просто не хотели складываться в слова.
— Она не докладывала, она подчинилась прямому приказу.
— Волчица пострадала из-за меня, — пожала плечами, морщась из-за занывших ран. Маркус не видел, смотрел на дорогу. Ну и хорошо. — Просто решила убедиться. Немного поправила там, немного тут. Это не отняло много сил.
— Ага, — фыркнул оборотень, а я еще ниже склонилась над телефоном. Было приятно на миг позволить себе мысль, что Марк беспокоится, ощутить это беспокойство. Более чем просто приятно. — Именно поэтому ты свалилась мне в руки.
— Ладно, признаю, осматривать Ленни было тупо, но…
— Опять не смогла пройти мимо?
— Это профессиональная деформация, — ответила неуверенно и осторожно. Ругаться не хотелось, выводить из себя Марка тоже. Не хочется вот так…
«Вот так» что, Бартон? Прощаться?
Но мы ведь еще увидимся, не так ли?
Я встряхнулась, отгоняя непрошенные, странные мысли, подняла голову от экрана телефона, на котором все равно ни черта не понимала, просто не воспринимала информацию.
