Тонкий лед (СИ) - Кольцова Оксана (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗

— Да я скорее свой шлем сожру несоленым, чем позволю своей дочери стать христианкой! — взревел Бейнир, словно медведь. Альвдис понимала, что отец растерян и не знает, как отвечать теперь. — Чтобы она молилась деревянному кресту и отбивала поклоны. Тьфу! Никогда такому не бывать!

— Кто же говорит, что свадьбу будем играть по христианскому обряду? — усмехнулся Мейнард. — Ты видишь тут священника? А церковь? Я — нет, и на много миль в округе мы такого не найдем. Нет, Бейнир Мохнатый, тут твоя земля, ее земля, — он указал на Альвдис, — и если я хочу здесь остаться и жить, если тут будут расти мои дети, я приму веру этой земли. Так будет справедливо. Ты сам справедливый человек и понимаешь, что я говорю дело. Если станем мужем и женой, то в священной роще, под взглядами Одина, Тора и Фрейра. Как тебе такое предложение?

— Я тебя не понимаю, чужеземец, — сказал Бейнир, слегка успокоившись. — Думал, что ты сейчас с нами распрощаешься да уедешь в свою христианскую землю, как тебе твой закон велит. Или станешь жить, но словно вдовец, наложницу заведешь, может… А теперь ты говоришь, что хочешь поменять веру, стать одним из нас. Ты слишком мало тут прожил, чтобы понять, какие мы, но достаточно, чтоб кое-что уразуметь. Нельзя так просто прийти к нашим богам, думая: «Это всего лишь идолы». А твой Бог — он тебя простит, чужак? Он не обрушит свой гнев за предательство на тебя, и заодно на мою дочь? Ты, конечно, человек неплохой, и в соседях тебя иметь всяко лучше, чем Хродвальда, а вот только дочь у меня одна, и я не стану ее отдавать, если ты не подумал.

— Я уже знаю немного ваших богов.

— Откуда бы?

— Альвдис меня научила.

Бейнир мрачно посмотрел на девушку и велел ей:

— Говори.

— Я и вправду ему рассказывала… — Она с трудом понимала, как изложить отцу то, что для нее казалось естественным, как дыхание. — Рассказала, как живут наши боги, показала их, и Мейнард понял. Я видела, что он понял, отец.

— Допустим, так и есть. — Бейнир снова обернулся к франку, провел пятерней по бороде, размышляя. — Допустим, я поверю тебе, что ты искренне хочешь принять наш уклад, но скажи мне, почему я должен за тебя отдавать свою дочь?

— Есть множество причин, — Мейнард был спокоен, как ледник, — для начала, потому, что теперь это не станет для нее нежеланным браком в том, что касается положения. Я владею землей и кораблями, и мы это всю зиму повторяли с удивлением, но теперь, кажется, уже привыкли.

Альвдис услышала сдавленный смешок и покосилась на мачеху. Кажется, Даллу происходящее весьма и весьма забавляло.

— Потом, — продолжал Мейнард обстоятельно, — владения мои хоть и меньше твоих, Бейнир, но находятся неподалеку, а значит, дочь ты будешь видеть чаще, чем если бы ее увезли далеко от тебя. Своим воинам я дал добро на поход с тобой в иные земли, — тут Бейнир насторожился, — и «дракона» отдал Рэву, он знает, что делать с кораблем. Никакого оскорбления богам в том не будет. А самое главное, — тут он интригующе понизил голос, и слушатели невольно подались чуть вперед, даже вождь, — я твою дочь люблю и жить без нее больше не хочу. Вот такая правда.

— Гхм, — сказал Бейнир, в то время как Альвдис пыталась совладать с выражением лица, — хорошо ведешь речи, чужак. Кто-то тебя научил?

— Рэв и Сайф, которым я сказал, что еду свататься, — объяснил Мейнард, — остальные не знают, что везли. А везли мы дары, все по обычаю, и условия я с тобой буду обсуждать, если поладим. Только твоя дочь должна сказать, хочет ли она за меня идти.

Бейнир повернулся к ней.

— Что скажешь, Альвдис?

А что она могла сказать, когда Мейнард уже произнес самое важное? Все слова о положении, о дарах и кораблях не имели для нее никакого значения. Это очень хорошо, что жених состоятелен, соседи не будут судачить. Хотя он франк, все равно будут… Но не в том дело. Он не связан обетом. И он сейчас сказал, что любит.

— Отец, я не против того, чтобы франк получил не только кольцо. Я… — ее щеки наверняка светят алым, как зимний закат. — Я ему свое сердце уже подарила, и его дар приму с радостью.

— Ох, что же вы со мной делаете, — прорычал Бейнир, — что вам в голову двоим взбрело!

Но тут Далла ухватила мужа за рукав.

— Бейнир… Ты же видишь, что они влюблены. Дай согласие.

— Он же франк, Далла!

— Он спас ее от смерти, — твердо сказала мачеха, — никаких иных даров мне не нужно. А тебе? Или ты предпочел бы, чтоб твоя дочь стала наложницей северянина Хродвальда, а не женой франка Мейнарда? Не законной супругой в счастливом браке? Так вот мое слово, если оно для тебя что-то значит: давай свое согласие и отправляйтесь обсуждать дары, и будем праздновать помолвку.

Альвдис впервые видела, чтобы отец смутился. Несгибаемый Бейнир Мохнатый в присутствии своих воинов, конечно, так бы женщине не уступил, однако здесь их не было, а Далла явно имела собственную власть над мужем. Он покряхтел, подумал еще немного (все терпеливо ждали), поглядел внимательно на Мейнарда, потом на Альвдис, потом снова на жену. Так кивнула, и Бейнир махнул рукой:

— Боги, наверное, сегодня играют со мною шутки или незаметно лишают разума. Ладно, так тому и быть!

И, не дожидаясь ответа франка, прошествовал к двери, ведущей в большой зал, распахнул ее и заорал:

— Эй, слушайте меня, воины моря, верные мои товарищи! Знаете, что сегодня пьем? Не просто гость к нам приехал. Пьем помолвку моей дочери и Мейнарда Чужеземца!

На мгновение повисла тишина, а затем раздался такой рев, что Альвдис подумала: «Потолок обрушится».

Но он, конечно, устоял.

ГЛАВА 15

Прошло довольно много времени, прежде чем Мейнарду и Альвдис удалось поговорить наедине. Сначала их усадили за стол, и Бейнир с будущим зятем принялись дотошно обсуждать детали сделки. Брак всегда оставался сделкой, во всех землях, а потому Альвдис почти не слушала и лишь любовалась человеком, который только что сделал для нее невозможное.

Обсуждали «женский дар» — те самые дары и часть имущества, которые получает девушка после замужества; если потом ее муж погибнет, этого имущества никто ее лишить не вправе. Мейнард был достаточно щедр, чтобы удовлетворить запросы Бейнира; Альвдис подозревала, тут не обошлось без Сайфа, который за годы жизни во Флааме научился прекрасно разбираться и в местных обычаях, и в местных ценностях. Франк привез золото, серебро, различную утварь, а ещё Альвдис полагался домашний скот. Но коров и овец не стали тащить во Флаам, оставили в Хьёрте пастись на лугах. Разумное решение. Хотя, зная Сайфа, тот мог бы и подшутить над Мейнардом, намекнув, что все нужно везти…

Сделку обсуждали несколько часов, у Альвдис голова кругом пошла, однако девушка не уходила — в конце концов, это было ее замужество. Наглядевшись на Мейнарда, они теперь внимательно слушала. Обычно такие сделки заключались в присутствии всех родственников с той и другой стороны; Бейнир и его семейство присутствовали, также в качестве приближенных переговоры слушали Эгиль и Тинд, а у франка никаких родичей не имелось, о чем он поведал. Альвдис казалось, отец был этому даже рад. Стерпеть одного Мейнарда по соседству еще ладно, а вот если бы сюда приехала франкская родня, разногласий было бы не избежать.

Наконец, опустошив бочонок вина и блюда с едой, стороны договорились и торжественно ударили по рукам. Скреплять помолвку решили назавтра, а свадьбу играть через две недели. Бейнир поворчал было, что чересчур уж поспешно, как бы кривотолки не пошли, однако Далла и тут вмешалась.

— Никто не скажет ничего дурного, — сказала она, — а если Альвдис дала обещание ещё на Йоль, и кольцо дарила, тут и вовсе говорить не о чем. Я сделаю так, чтобы все об этом узнали. Завтра ей волосы покроем.

На том и порешили.

После этого девушке полагалось уйти и готовиться к завтрашнему дню; Далла вызвалась пойти с нею, так тоже полагалось, чтобы дать наставления. Уходя, Альвдис жалобно оглянулась на Мейнарда, и тот ответил еле заметным жестом.