Киллер для Дестинии - Артур Кери (книга жизни .txt) 📗

Но его неожиданная улыбка осталось все той же, согревая меня теплом заботой и вниманием, несмотря на то, что он покрылся морщинами и медленно умирал.

- Деси, - прошептал он, его теплые глаза светились облегчение и любовью. - Я знал, что ты придешь.

Я подавила рыдания и подбежала к его постели, взяла его руку и прислонила ее к своей щеке.

- Извини меня, папа. Извини, что я сбежала, извини, что меня не было рядом, когда я была тебе нужна…

- Тише, - перебил он. - Это уже не важно.

Нет, это важно. Важно потому, что я ненавижу то, что мне пришлось его бросить, что я не сделала почти ничего из того, что хотела, и что меня не было здесь, когда я была ему так нужна.

Я поцеловала его пальцы и сказала,

- Я нашла ее, папа. Она жива и просила передать, что очень тебя любит.

Он закрыл глаза.

- Я знаю. Я всегда знал.

- Я не могу ее освободить. Но она хотела, что бы я пришла, что бы сказала тебе… - Я колебалась, глубоко и прерывисто вздохнула. - Что она будет ждать тебя на той стороне очень, очень скоро.

Он улыбнулся, светло и счастливо. Как человек, который может спокойно умереть.

- Наконец я снова смогу ее увидеть, после всех этих лет разлуки.

- Она будет там, пап. Уже недолго осталось. - Я сомневалась и оглянулась на Трея. - Папа, я хотела бы познакомить тебя со своим другом. Трей Уилсон. Он и его брат помогли мне сюда добраться.

- Я Вам очень обязан, молодой человек.

- Не стоит. - Загробный тон очень плохо сочетался с искорками озорства, вспыхнувшими в глазах Трея, когда он посмотрел на меня и добавил, - Мне было приятно оказать помощь. Честно.

И мне, подумала, я, криво улыбаясь. Даже если иногда он бесил меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь.

Я сжала руку отца и обернулась на вошедшего человека. Он был высокий, худой, а в его глазах притаилась нечеловеческая дикость.

- Доктор Джонс?

Он кивнул и подошел к кровати, его белый больничный халат развевался за ним как крылья. Он посмотрел на больничную карту у изголовья кровати и что-то в нее записал.

- Все в порядке, - сказал он. - Вашего отца отпустят на ночь под вашу ответственность. Я вернусь, когда смена закончится, и проверю его состояние. Если смерть не наступит этой ночью, то мы оставим его под домашним присмотром, пока этого не произойдет.

Взгляд опять затуманился слезами. А сморгнула и посмотрела на папу. Он до сих пор улыбался.

- Я позову медсестер, и они помогут перенести вашего отца в инвалидную коляску. Доктор посмотрел на Трея. - Могли бы вы подогнать машину к главному входу.

Трей кивнул, легко коснулся моей спины и ушел.

- Еще есть вопросы?

- Существуют частные кладбища и крематории, and it is not unusual for the families of residents to make use of the facilities, even if the death occurs during leave. У нас есть маленькая ритуальная контора. В обычной похоронных бюро наверняка возникнут вопросы о причинах его смерти, поверьте.

Я ему доверяла. Как и Доктор Мэйси, этот человек располагал к доверию и излучал тепло, ему было почти невозможно не довериться.

Вошли медсестры, и папу перенесли в инвалидную коляску. Он не произвел ни звука, но его боль насытила воздух. Я закусила губу, что бы ни накричать на них, заставить их прекратить, ведь они делали ему больно.

Потому, что все сейчас делало ему больно. Даже сам факт того, что он дышит.

Когда его разместили в коляске и все его трубки-капельницы разместили по местам, я подошла к нему и обернула одеяло вокруг его ног. Он легко дотронулся до одеяла и его лицо просветлело.

- О, я помню, когда ты сделала мне его. Это заняло у тебя недели.

- Месяцы, - исправила я. - Ты думал, что я делала домашнее задание, но я шила его.

Он засмеялся.

- Я помню, как боялся его стирать.

- Шить его было не так уж и тяжело.

- Да, моя девочка, это так.

Я улыбнулась, наклонилась и поцеловала его в щеку.

- Я скучала по тебе.

Он мягко прикоснулся к моей щеке.

- А я по тебе. Мы не приспособлены жить поодиночке, к сожалению.

- Нет. - Я согласилась, и мне было интересно, как он справлялся с этим все эти годы. У меня, по крайней мере, была компания и причины бороться. А у моего отца была только вера в то, что мы вернемся.

Одна из медсестер встала позади коляски и начала катить ее к двери. Я шла рядом и мои пальцы переплелись с его. Когда мы подошли к лифту дрожь в его пальцах усилилась. Я знала, что это возбуждение. От осознания того, что скоро он будет дома и будет волен умереть так, как он того хочет. Под открытым небом, так, чтобы мощь рассвета омыла его тело и перевела его на тот свет.

И хотя осознание того, что он так думает, заставило мои глаза наполниться слезами, я не могла и придумать ничего лучшего для него. После всех этих лет вдали он него, я смогла предложить ему только возможность уйти из жизни так, как он того хочет.

Доктор Джонс помог открыть входную дверь, и медсестра выкатила отца наружу. Папа поднял лицо к небу и глубоко вздохнул. Его бледная кожа как будто наполнилась цветом. Это должно быть невероятно трудно для человека солнца и тепла, быть запертым без малейшей возможности ощутить свет нового дня хотя бы кончиками пальцев. Это было не так пагубно для него, как для меня находиться вдали от воды и океанских простор, но это все равно было не очень приятно. И то была только малая часть того, с чем ему необходимо было смириться.

Я закусила губу, и с сожалением подумала, что не могу так же легко справиться со своим чувством вины.

Трей вышел из машины и открыл заднюю дверь автомобиля. Доктор и две медсестры с трудом усадили папу в машину и укрыли одеялом. Он не жаловался. Просто улыбался своей как-же-я-счаслив-быть-на-свободе улыбкой.

Когда его расположили с удобством, доктор Джонс подошел к нему ближе и одарил своей лучшей «докторской» улыбкой.

- Его нужно содержать в полном комфорте, следующие двенадцать часов.

- Мы оба знаем, что у него нет этих двенадцати часов.

- Я, честно говоря, не ожидал, что он продержится столько, сколько уже продержался. У Вашего отца невероятная сила воли.

- Да, он такой.

Я пожала доктору руку и села на заднее сидение возле отца. Ничего не говоря, взяла его руку в свою, мы не нуждались в словах. Сейчас нам хватало простых прикосновений.

Трей отвез нас назад к дому, но все равно припарковался в деревья, хотя в этот раз ближе к дому.

- Что происходит? - спросил отец. - Это не то место.

- Одно из деревьев упало на дорогу, - ответила я. - Нам придется немного пройтись.

- Тогда отвезите меня на пляж, а не к дому. Я хочу немного посмотреть на солнце. Что бы оно, наконец, согрело мое тело.

Я кивнула и выбралась из машины, пока он не услышал сдавленные всхлипы, рвущиеся из груди. Трей поймал меня за руку, прежде чем я обошла машину, и притянул меня к себе.

- Ты удивительна, - мягко сказал он, и запечатлел сладкий поцелуй на моих губах.

Я подавила желание растаять в его руках и позволила теплу его тела прогнать боль из моей груди. Папа ждал достаточно долго, так что тратить на объятия даже пару минут и, заставляя его ждать, казалось преступлением.

- Я вытащу его и позабочусь о нем, - сказал Трей. - Это будет не трудно. Можешь достать коляску?

Он подошел к машине и открыл багажник, потом обошел ее и подошел к отцу. Я достала коляску и неуклюже подкатила ее к отцу.

Я пошла сквозь лес, толкая впереди коляску и отодвигая ветки деревьев и кустов. Поднялся ветер, гуляя в соснах и играя опавшей осиновой листвой. Ночная прохлада уже начала витать в воздухе, но папу это, похоже, не волновало. Его улыбка росла по мере приближения к морю и солнечным лучам. Когда мы, наконец, то выбрались из леса, он рассмеялся. Это был такой беззаботный, светлый смех, что я непроизвольно улыбнулась.

Мы шли по песку, до самого дома.

- Я пойду, позабочусь об упавшем дереве, - сказал Трей, останавливаясь. - Вы хотите, что бы я достал что-нибудь поесть на обратный путь?