Ледышка или Снежная Королева для рокера (СИ) - Кувайкова Анна Александровна (книги без регистрации .txt) 📗
Но это я привычно пропустила мимо ушей.
Горячий душ избавил от ощущения липкой грязи на коже и холода, успевшего пробрать меня до костей. Смыв косметику, лак с волосы и прочие атрибуты красоты, я закуталась в полотенце и выбралась из душевой кабинки, промокнув вторым полотенцем длинные волосы. В открывшуюся дверь просунули стопку чистой одежды, непрозрачно намекнув, что хозяйка тоже не прочь согреться.
И что вообще-то, она тут больная, несчастная и провонявшая трупами личность. Нет, против этого аромата она не имеет ничего против… Но вряд ли он сочетается с яблочной шарлоткой и горячим чаем.
Натянув широкие и великоватые мне джинсы, влезла в просторную, явно мужскую клетчатую рубашку и поменялась местами с нетерпеливо подпрыгивающей на одном месте подругой. Спустя секунду, из ванной раздался блаженный стол, вместе с шумом воды. А меня очень вежливо попросили не кантовать и при пожаре выносить первой…
Или оставить умирать. И второе было предпочтительней. Видимо, Харон не собиралась расставаться с горячей водой в ближайшие полчаса точно.
Прихватив расчёску, я вернулась на кухню. Устроившись на табуретке, медленно расчесала волосы, приводя в порядок вместе с ними собственные мысли. А их было много. Начиная от того, кем же могла оказаться на самом деле моя обожаемая Рыж…
Заканчивая тем, что я весь вечер как помешенная следила взглядом за Верещагиным. Причём неосознанно, исподтишка и всё равно, снова и снова находя его взглядом. Повод задуматься о том, а так ли я уверена в собственной выдержке и своих же ледяных стенах?
Или просто кое-кто знает тайный способ забраться мне в душу, а я об этом ни сном, ни духом?
- Не хмурься, морщинки будут, - жизнерадостно пропели над ухом. И напротив меня приземлилась счастливая, распаренная и улыбающаяся Харон, тряхнув мокрыми волосами. – Ну что, вдарим парацетомолом по моей бедной печени и гордому желудку?
- Ты вдаришь, а я пожалуй, ограничусь чаем, - тихо фыркнув, заплела волосы в косу и обхватила ладонями большую кружку, вдыхая пряный аромат. Повела носом, и улыбнулась. – Имбирь, лимон, гвоздика?
- Почти верно, - важно кивнула головой Женька, выуживая из пакета лекарства и решая, что выпить первым, а на что забить.
Но увидев мой внимательный взгляд, всё же решила принять всё. На всякий случай. Она явно не забыла, как однажды, схватив ангину с осложнениями, попросила меня помочь…
Некоторые микстуры пришлось вливать в неё силком, зажимая нос и вынуждая открыть рот. А потом ещё и следить, что бы она это проглотила, а не рванула к раковине выплёвывать. Лечиться Женька не любила совершенно.
- Фух, гадость, - поделилась впечатлением от выпитого подруга, тут же зажевав неприятный привкус от лекарств куском пирога.
- Зато полезная, - флегматично уточнила я, отпивая горячий чай.
- Очень сомнительно, прям, даже не представляешь насколько, - хмыкнула Женька, вертя чашку в руках. Помолчала немного, медленно цедя травяной напиток и, отставив вдруг кружку в сторону, выдала. – Ну-с, и что же породило такую бурю волнений в вашем безмятежном взоре, о прекраснейшая ледяная светлость? Не поведаете ли рабе своей, подземным и посмертным миром заведующей?
Я тихо фыркнула на такое дурачество со стороны подруги, продолжая медленно пить чай, наслаждаясь его пряностью, кислинкой и лёгким горьковатым оттенком. А когда Харон начала уже ёрзать от нетерпения, качаясь на табурете так, что могла рухнуть в любой момент, вздохнула. И не отрывая взгляда от собственных босых ног, рассказала всё…
О том, что касалось одного рокера и его потрясающей способности действовать мне на нервы. Тактично умалчивая о том, как сама же порою провоцировала его, получая от этого странное, неприемлемое удовольствие. Как, не упомянув и то, что мне до покалывания в кончиках пальцев и внизу живота нравилось наше противостояние. Пусть сводившееся порой к простым пикировкам или же очередной колкости в адрес друг друга, к перехваченному насмешливому взгляду и ехидной улыбке.
Мне. Это. Нравилось. И я не знала, что теперь с этим делать, кроме как отчаянно держать себя в руках, не давая ему подобраться ещё ближе. Что, как подозревала, не поможет от слова совсем.
Харон мой монолог выслушала, молча, медленно попивая чай из своей кружки. Вот только с каждым моим словом её глаза становились всё круглее и круглее от удивления. А к концу монолога она и вовсе чуть не пронесла кусок пирога мимо рта и закашлялась, когда я ей рассказала про стриптиз.
И про свои мысли после этого знаменательного события. Озвучив которые, я замолчала, бессознательно поглаживая большим пальцем край полупустой кружки. Невольно съёжившись в ожидании сурового вердикта не менее сурового патологоанатома.
Как только она отойдёт от некоторого шока.
К чести Женьки в себя она пришла быстро. Глянула в кружку, понюхала, подцепила пальцам чаинку и просмотрела её на свет. Даже на зуб попробовала, с самым серьёзным и задумчивым видом. И только убедившись в том, что это действительно тот чай, который она заваривала, недоверчиво на меня посмотрела, пробормотав:
- Слушай, по ходу вместо лекарства мне продали полный и бесповоротный фальсификат. Иначе, чем ещё объяснить такой шикарный приход? Не имбирь же просроченным оказался?
- Прорезалась ирония? Подняла голову ядовитая змея в твоей чёрной душе? – я иронично вскинула бровь, глядя на неё, и криво усмехнулась. – Вот тебе смешно, Харон, а мне как-то не очень. Хотя бы потому, что это… Непривычно. И неправильно.
- Это с чьей колокольни-то? – несказанно удивилась подруга, пододвигаясь поближе и отбирая у меня пустую чашку. Поставила её на стол и…
Отвесила мне подзатыльник. От всех щедрот своей доброй, необъятной души. Ещё и кулак продемонстрировала, сурово пригрозив:
- Даже не думай, отмороженная моя. Даже не думай пытаться с этим что-то сделать!
- Подзатыльник-то за что? – флегматично поинтересовалась, потирая пострадавшее место.
Рука у моего несравненного патологоанатома всегда была тяжёлой. А уж если та считала, что поступает кому-то во благо, применяя старинный метод передачи информации из поколения в поколение, то и вовсе могла устроить небольшое сотрясение мозга. При условии, что ещё есть что сотрясать.
- Подзатыльник тебе в качестве профилактики, а то мне ли не знать, что ты сейчас будешь пытаться всеми силами уйти от ощущения неправильности, - наставительно произнесла Харон, подняв палец вверх. - А значит, бедному мальчику придётся раз за разом биться головой о ту стену отчуждения, что ты между вами выстроишь! И не смотри на меня таким проникновенным взглядом. Я не твои суслики, я с отморозками имею дело намного чаще. И с отморозками, кстати, в прямом смысле этого слова.
- Я конечно, рада, что ты так переживаешь за незнакомого тебе мальчика, но…
- Эльза, чудо моё снежное… - проникновенно начала Женька, дождалась моего внимательного, хоть и несколько удивлённого взгляда и рявкнула. – А ну отставить терзаться сомнениями и марш с головой в омут любви, порока и страсти!
- На панель?
- В смысле? – опешила вышедшая на расчётную мощность Харина, явно не ожидавшая такого вопроса.
- Я говорю, в омут любви, порока и страсти – это на панель что ли? – так же спокойно переспросила, доедая последний кусок торта.
От повторного подзатыльника меня спас только телефонный звонок, настырно и неистребимо исполняющий что-то из произведений Вивальди. Не помню точно, откуда у меня вообще взялась эта мелодия…
Но играла она только, когда звонил Венька.
- Сиди здесь, - грозно приказала Женька, поднимаясь и топая в прихожую. Найдя в небольшой сумочке мой телефон, она принесла его на кухню. Держа двумя пальцами так, как будто он мог в любой момент взорваться у неё в руках.
Таким же образом мне его и протянула, с выражением вселенской скорби на бледном лице.
- Благодарю, - взяв телефон я, не глядя, ответила на вызов, прекрасно зная, кто это может быть. – Вень?
