С нежностью цвета огня (СИ) - Тэль Аадет (книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Вам не нужно пугаться, — мурлычет, околдовывая бездонным взглядом. Смуглые пальцы бережно ловят мою ладонь, и, вопреки ожиданиям, неприязни это не вызывает. — Я буду о Вас заботиться, леди, — шёлковые губы легчайшим поцелуем ласкают запястье. — Скажите, чего Вам хочется…
Вкрадчиво мягкий голос льётся прямо в душу.
Самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо видела, стоит на коленях, готовый исполнить любое желание. Всё-таки есть в этом что-то, волнующее, притягивающее взгляд. Всё его сильное, безупречное тело — моё, достаточно только намекнуть. Запустить бы пальцы в эти блестящие чёрные кудри, погладить по щеке, коснуться ямочки на подбородке — хочется почти нестерпимо.
Но на моей руке браслет Аллеона.
Медиф меня соблазняет? Пробует на мне свои инкубские штучки!
Вот же паршивец! Да я его!.. Не знаю даже, что я с ним сделаю за такие коленца!
От осознания подставы зло перехватывает дыхание. А если бы у него получилось? Страх подпасть под чужое влияние и превратиться в безвольную овцу мешается с негодованием и грозит вылиться во что-то непредсказуемое. Представить не могу, как бы я потом объяснялась с Леном! Как бы смотрела ему в глаза! Это отвратительно!
Я ещё никогда никого не била, но пощёчина получается что надо. Ладонь болит. Надеюсь, этому наглецу гораздо больнее.
— Прекрати сейчас же! Я замужем, понимаешь? У меня уже есть любимый мужчина, так что не смей проверять на мне свои навыки!
Даже не дёрнулся!
— Я Вам не нравлюсь? — голова с проступающим на щеке отпечатком картинно склоняется к груди.
Если б он хотя бы выглядел виноватым, стало бы легче, но инкуб продолжает играть, пробуждая во мне яростное желание что-нибудь с ним сотворить.
— Не ты ли вчера вопил, что я тебя не привлекаю? Последний раз по-хорошему прошу, заканчивай с представлением!
Пауза длится несколько секунд, а затем Медиф одним гибким движением поднимается на ноги.
— Как пожелаете, леди. Прошу, следуйте за мной.
Он опять! Опять!
— Медиф!
В прозрачных глазах столько показного смирения, что хочется снова его ударить. Хотя бы для моего душевного равновесия. Ну, и симметрии. Но я всё-таки сдерживаюсь и просто сердито отмахиваюсь:
— Да делай, как хочешь! Надоел! Нравится быть слугой — будь!
Хвалёный источник — маленькая, чуть облагороженная пещера с круглым бассейном и стилизованными под старину светильниками по стенам. Над заманчиво гладкой поверхностью поднимается лёгкий пар. А самое приятное — можно отмокать, сколько угодно. Сюда вряд ли кто-нибудь явится: очень уж далеко.
— Я буду за дверью, леди Дарисса. Вас никто не побеспокоит.
Не обращая на уходящего мужчину внимания, раздеваюсь и, оставшись в купальнике, забираюсь в горячую воду. После прогулки по подземелью я немного продрогла, и температура кажется слишком высокой. Ну и пусть. Окунувшись по плечи, нахожу ступеньку, на которой удобно сидеть, прислоняюсь к бортику и закрываю глаза. Сон этот жуткий, Таласса, леди Луассис, Медиф… Как он ухитрился провернуть этот фокус, минуя защиту кольца? Давно ли сам вспоминал, что внушение противозаконно, а тут, смотрите-ка, не побрезговал! Была ли это попытка вернуть расположение матери или соблазнять всех подряд для него в порядке вещей? А может дело вообще в другом, и он надеялся таким образом получить от меня преференции?
Нет, не хочу сейчас ни о чём думать. Надо хотя бы немного отвлечься, иначе никакого терпения не хватит.
Купание отчасти отгоняет скверное настроение. Ещё лучше оно становится, когда выясняется, что завтра вечером мы, наконец, вернёмся домой.
Дождавшись, пока я поем, подобрею до относительно вменяемого состояния и уютно устроюсь в углу дивана, Медиф подходит и снова опускается на колени. Там, конечно, ковёр, но сама эта поза будит во мне стыд пополам с раздражением. Не должны мужчины стоять на коленях. Так — не должны.
— Рядом со мной тебе не сидится, да? — цежу, буравя его взглядом.
Подметив недовольно нахмуренные брови и поджатые губы, инкуб несколько нервно сглатывает, так что кадык дёргается, и отклоняется на пятки.
— Госпожа Дарисса… леди, позвольте попросить.
Он издевается или правда робеет и не знает, как ко мне обращаться? Учитывая, что Медиф всё-таки взрослый мужчина, в последнее верится с трудом. Хотя, кто их, талассцев, поймёт.
— Просто «Дари», ладно? Я тебя слушаю, но, может, для начала всё-таки пересядешь? Мне неудобно так разговаривать.
А ещё это здорово напоминает об устроенной им сцене в подвалах.
— Общаетесь? — саркастически хмыкает Аллеон, с порога обозревая представшую перед ним картину.
Что удивительно, Медиф тут же поднимается и делает шаг назад.
Как будто сиир не успел рассмотреть это безобразие.
— Он вовсе не… — начинаю, надеясь заверить законного мужа в том, что в его отсутствие инкуб не делал ничего предосудительного.
— Ещё как «да», — вздыхает Лен, обессилено падая на диван. Бросив на Медифа тяжёлый взгляд, укладывает голову мне на колени и, не без издёвки, продолжает: — Он очень любит свою добрую госпожу, правда?
Очевидно, Аллеона мучает ревность. Я его понимаю. Не представляю, как бы я вела себя, подари ему кто-нибудь красивую рабыню, которая бы смотрела на него так, как Медиф — на меня сейчас. Девушка бы у нас точно не задержалась.
— Ты же знаешь, что я не могла отказаться. Она бы всё равно его отдала, и это было бы гораздо хуже.
— Знаю, Дари. Знаю…
Потерев лоб и пробормотав нечто невнятное, но определённо ругательное, он несколько успокаивается.
— Я тут кое-что выяснил об этой клятве хранителя. Сам расскажешь или это сделать мне?
Медиф мрачнеет, упрямо наклонив голову.
— Я уже знаю, что он останется. Правда, Гарари сначала тоже так говорил, но потом ведь…
— Гарари — аилей. Рядом с тобой его держал исключительно долг. Если долг оплачен или прощён, Гарари снова свободен. А Медиф — лисилай, это совсем другое. Клятва, скреплённая магией, навсегда сделала его твоим хранителем, — поморщившись, Аллеон с непередаваемой интонацией договаривает: — Привыкай.
От пронзительного взгляда инкуба хочется куда-нибудь спрятаться.
Почему он молчит?
— Помимо ублажения женщин, ты хоть что-нибудь делать умеешь?
Это было грубо. Не осуждая вслух, укоризненно дёргаю Лена за прядь волос.
— Умею обращаться с оружием.
— Я не доверю безопасность моей жены кому попало, так что завтра покажешь.
Медиф невозмутимо кивает.
— Не сердись, Дари, — поднимает глаза Лен. — Он не в обиде. Спроси, если не веришь.
— И всё-таки…
— А как ещё я должен реагировать на появление в нашей семье третьего мужчины? Радоваться? Да я и так уже исчерпал все мыслимые запасы терпения…
— Третьего? — сосредоточенно уточняет инкуб, лишь на долю секунды опередив меня.
— Лен!
— Есть ещё джарой. Что «Лен», Дари? Неделей раньше, неделей позже ты всё равно бы это поняла. Если бы не магическая клятва, Медиф был бы обычным рабом, его можно было бы отправить куда-нибудь, как Гарари, но леди Луассис подстраховалась…
Знаю, прозвучит наивно, но всё-таки нужно спросить:
— Почему бы просто её не вернуть?
— Потому что это не обычная присяга. Он предложил тебе себя в качестве пожизненного хранителя. Ты приняла. Такими обещаниями не разбрасываются. Ваши судьбы теперь связаны.
Да, предложил, да, приняла, но…
— Но я не хочу!
— По-твоему, я хочу, чтобы рядом с моей женой околачивался чужой, по самые уши влюблённый мужчина? Посмотри на него, он же не сможет быть тебе просто телохранителем, ему будет мало… — Аллеон замолкает, выравнивая сбившееся дыхание, и продолжает уже не столь язвительным тоном: — Хотя, в чём-то это даже можно считать удачей. Решать тебе, но имей в виду, что он буквально не переживёт разлуку, а рабства у нас в отражении нет. Вот и получается или третий муж, или потенциальный любовник, живущий прямо у нас дома. И я бы, несомненно, предпочёл первый вариант.
