Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Очередной вечер в обществе артефактора оставил по себе ощущение холодной отстраненности, близкой к неприязни. Предпринимать новую ненужную виконту попытку что-то наладить не стала, пожелала доброй ночи и ушла к себе. Миньер вежливо, даже церемонно поклонился и ответил таким же безликим пожеланием.
В который раз заснула в слезах. Все волшебство, которое было между нами, исчезло, вся радость ушла. Это причиняло не только душевную, но и телесную боль. Выплакавшись, подсушив заклинанием подушку, провалилась в тревожное забытье. Снился Верховный магистр Серпинар, черные птицы и эльфийский камень. Мне кто-то говорил, что необходимо дойти до него, а я противилась.
Проснулась от ужаса через пару часов и едва не спалила Эдвина. Виконт сидел рядом на кровати и задумчиво рассматривал меня. В свете магического фонарика он выглядел изможденным и осунувшимся, очень расстроенным.
Что происходит, Софи? - тихо спросил Эдвин.
Впервые за последние три недели я вдруг почувствовала его дар. Мягкий золотистый свет, огорчение, искреннюю тревогу. Впервые за три недели поняла, что по совершенно неясной причине перестала его видеть, временно утратила Эдвина. От этого было больно, а внезапное возвращение утраченного будто оживило меня.
Не сдержалась, порывисто села, обняла любимого.
Уткнувшись лбом ему в плечо, старалась не всхлипывать. Он бережно прижимал меня к себе, гладил по спине, утешал. Я любовалась его даром, красотой родной магии, тщетно пыталась успокоиться.
Я больше так не могу, - выдохнула я, когда слезы сошли нанет. - Устала, измучилась. Я не железная и не такая стойкая, как хотелось бы. Я здесь постепенно схожу с ума.
Отстранившись, заглянула ему в лицо и неожиданно твердо заявила:
Если мы в ближайшие две недели не выкрадем карту дарови не уедем, я уйду. Воспользуюсь невидимостью, проникну на корабль и уеду сама в Кирлон.
Эдвин вздохнул:
Увеличь срок до трех недель, ладно? - он говорил увереннои убежденно. - Через десять дней Серпинар уедет в одну из южных провинций. Путь будет открыт. Мы достанем карту и уничтожим ее. Для этого нам нужно попасть к источнику. Это недалеко. По пути в Северную гавань. И сразу же уедем.
Хорошо?
Хорошо, - выдохнула я и снова обняла его.
Эдвин поцеловал меня в висок и прошептал:
Пожалуйста, чтобы ни случилось, чтобы тебя ни тревожило,не отгораживайся от меня. Я не могу тебя потерять. Кивнула, боясь вновь утратить его, лишиться жизненно необходимого мне сияния родного дара.
Я люблю тебя, Эдвин, - в который раз призналась первой.
Я тебя тоже, Софи, - ответил он.
Наивно было полагать, что после этого разговора все станет таким, как прежде. Холодность почти исчезла, отчужденности поубавилось, появилось подчеркнутое внимание к мыслям и переживаниям друг друга. Немного навязчивое, осторожное, вежливое. Иногда это раздражало, но я заставляла себя успокоиться, потому что меньше всего на свете хотела продлевать тот кошмар, который и так слишком затянулся. У меня появился новый, очень сильный страх. Я боялась потерять Эдвина, разучиться видеть его дар. Казалось, если это произойдет снова, то нас уже не спасти. Перестанем доверять друг другу, не найдем сил побороть отстраненность. О любви можно будет забыть. Она превратится в прекрасный и горький сон о былом и безнадежно утраченном.
Когда Эдвин снова вернулся в Орден, большую часть дня я провела в его спальне и ночевать осталась там. Постель хранила запах любимого, обнимая подушку, я с ужасом поняла, что с момента последней близости прошел месяц. Что такой долгий перерыв тоже ослабляет связь даров.
Поднявшийся с новой силой страх заставил бежать в кабинет за одной из эльфийских книг о магии. Вернувшись в спальню, лихорадочно переворачивала тяжелые листы в поисках нужного заклинания. Фантом дара Эдвина должен был стать моим спасением.
Возилась пять часов. Вначале полностью перевела те слова, которых еще не понимала, а потом создавала двойника. Стать, ширина красивых плеч, свежий шрам на руке, высокий лоб, ровный нос с тяжелым основанием, форма и голубизна глаз, красота изгибов манящих губ и яркий, сияющий золотом дар. Я цеплялась за воспоминания об Эдвине. Выуживала из памяти все новые и новые детали, передавала открытость улыбки, интонации низкого голоса. Плакала, снова плакала. Я любила Эдвина, верила в его любовь, хоть он ни разу и не произнес этих слов. И понимала, что тем разговором мы ничего не починили.
Что не поможет и отъезд.
Что причина в другом.
Но распознать, в чем же действительно было дело, не получалось, несмотря на все старания.
Он вернулся поздно ночью через неделю. Опоздал на два дня. Чтобы не сойти с ума от беспокойства, все силы бросила на создание артефактов, необходимых для попытки выкрасть карту. Трижды досуха вычерпала резерв, лишь бы избавиться от навязчивого желания выйти к реке, чтобы отрешиться от тревог об Эдвине. Эльфийское кольцо согревало озябшие от истощения руки, этого мне было довольно.
Услышав чужие шаги на втором этаже, спросонок решила,
что Серпинар опять подослал птиц. Плотней завернувшись в одеяло, спрятав голову под подушку, слышала шаги над головой, в моей комнате, скрип лестницы. Ничего неожиданного, птицы прилетали к дому раз в два-три дня, ощущение чужого присутствия стало привычным.
Проснулась от того, что Эдвин сел мне на ногу. Первый испуг прошел быстро, но еще раньше я оказалась в крепких объятиях любимого.
Хвала небесам, - бормотал он, впервые за время нашегообщения обнаружив зачатки религиозности. Я прижималась к нему, сосредоточившись, смогла почувствовать его дар. Радостное сияние, уходящее отчаяние, бледнеющий страх и меркнущую обреченность. Яркие эмоции, отчетливо проступающие на фоне усталости и опустошенности резерва.
Я испугался, что ты ушла, - признался он, когда потокблагодарностей Единому постепенно иссяк.
Эдвин выглядел виноватым, будто ждал моей обиды в ответ на признание. Наверное, стоило обидеться. Ведь он заподозрил меня в предательстве, в подлости, в способности бросить его, не оставив даже прощальной записки. Но я впервые за долгое время видела Эдвина так близко, чувствовала его дар так ясно. А, положив руку на сердце, следовало признать, что его подозрения имели основания.
Заглянув в голубые глаза, увидела в них робость и привычное ожидание очередной ссоры. Мне стало за нас больно и стыдно. Мы сами разрушали все, что связывало нас. Объяснять это словами было даже глупо. Сотрясение воздуха еще никогда не приводило к серьезным изменениям.
Я поцеловала Эдвина, ощутила терпкий вкус вина на его губах. Шелковые черные волосы проскальзывали между пальцами, гладкая кожа пахла утонченным мускатным орехом и свежим розмарином. Прохладный запах распалял желание, а жар его прикосновений сводил с ума забытой лаской.
Мне хотелось поскорей освободить его от мантии, отдаться просыпающейся страсти, утонуть в его объятиях, как в омуте. Но я дразнила себя и Эдвина, медленно расстегивая мелкие пуговички магией. Его дар дрожал от удовольствия, когда мое волшебство искристыми спиральками вторгалось в его магическое поле. Он целовал мои налившиеся груди, каждый поцелуй отзывался чуть болезненной тяжестью и волной нарастающего возбуждения.
Отброшенная мантия с шорохом соскользнула со стула. От остальной одежды Эдвин быстро освободился сам. К счастью, потому что терпеть больше, растягивать эту чувственную пытку я не находила сил.
Он был мой.
Я принадлежала ему.
И впервые за долгое время снова были мы.
Упивающиеся друг другом, существующие один ради другого. Я нуждалась в нем и в силе золотого дара, без которого не могла стать полноценной. Он не жил, а только выживал без меня, зависел от моей любви и магии.
Он был моим продолжением, моим началом, моей силой. Я была для него тем же.
В ту ночь все снова стало правильно.
