Не место для якоря (СИ) - Петроченко Евгения Александровна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Вот в сентябре прибуду в Казань, размещусь в студенческом общежитии, освобожусь от родительского контроля, ведь колледж получит родительское одобрение на моё обучение, за лето освоюсь с чипом и смогу решать химические уравнения в уме... Хотя зачем мне решать уравнения, обучаясь кулинарии? Буду сохранять заинтересовавшие меня рецепты и готовить настоящие блюда на занятиях. Многие мечтают ежедневно есть только выращенные естественным способом продукты, я же буду из них готовить и получать за это оценки. Никаких "напечатанных" овощей, которые хоть в сотню раз полезнее, но ненастоящие. Через шесть лет закончу обучение, буду работать в команде какого-нибудь известного шеф-повара в той же Казани или вообще в Москве и будет у меня столько кредитов, что никогда мои собственные дети не окажутся в такой ситуации, как я.
Этим вечером потолок манил меня больше, чем когда-либо. Я знала, что так и будет. Я готовилась к этому все тринадцать лет своей жизни. Я должна была об этом мечтать и к этому стремиться. Мы все должны к этому стремиться: к интересной жизни, к добрым друзьям, увлеченным тем же, чем и ты, к созданию семьи... к тем же кредитам, в конце концов.
И этот день меня настиг. Я мечтала, чтобы он не наступал никогда. Чтобы это незнакомое чувство не поглотило меня. Это и есть отчаяние? Мне тринадцать и я в отчаянии? Как я могу это чувствовать? Я ещё не чувствовала дружбы и любви, почему же первым стало отчаяние? Почему всё то, в чем убеждали меня родители, неправда?
Говорят, что до середины двадцать третьего века все люди могли делать выбор, кем им быть. Их не сковывали родительские кредиты или их отсутствие. Они рождались, ходили в школы, потом отправлялись в колледж или университет, а после могли стать теми, на кого они учились. А могли и не стать. Если у них не было кредитов... нет, рублей... если у них не было рублей, то они могли пойти учиться на какую-то специальность, бесплатную или просто подешевле, а после, получив высшее образование или даже во время его получения, устроиться на работу своей мечты и пройти весь путь от какого-нибудь авторемонтника до автоконструктора. Сложно, но ведь возможно же!
В моей же жизни было полно насмешки. Я живу совсем рядом с Байконуром, но должна стать поваром. Я вовсе не хотела бы быть инженером или там пилотом-навигатором, нет. Я просто хотела бы видеть космос и другие миры не через стекло планетарной базы, быть среди этих исследователей, сделать пусть не первый, а хотя бы пятидесятый шаг человека на новую планету. Зачерпнуть рукой неземной песок, подбросить ботинком камешек и наблюдать, как высоко он взлетит и как быстро гравитация заставит его опуститься на поверхность, вдохнуть незнакомый воздух или даже кислород из баллонов, запрокинуть голову и увидеть над собой свет незнакомой звезды и спутников, или мелкую россыпь огоньков Млечного пути, или - мечтать так мечтать! - незнакомые звезды чужой галактики...
Мечтатели вроде меня иногда отклонялись от выбранного семьей курса и всё же имели шанс осуществить свою мечту, если она более приближена к реальности, чем моя. Для меня все шансы увидеть незнакомые планеты сводились к пятимерным игрушкам в сети. Будь я хотя бы мужчиной, ещё были бы варианты, а так...
Но всё же у меня ещё нет чипа. Я не на Амазонке. Я только две недели назад сдала выпускные экзамены. И у меня нет ни единого нарушения родительского запрета. Я могу рискнуть и знать, что я хотя бы попыталась, потому что в противном случае не смогу жить без угрызений совести и злости на саму себя.
Я оторвала взгляд от потолка и дотянулась до планшета в изголовье кровати. Те же сообщения, что мелькали утром на столе, мелькали и в почте планшета. Среди них было и сообщение из колледжа, но я не стала его открывать. Впервые я без опаски вошла на страницу Космического Флота, почувствовав полное безразличие по отношению к тому, что скажут родители, просматривая мою историю посещений. Так же, как и любой человек, я знала, как попадают в исследовательский штат КФ. Нельзя было просто сдать школьные экзамены, показать себя на каком-то вступительном испытании, как это было в Кулинарном колледже, и пройти или не пройти по баллам в Космическую Исследовательскую Академию. Тут всё намного сложнее, так как престижней этого вуза ничего нет, и он имеет лишь два филиала - в Сиднее и Хьюстоне, а главный студенческий городок располагается на острове Хайнань Азиатской конфедерации.
Два месяца перед началом учебного года, примерно с средины июня по середину августа, - это и есть сплошной вступительный экзамен. Он проходит в Центре тренировок и повышения квалификации космических работников, который летом становится лагерем для желающих вписаться в ряды космических исследователей. Здесь можно посетить занятия с преподавателями, физкультурные тренировки, психологические эксперименты и разные игры, по результатам которых и отбираются лучшие из лучших. Очень большое количество претендентов по результатам летнего испытания отсеиваются, и таким образом формируются маленькие группы российских студентов, которые вливаются в общий поток курсантов со всего мира.
Конечно, можно было бы не усложнять себе жизнь и отправиться в любое заведение, подготавливающее космических работников. Туда вполне возможно поступить с микрой и потом всю свою жизнь работать на любой космической базе, любуясь звездами галактики и местным светилом. Это было бы слишком просто, а мечты не ищут легких путей. Мне же хотелось стать непременно космическим исследователем или не быть никем вовсе. Ну не совсем уж никем, а просто поваром. Поэтому разрешение участвовать в летнем испытании - это именно то, чего мне до смерти хотелось в данный момент, а его получить не так просто.
Я нашла на сайте раздел с летним лагерем будущих космоисследователей и с колотящимся сердцем и дрожью в руках отправила туда свой выпускной сертификат и паспорт.
Всё. Теперь от меня ничего не зависит. Я попробовала. Последствия этого легкого движения пальцами всегда меня страшили так же сильно, как и наступление того будущего, которое мне выбрали родители. По всем правилам принять меня не должны, но исключения есть всегда. Люди вроде меня иногда получают приглашение в лагерь и иногда проходят дальше. Такое бывает. Кто сказал, что я не могу стать тем исключением? Только страх внутри меня
3
Бойко
Терпкий приторный запах перегревшихся на солнце плодов абрикосового дерева разливался по саду. Густая листва создавала спасающую от невыносимой жары тень, задерживая прямые лучи поднявшегося высоко в небо светила. Тихий шелест листьев доносил до поселка легкое дыхание морского бриза без привычной примеси оттенков рыбы и затхлых водорослей, которые явственно чувствовались на побережье.
В это время дня следовало бы отдыхать после утренних забот и не выходить под палящие лучи солнца, как это делали все жители небольшого приморского селения, но мне не хотелось спать. Под деревом спелых оранжевых плодов уютно устроилась грубо сколоченная деревянная лавка, покрытая бордовым пледом, и я расположился под сенью кроны с книгой в руке. Перешептывание листвы в саду немного убаюкивало, и я то и дело погружался в легкую дремоту, в которой оживали старые воспоминания.
Только я позволил блаженной дреме окутать меня, как неожиданно до колен дотронулись чьи-то лапы, и шершавый язык провел линию от морщинистого запястья до ладони. Открыв глаза, я ожидаемо увидел мохнатого охламона, своего верного пса. Он весело махал хвостом, призывая обратить на него внимание, и я почесал между нелепо торчащими ушами, которым он не переставал шевелить, живо прислушиваясь к происходящему вокруг: звонкому щебетанию птиц, тихому жужжанию пчел, далеким детским голосам. Друг заглядывал в мои глаза с бесконечным доверием, и когда он запрыгнул на лавку и улегся, положив мне передние лапы и мокрый нос на колени, я не стал его тревожить, а лишь продолжил перебирать между пальцами длинную черно-белую шерсть, наслаждаясь покоем и умиротворением этого прекрасного летнего дня.
