Дом горячих сердец (ЛП) - Вильденштейн Оливия (лучшие книги TXT, FB2) 📗
Эта новость заставляет мою разгоряченную кровь похолодеть. Сбежала…
— Когда?
— Никто не знает, но кровь на её магическом символе была ещё свежей.
— Я не… я думала…
Спина Сиб становится прямее, чем на тех бесконечных занятиях по этикету, которые нас заставляли посещать в школе.
— Разве Мириам не мертва?
— Нет.
Ответ Антони удивляет не только Сиб; он удивляет меня, потому что в ту ночь, когда он и я…
Когда взгляд Лоркана начинает пронзать меня, я отгоняю это воспоминание и поворачиваюсь к Антони.
— Я думала, ты считал её мертвой?
Голубые глаза Антони опускаются на неровный край его фарфоровой тарелки.
— Я не мог рассказать тебе о том, что она жива. Ведь тогда я не знал о твоём происхождении.
Губы шокированной Сиб приоткрываются. Поскольку все остальные не выглядят удивлёнными, я заключаю, что только ей не сообщили о том, что Мириам не была мертва.
— Что такое магический символ?
— Это способ колдовства, используемый шаббианцами, — тихо объясняет Маттио. — Они рисуют замысловатые узоры своей кровью. Именно так Мириам воздвигла магический барьер.
Сибилла начинает моргать, как будто ей в глаз попала ресница.
— А моя… — я всё ещё не могу назвать её матерью, — А Зендайя была с ней?
— Судя по тому, что видела Бронвен в ту ночь, когда Мириам похитила Дайю, — тембр голоса Лора звучит мрачно, что соответствует выражению его лица, — она перенесла твою мать в какое-то место, куда она планировала отправиться перед тем, как её схватил Марко и бросил в дворцовую темницу. Об этой темнице рассказал мне Лазарус, а я раскрыл её местоположение Данте.
«Марко поделился местоположением Мириам с Лазарусом, но не со своим собственным братом?»
«Марко убил их отца, Фэллон. Нет никаких сомнений в том, что, если бы Данте встал у него на пути, он бы избавился от него навсегда».
Очертания тела Лора становятся размытыми, и тёмные клубы дыма окутывают мою дрожащую руку.
Я сжимаю её в кулак, чтобы унять дрожь. Лор, должно быть, подумал, что я сжала пальцы, желая избавиться от его успокаивающего прикосновения, потому что его дым начинает подниматься по моему запястью и возвращается в его тело, сделав его очертания более чёткими.
— Подождите, — серые глаза Джианы начинают сверкать. — Если вы нашли магический символ, значит ли это, что его стёрли? Значит ли это, что магическая защита была снята?
— Нет.
Ответ Лора разбивает её надежду.
И мою.
ГЛАВА 26
Джиа хмурится.
— Но её кровь больше не питает магический знак…
— Мои вороны попытались вернуться, когда Данте смыл его, но врезались в стену.
Лор медленно вращает нож рядом со своей тарелкой.
— Она нарисовала его где-то ещё… — бормочет Антони себе под нос, но я не упускаю ни слова. — Потому что она не хочет, чтобы шаббианцы вернулись.
— Почему она не хочет возвращения своего народа? — спрашивает Сиб.
Джиа вздыхает.
— Потому что они её накажут, Сиб. Она заперла их на острове на пятьсот лет. Помнишь, как я случайно заперла тебя и Фэл в винном погребе?.. Сколько вам тогда было — восемь? И обнаружила вас только на следующее утро?
Мы стучали кулаками в дверь и кричали изо всех сил, после чего просто плюхнулись на влажный пол и приготовились провести там длинную холодную ночь. Я помню прикосновение меха к своей щеке, когда я проснулась и обнаружила мышь, которая примостилась рядом со мной. Я погладила маленькое существо, а затем прогнала её, пока не проснулась Сиб, потому что мыши её пугали.
Едва заметная улыбка озаряет лицо Джианы.
— Ты, Сиб, выглядела так, словно собиралась сбросить меня в Марелюс.
Сиб, действительно, выглядела тогда кровожадно, а я была слишком утомлена и испытала такое облегчение, что не могла думать об убийстве. К тому же Джиа сделала это не специально.
Но если отвлечься от ночи, проведённой в погребе, то я понимаю о чём она говорит. Если жители Шаббе поймают мою бабку… если мой отец или Лор найдут её… Боги, они её четвертуют.
«Не «если». Когда».
Челюсть Лора так сильно сжата, что он, вероятно, смог бы отсечь ей чью-нибудь голову, не прибегая к использованию своего железного клюва.
— Вы думаете, что она ищет Фэллон? — спрашивает Сиб. — Она ведь ненавидит воронов и всё такое, а Фэл единственная, кто может вас «разбудить».
Риккио накалывает вилкой ещё одну тефтельку и подносит её к губам.
— Если бы какой-нибудь фейри держал меня в подземелье, я бы гораздо больше ненавидел фейри, чем шаббианцев.
Он засовывает тефтельку в рот и несколько раз её пережевывает, после чего проглатывает и накалывает другую.
Маттиа забирает у него тарелку, пока Риккио не разделался со всеми тефтельками. Он кладёт немного тефтелек себе на тарелку, а Сиб спрашивает:
— Зачем сохранять магический знак все эти годы? Разве не лучше встретиться лицом к лицу со своим народом, чем прозябать в фейской тюрьме?
— Магический барьер, который она воздвигла вместе с Костой Регио — это единственное, что удерживает шаббианцев от того, чтобы найти и убить её.
Ногти Имоген удлиняются, превратившись в когти, и клацают о крепкий нагрудник её доспехов, когда она хватается за свою толстую косу и перекидывает её через плечо.
— Мириам не успокоится пока не найдёт способ избавиться от нас, — раздаётся голос Лоркана в напряжённом воздухе.
— Нас? — спрашивает Сиб.
— Воронов.
Лоркан перестаёт играть со своим ножом и откидывается на стуле.
— Но тебя ведь нельзя убить, только обездвижить, верно?
Сиб хватает кувшин с вином и наполняет свой бокал, а затем бокал Маттиа, после чего наклоняется и наполняет мой.
Она, вероятно, думает, что вино поможет мне переварить новость о том, что моя бабка жива и, вероятнее всего, охотится сейчас за мной и Лором.
Я беру бокал, но Лоркан забирает его у меня и делает глоток.
«Мог бы попросить, и я бы налила тебе вина, Ваше Величество. Зачем воровать мой бокал?»
«У меня нет желания пить или есть фейскую еду».
«Тогда…»
Мои брови изгибаются.
«Тогда зачем ты взял мой бокал?»
«Всю твою еду и вино будут пробовать, пока ты не вернёшься в Небесное королевство. Разве Ифа тебе не говорила?»
«Говорила».
Когда он ставит бокал рядом с моей тарелкой, я спрашиваю:
«А почему именно ты должен пробовать еду на предмет яда?»
«Яд не может меня убить, Behach Éan».
«А что, если кто-то измельчит обсидиан и подсыпет в твой напиток?»
«Моё тело отторгает его».
Тот факт, что он использует настоящее время, настораживает меня.
«Тебя уже пытались отравить?»
— Фэллон может снять моё заклятие.
Я вздрагиваю, когда он раскрывает этот секрет остальным.
«Разве это не суперсекретная информация?»
«Я думал, ты доверяешь своим друзьям».
«Это так, но ты же не доверяешь. Зачем ты им рассказал?»
— О Боги, Фэл! — голос Сиб звучит так пронзительно, что едва не разрывает мои барабанные перепонки. — Тебе надо уезжать немедленно!
Мой пульс ускоряется, создавая какофонию в грудной клетке. Я не могу уехать, потому что мне надо найти…
Я обрываю свои мысли, пока они не проникли в сознание Лоркана.
— Согласна, — говорит Джиа. — Когда Мириам арестуют — или убьют…
— Но именно за этим Фэллон сейчас здесь, — Лоркан стучит пальцами по столу. — Она хочет, чтобы Мириам её нашла.
Сиб резко вздыхает.
— Это правда?
— Решила умереть? — шипит Джиа.
Антони ударяет кулаком по столу.
— Почему ты разрешил ей уехать из своего королевства, зная, что она собралась стать чёртовой приманкой, Морргот?
Кожаные одежды Лоркана хрустят, когда он поднимается с места.
