В плену отражения (СИ) - Рябинина Татьяна (книга жизни .TXT) 📗
Маргарет, как обычно, ушла в слезах. Ну-ну, папаша, минус в карму тебе за эти слова, подумала я, через пару месяцев придется скрывать целых два убийства, одно из них — собственной дочери, лишь бы выгородить сынка, которому могли бы предъявить точно такое же обвинение.
Наконец подошел к концу октябрь. Хьюго приказал Бесси собрать вещи Маргарет для королевской охоты. Я ждала этого момента с нетерпением и страхом. Ведь всего несколько дней, и… что будет со мной?
И вот мы снова оказались в Рэтби. Дул холодный ветер, с серого неба срывались редкие снежинки. Меховая оторочка на капюшоне теплого плаща пока еще согревала, но скоро должна была превратиться в мокрую холодную пакость. Маргарет с Роджером подъехали к Генриху — безобразно толстому, с бычьей шеей и заплывшими светлыми глазами. Коренастая лошадь под ним выглядела глубоко несчастной. Рядом на белом коне грациозно восседала леди Латимер. Как только Маргарет с Грейс Тилни окажутся одни, Грейс сразу начнет сплетничать о ней и Генрихе. Придворные дамы в XVI веке ничем не отличались от девчонок-подростков века XXI.
Генрих равнодушно скользнул сонным взглядом, вяло кивнул в ответ на приветствие, пробормотал невнятно: «леди Маргарет». Брр, если б не кольцо, возможно, нам с Маргарет пришлось бы спать еще и с ним. Хотя нет, если б кольца не было, мне бы уж точно не пришлось. Просто уже потому, что после смерти она спокойно предавалась бы вечной небесной любви со своими двумя красавчиками, вместо того чтобы гипнотизировать меня с портрета и заставлять жить ее жизнью.
Все шло по сценарию, эпизод за эпизодом. Маргарет и Грейс ехали потихонечку и болтали, вот сейчас птица взлетит, напугает лошадь — взлетела, напугала. Ярко-зеленая накидка Грейс скрылась за голыми деревьями. Кусты, голоса, Маргарет спешилась. Роджер, Хьюго, сэр Генри Грайтон, ссора, драка, глухой удар головы о камень, запах крови…
— Это Мардж! — голос Хьюго.
Наконец-то Полли выбралась на широкую тропу. Эх, Полли, знала бы ты, как я скучаю по твоей рыжей тезке, до которой почти пять веков. Увижу ли я ее когда-нибудь еще?
Где-то впереди должен был находиться портал в параллельный мир. Во всяком случае, мы с Тони остановились на этой версии, приняв на веру слова его приятеля Барта. Почему бы и нет? Интересно, насколько сильно тот мир отличается от нашего? Во всяком случае, в нем был и Иерусалим, и крестовые походы, и Генрих VIII с его религиозными реформами. И деревня Рэтби тоже. Но и различия, разумеется, тоже. Один дракон чего стоит! А сестры-рыцари!
Интересно, а что, если бы Маргарет осталась у сестры Констанс? Возможно, та не отказала бы в приюте. Впрочем, что толку, если кольцо все равно уже отмерило ей срок. Ну, умерла бы она как-нибудь в параллельном мире. Вот еще любопытно, а была ли в этом параллельном мире своя Маргарет? Или совпадали только какие-то ключевые фигуры? Если бы вдруг Генрих прошел через портал — а ведь охота как раз была рядом, — мог бы он встретиться с альтернативным собой?
А может, в этот параллельный мир могли попасть только те, кто как-то связан с кольцом или с Маргарет — Тони, лорд Колин? Хотя нет. Вместе с Тони там был Пол. И даже если предположить, что Тони открыл дверь, а Пол прошел через нее вместе с ним, то как быть со словами отца Присциллы: столько людей приходит посмотреть на дракона, обещают сообщить в газеты и на телевидение, но ни одного корреспондента так и не появилось. Возможно, когда портал открывается, через него может пройти любой, откуда мне знать.
Редкий снег сменился дождем, меховая оторочка, разумеется, сразу намокла. Пожалуй, как раз сейчас Маргарет и должна перейти границу между мирами. Словно в ответ на мои мысли вдали показался холм и хижина у его подножья. Полли почуяла запах дыма из трубы, подняла голову и тихо заржала. Порывы ветра пробирали до костей.
Я помнила то лихорадочное состояние, которое испытывала Маргарет, подъезжая к низенькому бревенчатому дому, крытому камышом. Ее знобило, все происходящее казалось сном, но это было следствием страха. Тогда почему все то же самое чувствовала я? Да, я ждала того дня, когда Маргарет должна была умереть, но с чего вдруг меня стало трясти именно сейчас?
Темный силуэт мелькнул за подслеповатым окошком, затянутым какой-то мутной дрянью вроде бычьего пузыря. Маргарет подъехала к крылечку из одной рассохшейся ступеньки. Открылась дверь, в темном проеме показалась сгорбленная фигура. Надо думать, когда-то сестра Констанс была высокой статной женщиной, наверняка с широкими плечами и царственной осанкой, но годы и заботы высушили ее, согнули спину. Я заметила, что ее голова и руки мелко подрагивают. Черная с белым иоаннитским крестом мантия настоятельницы монастыря потерлась и выцвела.
Вежливо поздоровавшись, Маргарет расспросила ее о дороге в город, узнала о том, что другого пути, кроме как через Рэтби, нет. Озноб становился все сильнее, и старуха это заметила.
— Вы продрогли, леди, — сказала она, — зайдите, согрейтесь у очага, выпейте горячего вина.
Маргарет привязала Полли у крыльца, сняла перчатки.
Что-то было не так. Определенно. В этот момент сестра Констанс должна была удивленно то ли вздохнуть, то ли ахнуть, увидев кольцо на руке гостьи. А Маргарет должна была обернуться и увидеть такое же у нее. Но аббатиса молчала — и я поняла, что не могу пошевелиться. Маргарет не может пошевелиться.
Прошло несколько секунд, наконец сестра Констанс вздохнула, и Маргарет — словно в детской игре сказали «отомри» — обернулась. Да, вот оно, кольцо с сине-лиловым сапфиром в золотой оправе. Как сказал мистер Яхо, зеленое золото, но без каких-то там примесей, поэтому не зеленое. Орнамент оправы, напоминающий арабскую вязь. Шестилучевая звезда играет на поверхности кабошона.
Сестра Констанс подошла к Маргарет, взяла за руку, поднесла кольцо поближе к глазам, внимательно рассмотрела, потом, не отпуская ее руку, повела в дом. Там она усадила Маргарет на скрипучую скамью у стены, пристроила ее плащ у очага. Налив в котелок вина, бросила туда горсть пряностей, повесила над огнем. Сейчас вино согреется, она разольет его по большим оловянным кружкам и начнет разговор.
Дом сестры Констанс состоял всего из одной комнаты. Из мебели, кроме широких скамей вдоль двух стен, в ней был только стол из грубо оструганных досок и полка с посудой, да еще в углу стоял большой сундук, который, похоже, использовался в качестве лежанки. В центре комнаты находился очаг, сложенный из камня. Дым уходил через отверстие в потолке. С закопченной балки свешивался железный крюк, на который можно было повесить котел. В углях я заметила глиняный комок — в нем что-то запекалось. Судя по торчащим из глины иголкам, это был еж.
Помешивая вино в котелке деревянной ложкой, сестра Констанс сказала, не оборачиваясь:
— Когда ты в первый раз появилась здесь вместе с Маргарет, я очень удивилась. Но мне и в голову не могло прийти, что ты вернешься снова, да еще одна. Ведь ты же не Маргарет, правда?..
[1] «День сурка» («Groundhog Day») — американская фантастическая комедия режиссера Гарольда Рамиса (1993), основанная на идее многократного проживания одного и того же отрезка времени.
3. Возвращение в Скайхилл
Тони все же решил устроить себе две недели отпуска и побыть с семьей в Скайхилле. Сначала он планировал отвезти туда Свету, Мэгги и сиделку Веру в пятницу вечером, но в последний день пришлось задержаться на работе, и он перенес отъезд на утро.
Ночью, ворочаясь на своем диване, Тони опять не мог уснуть. Всю неделю из головы не шел разговор с Питером и Люси. Что-то было тогда сказано такое, что не давало покоя. Словно репейник на спине — не видишь, но знаешь, что он там. Как ни напрягал он память, вспомнить не удавалось.
И вот теперь Тони снова и снова перебирал в уме все, что говорили Питер, Люси и он сам. И вдруг, когда мысли начало затягивать дремотой, его словно подбросило.
«Ну и кто там будет за ней смотреть? — спросил он. — Энни и Салли?»
