Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
Говорят, вся человеческая жизнь — это бесконечный лабиринт коридоров и дверей. Разными коридорами пойти можно и разные замки отпереть, и от того, какой поворот выберешь, какой порог переступишь, зависит весь дальнейший путь. И как в темпле темного бога, в этом лабиринте жизни так же легко заплутать, сделать неверный выбор, сгинуть. Жалел ли Алекс, что, очертя голову, шагнул в неизвестность?
Даже через несколько дней после того шага, сгорая от лихорадки у стены праздничного здания, куда его никогда по-хорошему бы не пропустили, он ни о чем не жалел. Перед глазами, подернутыми мутной пеленой, стояла только Эльза. Дождавшись подходящего момента, когда со стороны улицы донеслось хриплое карканье клаксона и чьи-то громкие голоса, Алекс выбил локтем стекло в окне нижнего этажа и забрался внутрь. Пустая комната была погружена в полумрак, но оказалось, что так его глаза лучше видят. Несмотря на головокружение, план помещений он все еще помнил наизусть, поэтому машинально потер плечо в том месте, где саднили и пульсировали жаром следы острых зубов Димитрия, и двинулся в нужную сторону.
До сих пор что-то царапало Алекса изнутри, когда он вспоминал, как увидел брата Эльзы, когда ворвался в его покои. Конечно, радушного приема ожидать не стоило, и разговор назревал непростой, но в реальности все вышло совсем не так, как представлялось даже при самых нерадужных прогнозах.
Димитрий сидел в кресле, откинувшись на спинку и вытянув длинные ноги, рубашка на груди была расстегнута, сбоку на шее под ухом виднелась запекшаяся кровь. Нечто едва уловимое в позе, неестественно напряженные мышцы, поверхностное дыхание, заметное по движению грудной клетки, стиснутые на подлокотниках пальцы — все признаки говорили, что хозяин комнаты испытывал в тот момент нестерпимую боль. Его губы шевелились, а так как других собеседников поблизости не наблюдалось, разговаривал он, похоже, сам с собой. Алекс моментально испытал сбивающее с ног разочарование. О чем можно договориться с сумасшедшим? Но почему тогда Эльза, по слухам, доверяет его мнению? Никто в здравом рассудке не станет полагаться на слова душевнобольного.
Пока Алекс колебался в своих сомнениях, Димитрий неохотно поднял на него глаза, пустые, выгоревшие до белизны от какого-то внутреннего накала, с жуткими крохотными зрачками, и сделал знак занять кресло напротив.
— Ян, подай нашему гостю вина. Спроси, что он предпочитает.
Говорил он тоже с трудом, язык едва поворачивался во рту, но Алекс все же решил рискнуть и воспользовался приглашением. Димитрий сам изгой среди аристократов, он единственный, пожалуй, лишен присущего его слою общества снобизма, на своей шкуре знает, что такое быть паршивой овцой в благородном стаде. Ему не к лицу морщить нос от того, кто стоит на ступеньку ниже, учитывая, с кем якшается сам. Тем более, предложить Эльзе покинуть семью — разве не открытый жест презрения к существующим порядкам? Разве их интересы не совпадают хотя бы в этом? Его нужно лишь убедить, что Алекс — лучший вариант для сестры.
— Мы что теперь, потчуем тут всех подряд? Привечаем всех сирых и убогих? — довольно нахально отозвался доходяга по имени Ян. — Скажи ему, чтобы шел отсюда, и дело с концом. Меня он не слушает.
Димитрий глянул на дерзкого слугу так, что показалось — вот-вот прыгнет и вцепится в глотку, и по непроизвольной реакции Яна стало понятно: на самом деле тот побаивается господского гнева. Побаивается, но все равно стоит на своем. Зачем? Не желая нагнетать обстановку, Алекс поторопился отказаться:
— Я ничего не хочу. Мне нужно только поговорить.
— Говори, — равнодушно бросил Димитрий.
— Ты сам знаешь, что он скажет, — снова встрял Ян. — Что влюбился в твою сестру, а она его на дух не переносит, видеть не хочет. Все же понятно, что ничего ему не светит. Не стоит даже тратить время на него. — Он послал Алексу невинную улыбку. — Что так удивился? Это моя работа — все знать.
— Хочешь рассказать мне, как любишь Эльзу? — в глазах Димитрия мелькнуло нечто незнакомое, словно чернила на миг плеснули в расплавленное серебро. — Мне?
— Да, — Алекс покосился на нахального Яна. Вот бы кому врезать. Мало того, что промурыжил несколько дней в ожидании, так и теперь еще язык подкладывает. — Вообще-то, Эльза тоже меня любит… любила. Я хочу ее вернуть. Я хочу сделать ее счастливой. Я хочу доказать…
Все уязвленные чувства поднялись в нем жаркой волной, слова полились бурным потоком, но чем более весомые аргументы Алекс приводил в свою защиту, чем подробнее рассказывал Димитрию, сколько времени провел с Эль, что обещал ей и как досадно все вдруг оборвалось, тем холоднее становился стальной блеск в глазах волка. Будто речь, сказанная Алексом, проходила через испорченный телефон, меняясь до неузнаваемости перед тем, как попасть в уши сидящего перед ним угрюмого, больного на вид аристократа.
— Любишь Эльзу, — наконец повторил он каким-то страшным, хриплым, низким голосом, — любишь мою маленькую, сладкую, беззащитную сестренку.
И Алекс снова как через порог перешагнул:
— Люблю.
Уголок рта у Димитрия дернулся, обнажив краешек белоснежных зубов то ли в ухмылке, то ли в зверином оскале.
— Пошел вон.
— Отличное решение, — тут же воодушевился Ян. — Иди-иди, парень, некогда нам тут с тобой возиться, своих дел по горло.
— Не уйду, — мотнул головой Алекс, понимая, что сейчас его испытывают на прочность и твердость намерений, — я готов на все, чтобы быть с Эльзой. Если есть хоть один шанс, я хочу использовать его. Любой ценой.
Он действительно верил в это, поворот был выбран, и даже если дверь в конце пути не поддавалась, Алекс готов был выломать ее. Димитрий устало прикрыл глаза и произнес:
— Ян, подай нам фрукты.
По лицу Яна читалось, что он скорее подал бы Алексу яда, но спорить на этот раз слуга не решился, послушно подошел к столу, взял серебряный поднос, на котором красовались краснобокие яблоки, синие сливы, оранжевые апельсины и сочный белый виноград. Если бы Алекс не был так настроен идти до конца, он бы уже пожалел, что пришел: слишком странными ему казались все эти расшаркивания с угощениями, болезненное состояние хозяина и нервный вид слуги.
Димитрий лениво поднял руку, взял с подноса яблоко и нож. С хрустом надрезал пополам, не спуская глаз с гостя, который от фруктов только отмахнулся.
— Моя сестра — волчица. Ей нужен равный. Ты хочешь стать волком, Алекс?
— Я хотел бы им быть, — фыркнул тот, — если б такое было возможно.
— А ты помнишь легенду о том, как волки вообще появились?
Алекс что-то такое слышал и помнил, поэтому кивнул.
— Они произошли от женщины и бога, который обернул ее волчицей, — продолжил Димитрий, пока лезвие в его пальцах ловко сверкало, превращая яблоко в тонкие ломтики, которые затем падали на пол, — ты никогда не задумывался, кем же первые белые волки друг другу приходились?
— Кем? — спросил Алекс, потому что пауза в разговоре сама вела к тому.
Димитрий холодно улыбнулся.
— Братьями и сестрами. Если они родились от одной женщины и одного бога, то все были братьями и сестрами и не могли размножаться ни с кем, кроме друг друга, пока их потомков не стало так много, что об этом близком родстве все позабыли. Понимаешь, Алекс?
— Он не понимает, — вздохнул Ян, со стуком возвращая поднос на стол. — И не поймет. Не трать время.
— Он поймет, — миролюбиво протянул Димитрий, и в следующую секунду его рука совершила изящное и плавное движение, а ладонь, в которой только что играло лезвие ножа, вдруг оказалась пустой.
Дуновение воздуха скользнуло по щеке Алекса, от неожиданности он моргнул, тут же сообразив, в чем причина. Повернул голову, чтобы увидеть, как глубоко, по самую рукоять, нож вошел в кожаную обивку кресла. Хороший бросок, с четко выверенной силой, до миллиметра точный. Бросок, сделанный тем, кто уверен, что никогда не промахивается. В крови пробежал холодок — естественная реакция организма на внезапную опасность.
