Незыблемые выси (ЛП) - Томас Шерри (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Ага! — торжествующе произнесла Арамия. — Как я и думала, вы понимаете глубину собственного невежества. Однако моя мать всегда собирала сведения везде, где бывала, а людям нравилось доверять ей секреты.
Хейвуд вздрогнул. Фэрфакс сощурилась, глядя на Арамию, и та сглотнула. В пустыне Сахара Тит назвал Фэрфакс самой жуткой девушкой на свете. Очевидно, Арамия была с ним согласна.
Но она продолжила, может, только чуть менее самодовольно:
— Снаружи ночь. Вы знаете, что на Атлантиде уже десятки лет действует комендантский час?
— Конечно, — съязвила Амара. — Это все знают.
— Допустим. А знаете ли вы, что города Атлантиды по ночам ярко освещены?
Арамия огляделась. На сей раз никто не сказал, что она повторяет общеизвестные факты.
— Так вот, они освещены, — продолжила Арамия. — Нигде, кроме самых широких проспектов, по которым постоянно прогуливаются патрули, нет деревьев, только коротко стриженые кусты, в коих почти невозможно спрятаться. Даже архитектура препятствует любым противозаконным действиям: между зданиями нет узких проходов, где можно было бы укрыться от ночного патруля. И между домами, что выходят на разные улицы, нет общего садика, как иногда в Державе. Даже вместе с землей, поднятой из океана, годных под строительство участков в Атлантиде всегда не хватает, поэтому высотные и малоэтажные здания просто подпирают друг друга, не оставляя промежутков, а общественные сады разбивают на крыше, и там, опять же, лишь цветы и кусты, а деревьев нет, так что патрулям все видно.
Каждое сказанное ею слово неприятно поражало. Не то чтобы Тит рассчитывал на особые преимущества ночного вторжения: он тоже знал о давно введенных патрулях и понимал, что передвигаться по ночам, вероятно, сложно. Но Арамии доказала, сколь велика его неосведомленность об Атлантиде как о стране — они практически не смогут появиться в открытую, не выдав себя.
Если Фэрфакс и чувствовала то же самое, то внешне это никак не проявилось.
— Мало указать, что мы чего-то не знаем. Ты можешь предложить решение, которое нам поможет?
— Я, конечно, тоже никогда не бывала в Атлантиде. Но точно знаю, что сами атланты нашли кучу способов обойти комендантский час. Есть маги с законным поводом находится снаружи затемно: частные охранники, работники ночных смен или техники, которых вызывают для аварийного ремонта. И полагаю, расплачиваться услугами или откровенно давать деньги за проход ночью — вполне нормальная практика.
— Думаешь, если мы решимся на подкуп, о нас не доложат в ту же секунду? Разве большинство людей не договорилось бы о поздней прогулке заранее?
— Всегда есть те, кому не удается планировать наперед. Им, конечно, приходится платить больше. — Арамия оглядела всю компанию. — Эта копия Горнила в Люсидиасе? — Ответа она не получила, но полученной реакции ей, очевидно, было достаточно. — Моя мама знает о туннелях под городом. На въездах и выездах из города стоят пропускные пункты. Если сможем пробраться в туннели, то вообще не попадемся на глаза властям.
— Как нам попасть в туннели? — спросила Фэрфакс.
— Этого я не могу открыть, пока не выйдем из Горнила. Я на своей шкуре испытала, как опасно использовать его в качестве портала. — Арамия улыбнулась. — Может, уже поторопимся? Оставаться здесь дольше чревато.
Как только Тит покинул Горнило и ступил на землю Атлантиды, давно подавленные воспоминания всплыли в голове мгновенно и, к сожалению, отчетливо. Обычные поблекли и со временем исказились, но сдерживаемые всегда возникали совершенно ясно и в деталях.
Ему было тринадцать, шел его первый летний семестр в Итоне, и хмурый Тит плыл по Темзе. Он ненавидел греблю, ненавидел эту школу и ненавидел Англию — честно говоря, не было ни одной стороны в его жизни, к которой бы он не питал глубочайшей ненависти.
После двух миль вверх по течению, они повернули обратно к лодочной станции. Экипаж сидел спиной вперед, так что один лишь Тит смотрел на запад. Всю неделю до этого моросил дождь. Но вдруг облака разошлись, и на него снизошел солнечный свет такого насыщенного золотистого оттенка, что дыхание перехватило.
А затем один из трех других гребцов, мальчик по имени Сент-Джон, тоже живший в доме миссис Долиш и тоже повеселевший благодаря неожиданному потоку света, сказал:
— Скажи мне вот что: кто у Шекспира главный живодер?
Тит закатил глаза. Он считал немагов, с которыми был вынужден делить школу, полными идиотами — полными и непостижимыми идиотами.
— Кто? — спросил другой мальчик.
— Макбет! — закричал Сент-Джон. — Потому как свершил убийство зверское. Смекаешь? Убийство зверское.
Два других гребца застонали. Тит почти улыбался: он действительно понял шутку, и она показалась ему довольно тонкой.
И когда они вытянули лодку на берег и отправились назад к пансионам, вместо того, чтобы ощутить привычные горечь и раздражение, он почувствовал себя сильным и… почти счастливым.
Ощущение его поразило. Мысли пустились вскачь: может, учеба в немагическом мире не такое уж наказание, как он всегда считал. Здесь Тит был просто одним из мальчиков, без утомительного дворцового этикета и груза надежд своей страны. И если бы постарался, то, возможно, начал бы получать удовольствие от юности вдали от всего, что ненавидел, будучи правителем Державы.
И возможно, просто возможно, он мог бы даже забыть на несколько лет об обязанностях, наложенных на него матерью. Лиходей никуда не денется, а Тит хоть немного порадуется жизни. Куда спешить? Что плохого в том, чтобы не посвящать подготовке каждую свободную минуту?
От развернувшихся перспектив голова шла кругом. Тит мог бы веселиться. Завести друзей. Он даже точно знал, как сошелся бы с другими — тот воздушный шар, о котором рассказывала леди Уинтервейл, все еще хранился в каретном дворе Виндзорского замка. Для мальчиков из пансиона миссис Долиш он стал бы грандиозным открытием.
Волнение все нарастало. Тит никогда не думал, что у него может возникнуть столько идей для забав. Уже в пансионе, переодевшись и умывшись, он сел, чтобы еще помечтать об этой такой возможно прекрасной будущей жизни.
Тит механически постучал пальцем по обложке «Lexikon der Klassischen Altertumskunde» и превратил немецкий справочник обратно в то, чем он был на самом деле, в дневник своей матери. И, опять же по привычке, стал листать чистые страницы. Но мысли витали далеко: Тит уже придумывал, как заставить Уинтервейла почувствовать себя одним из них, хотя бедняга скорее со скалы прыгнет, чем полетит на воздушном шаре.
Случайно взгляд упал вниз, и Тит с изумлением обнаружил на страницах запись. Дневник был единственной реальной связью с матерью, и откровения в нем появлялись столь редко, что теперь сердце забилось быстрее.
«25 апреля 1021 державного года».
За день до ее смерти.
«Пока что самый худший день. Удар настолько страшный, что я вне себя от горя.
Мир охвачен огнем, все горит. Я как-то различаю фигуры, летающие в море дыма. Их настойчиво преследуют маги верхом на вивернах, у них ускорители чар.
Заклинания дальнего действия бывают смертельно опасны. Многие из них наносят смертельный ущерб. А ускорители чар есть лишь у самых лучших.
Я задерживаю дыхание. Само небо как будто объято пламенем. Мелькают заклинания. Один из убегающих магов падает.
— Нет! — Ночь пронзает крик. — Нет!
Упавший маг не ударяется о землю. Вместо этого некая сила прерывает его падение в двадцати футах от земли. С шумом опускается летучий ковер, и тот, кто им управляет, затаскивает к себе тело мага.
— Revivisce omnino! — хрипло кричит ездок. — Revivisce omnino!
Павший маг никак не реагирует. Он уже мертв.
Это могучее заклинание, но даже самые сильные оживляющие чары не способны вернуть из мира смерти.
