Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ) - Грин Агата (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Так что случилось? — спросил Малейв.
— Ничего.
— Значит, ты просто пришла меня проведать? — улыбнулся центаврианин. Встрепанный, посвежевший после душа, он казался моложе, чем обычно. Мне захотелось вдруг узнать, сколько же ему стукнуло.
— И да, и нет. Сколько тебе лет? — с вызовом ответила я; голос мой после кашля приобрел интересную хрипотцу.
— Пятьдесят.
— Так ты еще юнец по меркам старших, — усмехнулась я, а про себя подумала, что Ли раньше, чем принято у центавриан, поступил в академию.
— А ты по меркам старшим – ребенок.
— Что же ты тогда пристаешь ко мне, а?
— В данный момент пристаешь ты.
— Я просто стою.
— И смотришь.
— Я не на тебя смотрю, а на полотенце, — сказала я насмешливо. — Оно вот-вот упадет. А мне не хочется отвлекаться на… на…
Я осознала, в какую степь меня занесло, и просто махнула рукой.
— А, неважно. Я пришла кое о чем тебя спросить.
— Чрезвычайно заинтригован, — со скучающим видом протянул Ли и прошел к встроенному в стену шкафу. Сбросив полотенце, он переступил его и начал неторопливо выбирать одежду.
Кровь прилила к моим щекам, а потом и ко всему остальному. Я уверяла себя в том, что нет ничего постыдного в том, чтобы смотреть на голого мужчину, но при этом все равно смущалась, как невинная девочка.
«Так ты и есть невинная девочка, Ветрова!» — напомнила внутренняя язва и посоветовала как можно быстрее свалить. Но я осталась, и, еще разок прочистив горло, выдала хрипло:
— Хороший загар.
— Не очень, — хмыкнул Малейв. — Здешние светила с Толиманом не сравнятся.
Ли выбрал черные боксеры и надел их. Я спешно сделала еще несколько глотков из бутылки. Я сказала несколько? Осушила полбутылки разом! И кем это он себя возомнил? Кто разрешал ему раздеваться… точнее, одеваться в присутствии гражданки, с которой он никак официально не связан?
— Ты что-то хотела спросить, — напомнил мужчина, выбирая, какой костюм надеть.
— Да, в общем, я хотела бы… Малейв, ты слушаешь меня?
— Черный или серый? — спросил он, показывая мне два костюма.
— Черный! Я пришла сюда поговорить, а не оценивать твой гардероб!
— Да, — осадил меня центаврианин, — ты пришла в мой номер без предупреждения. Я имею полное право тебя отсюда вышвырнуть.
Ли взял черный костюм, и шкаф ушел в стену. Аккуратно повесив костюм на спинку стула, мужчина повернулся ко мне.
— Так что произошло?
— А почему ты решил, что что-то произошло?
— Потому что ко мне ты приходишь только в случае крайней нужды.
— И ты тоже… Ты… — «Черт, опять я запнулась. Голова, работай!» — Ты ведь… вроде как…
Снова захотелось раскашляться.
— Выпей еще воды, — посоветовал Малейв.
— Спасибо, напилась уже. Что-то нужная мысль в голову не идет. Бывает же такое, да? — криво улыбнулась я.
— Со мной не бывает.
Решив, что лучше задать вопросы, пока окончательно не запуталась, я выпалила:
— Откуда Гоин узнал про нас? Почему ты оказался на Хауми в то же время, что и я? Что творится в отеле? Почему ты семестр ко мне не подходил? Ты состоишь в Ки Араде?
Ли выдержал долгую паузу.
— А почему я должен отвечать?
Хороший вопрос. В глубине души я была уверена, что небезразлична Ли, но старшие даже любят рационально. К тому же, он уже получил от меня парочку отказов. С чего бы ему становиться исполнителем моих желаний?
— Потому что ты втянул меня в проблемы.
— Возможно, я этому немного поспособствовал, — уклончиво ответил центаврианин. — Но помогать я тебе не стану. Ты ясно дала понять, что не нуждаешься ни в моей опеке, ни в моей помощи. Ты сказала также, что нас ничего не связывает, кроме влечения. Так ищи помощи у тех, с кем тебя связывает что-то более важное.
Ох, как мне хотелось красиво ответить! Жаль, нужные слова не нашлись. Я не настолько выдержанная и практичная, как Ли, и вместо умного ответа на ум пришло только ругательство, и почему-то инсектоидное:
— Жук!
— Нет.
Нормальный человек тоже ответил по другому, или просто промолчал бы, но Малейв меня поправил. С совершенно неживым лицом. Как андроид – исправил ошибку и вошел в режим ожидания. И никаких оскорблений. На оскорбления хотя бы знаешь, как ответить, и разозлиться можно, а там и до криков недалеко, а после криков всегда наступает хоть какое-то облегчение… а так… Если бы я не знала Ли, то испугалась бы его устрашающей неподвижности.
«Можешь сколько угодно на меня пялиться, цвин рогатый, я все равно не сдвинусь с места, пока не признаешь, что это ты – причина всех моих бед».
А Ли, наверное, думал, что причина всех моих бед в том, что я не сдалась ему.
Так мы и стояли молча, каждый уверенный в своей правоте.
Раса, происхождение, гордость стали между нами стеной. И стена эта была почти осязаемой – протяни только руку, и почувствуешь. Старший никогда не поймет младшую, и наоборот. Наши отношения были обречены с самого начала. Да и какие отношения? Все знают – старшие используют младших для удовольствия, а младшие тянут со старших деньги. Взаимовыгодное сотрудничество.
Только вот мы с Малейвом хотели друг от друга чего-то другого. И это «другое» с легкостью разрушает любые стены.
Ли протянул руку:
— Иди ко мне.
Я сделала шаг вперед. Руки центаврианина легли на мои плечи, и он привлек меня к себе. Уткнувшись носом в грудь Ли, я обхватила его руками за талию. Уже привычно закружил голову терпкий аромат тектумских джунглей.
«Ли пахнет домом, и всем тем, что я люблю».
Сердце старшего билось быстро и громко, так же билось и мое. Я прикрыла глаза, слушая сдвоенный стук, и сильнее прижалась к мужчине. Каким бы расчетливым и даже коварным он ни казался, сердце у него такое же, как и у меня – бешеное, требовательное. И страстное.
Я привстала на цыпочках и потянулась к лицу центаврианина. Все в нем гармонично и правильно – губы, глаза, брови, нос. Лишь цвет глаз выбивается из портрета образцового центаврианина: образцовый должен быть черноглаз, а у Ли радужки темно-зеленые, и оттого глаза выделяются на лице. Точно изумруды, они темные, пока на них не упадет свет.
Подтянувшись еще немного, я поцеловала мужчину в губы, и обхватила за шею, чтобы не потерять равновесие. Испортив первое нежное касание наших губ, Ли с улыбкой сказал:
— Зря пришла, Нина… Я не смогу тебя отпустить.
— А я и не хочу уходить.
Поцелуи пьянили. Мы никуда не спешили, ни о чем не думали, ничего нас не заботило. От касаний Ли во мне рождалось томительное тепло и волнами расходилось по телу.
Если бы в этот момент кто-то вошел в номер, мы бы не остановились, потому что слишком долго ждали этого момента. Ли опустился на колени и начал медленно стягивать с меня костюм, я уперлась руками в его плечи, чтобы не упасть. Мне не было стыдно, я ни в чем не сомневалась.
Когда на мне не осталось даже нижнего белья, Ли поднялся, и отошел, чтобы посмотреть на меня. Тяжело было стоять спокойно: изнутри меня обжигали языки пламени. И пламя это своими взглядами зажигал во мне Малейв.
Я понимала, что не достойна того восхищения, с которым на меня смотрел мужчина, и жалела, что он не увидел меня обнаженной, когда я была в своем обычном весе. Сдернув резинку с волос, я растрепала их. Волосы – мое богатство, и я хочу, чтобы центаврианин их оценил.
Малейв понял, чего я жду, и испортил момент, покачав головой:
— Никаких банальных комплиментов.
— Один мог бы и сделать, скупердяй!
— Хамка, — прошептал центаврианин и, подойдя ко мне, взял на руки.
И зачем вообще нужны какие-то слова, если у мужчины при виде тебя дыхание перехватывает, а глаза загораются нетерпением, восхищением и нежностью? До кровати оставалось совсем чуть-чуть, но Ли остановился.
— Я не смогу тебя отпустить.
— Я уже слышала это.
Центаврианин опустил меня на кровать, разделся. Простыни были прохладными, но мне показалось, что они покрылись льдом – так мы с Ли разгорячились. Он поцеловал меня, прихватив зубами верхнюю губу – нежность сменилась легкой болью. Я чуть не сгорела живьем от того, что он начал вытворять, уложив меня на кровати и нависнув сверху. Всем заведовал Ли, умудряясь предугадывать каждую мою реакцию. Складывалось впечатление, что он мое тело знает лучше меня самой… Мне оставалось только шумно ловить воздух и вскрикивать.
