Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Ты станешь держать меня за руку? — опасливо поинтересовалась она.
— И ни на миг не отойду, — Алекс взял ее за плечи и поцеловал в кончик носа. Эльза поморщилась и улыбнулась.
— Тогда хорошо. Мне кажется, у нас все получится.
Напоследок она еще раз бросила взгляд в зеркало. Блондинка с каре и голубыми глазами… даже черты лица стали другими, чужими и непривычными. Майстра, небогатая и скромная, никто не удивится, увидев ее с Алексом.
Снаружи медленно падал снег. Эльза накинула шубку, сделала первые робкие шаги на крыльцо, подняла голову к серому низкому небу, вдыхая колючий зимний воздух и выдыхая облачка пара. Вдалеке слышался перезвон колоколов из главного темпла светлого, и в пику им с другой стороны доносилось редкое и низкое "бо-о-о-ом" из темпла темного. Они никогда не перестанут соревноваться между собой, подумала Эльза и тут же вспыхнула — откуда ей пришла мысль, что они всегда соревновались?
— Все в порядке? — заботливо поинтересовался Алекс и, как и обещал, взял ее за руку.
Вместо ответа она высунула язык и поймала на него снежинку. Холодок ущипнул и превратился в талую воду, Эльза проглотила ее и поймала еще. Алекс посмотрел на ее дурачество и зачем-то сказал:
— Я люблю тебя, Эль.
"Тогда не заставляй меня вспоминать", — хотелось взмолиться ей, но вместо этого Эльза только проговорила:
— И я тебя.
Они прошли по заснеженной дорожке вдоль голых сиреневых кустов, миновали скрипучую калитку и оказались на улице. В первые минуты Эльза невольно дергалась, стоило кому-нибудь из прохожих глянуть в ее сторону, но постепенно освоилась и поняла, что никто вокруг не интересуется ею всерьез. Маскировка работала. Тогда она выпрямила спину и зашагала более уверенно, держа Алекса под локоть. Ни дать ни взять — благочинная супружеская пара.
Столица и впрямь принарядилась для праздников. На деревьях висели яркие гирлянды, а простые стекла в уличных фонарях заменили цветными, и ночь обещала окраситься во все оттенки радуги. Дома нахохлились под белыми шапками, у многих дверей и на подоконниках стояли фигурки святых: по традиции это приносило удачу на весь будущий год. Люди улыбались, несли в пакетах подарки и покупки к праздничному столу. На ближайшем перекрестке мальчишки играли в снежки. По неосторожности прилетело и Эльзе с Алексом, пришлось срочно ретироваться подальше с поля боя.
Она остановилась, чтобы отряхнуть налипший снег с подола шубки — и замерла в восхищении. Неподалеку высадил на тротуар молодую пару самый настоящий экипаж: запряженный двойкой гнедых, с озябшим возницей на закорках и открытым пассажирским сиденьем, увитым белыми зимними розами. Позади на крючке висел масляный фонарь, огонек мерцал желтым светом. Механические кары с недовольным рычанием огибали и обгоняли его, будто намекая, что от него веет стариной.
— Катают желающих в честь праздника, — пояснил Алекс, перехватив ее взгляд. — Хочешь, прокатимся?
— Я… не… — от неожиданности Эльза растерялась.
— Значит, хочешь, — справедливо рассудил он и свистнул, привлекая внимание возницы.
Ехать в экипаже было волнительно и очень-очень романтично. Стучали о мостовую копыта, лошади фыркали, пуская из ноздрей пар и взмахивая хвостами, возница походил в своем лохматом полушубке на нахохленного воробья. Эльза прижалась к Алексу, разглядывая ее родной незнакомый город.
— Я совершенно ничего здесь не узнаю… — заметила она.
— Неудивительно, тебя не было здесь много лет, — Алекс похлопал ее по руке, — на твоем месте любой человек бы потерялся. Вот увидишь, все постепенно вернется.
Все вернется, но не эта прогулка. Сейчас Алекс был для Эльзы тем мужчиной в лодке, плывущей в ее воспоминаниях по ночной реке. Останется ли он таким и впредь?
Они миновали парк и площадь трех рынков, курсировали от улицы к улице, притормозили у здания, которое Алекс окрестил школой. Он рассказал, как впервые увидел ее тут. Увидел — и не смог не познакомиться.
— Ты специально обрызгал меня, — догадалась Эльза, выслушав рассказ.
— Смеешься, — хитро прищурился он, — а тогда убить меня была готова.
— Да сколько нам было тогда, — фыркнула она в ответ.
— Мало, Эль, — слабо улыбнулся Алекс, — слишком мало, чтобы я что-либо тогда по-настоящему соображал. Я ведь влюбился в тебя, как мальчишка. Бегал за тобой со страшной силой и с еще более страшной силой тебя хотел. И боялся получить и все испортить.
— Что-то мне подсказывает, что ты несильно изменился, — шутливо поддразнила Эльза. — Жаль, что я не могу вспомнить, какой была.
— Ты была белой волчицей, — протянул он вполголоса, задумчиво глядя в сторону, — аристократкой, недотрогой. Моей святыней ты была, почти что неприкосновенной. Я тебя трогал, целовал и сам себе не верил, что делаю это, а ты позволяешь. И в такой панике находился, что трогал и целовал еще больше.
Эльза не выдержала и рассмеялась, представив себе эту картину.
— Но я ведь не святая…
Она лукаво стрельнула в него глазами из-под ресниц, и Алекс тут же сглотнул и потемнел взглядом. Совсем как влюбленный мальчишка, про которого только что рассказывал.
Он говорил ей еще о многом: о личном темпле канцлера, где они когда-то по своей детской наивности дали клятвы вечной любви, не подозревая, с какой точностью те потом исполнятся, о вечерах и рассветах, тайных перемигиваниях фонариком, обо всем хорошем, светлом, чистом, что когда-то связывало их. Под впечатлением от этих историй Эльза незаметно для себя переместилась из конной прогулки в теплую, пропитанную ароматами корицы и миндаля кофейню. Она пила горячий шоколад, мечтательно любовалась через большое окно-витрину на снег, кружившийся в воздухе нарядного города, а Алекс смотрел на нее своими шоколадными глазами и грел дыханием ее озябшие после улицы пальцы. Он рассказывал только о хорошем и ни слова — о плохом, и дома их ждала общая постель, и очень не хотелось вспоминать ничего другого.
— Мне кажется, я всю жизнь тебя любила, — призналась Эльза, переполняясь внутри каким-то тихим и теплым чувством.
Тогда Алекс оторвался от ее пальцев и произнес с неожиданной твердостью:
— Нет, Эль. Это я тебя любил. Ты со мной играла.
Она заморгала, растерянная, будто прыгнувшая из тепла в ледяную прорубь, и уткнулась в свою чашку с шоколадом. Играла? Разве она из тех женщин, что легко распоряжаются чужими чувствами? В собственном представлении Эльза не ощущала себя такой, но кто знает? Плохие воспоминания отсутствовали в ней, но жили в Алексе и периодически проглядывали на свет помимо его воли. Сладкий напиток сразу потерял приятный вкус и стал казаться приторным, а город за окном — враждебным.
— Я хочу на воздух, — сказала она и отодвинула чашку.
Алексу пришлось задержаться, чтобы оплатить счет, и он догнал ее уже на улице, где Эльза наспех натягивала шубку, неловко промахиваясь мимо рукавов. Помог одеться, а она потребовала:
— Я хочу курить.
Он дал ей сигарету, прикурил, Эльза затянулась, отворачиваясь от него и делая вид, что рассматривает прохожих. Пробегавший мимо мальчишка с кипой прессы сунул ей в руку клочок бумаги. Она развернула листок — все, что угодно, лишь бы не смотреть в глаза Алексу и не показывать, как расстроена. С удивлением пробежалась взглядом по строчкам.
— "Народное требование о переизбрании наместника"? Это еще что такое?
Алекс отобрал у нее бумагу и тоже прочел. Недовольно нахмурился.
— Это, моя девочка, наше будущее. Палат лаэрдов, как таковых, почти не осталось, и простой народ теперь считает, что сам должен решать, кто будет ими править. И нынешнего наместника они больше не хотят.
— Они обвиняют его в массовых убийствах, — припомнила Эльза особенно поразившие ее слова.
— И в массовых убийствах, и в гигантских растратах казны, и во многом-многом другом.
— И что? Это все правда?
— Большая часть, — Алекс смял и выкинул листовку в урну, туда же отправил сигарету Эльзы, приобнял ее саму за плечи и повел вдоль по улице. — Пойдем. Сегодня я хотел бы остаться в стороне от политики. И от наместника, если ты не против, тоже.
