Иллюзия Выбора (СИ) - Павлова Александра Юрьевна (читать хорошую книгу TXT) 📗
В некоторой еще прострации Анна зашла в свою комнату, оставив за дверью провожавшего ее принца, который пожелал ей спокойно ночи. С лица не желала уходить улыбка, а взгляд то и дело останавливался на ободке и камне родового кольца, что преподнес ей Кассиан. Металл согрелся на ее пальчике, и грел ее саму. Такого счастья, такого восторга и воодушевления Анна не испытывала ни разу в жизни. Вечер был волшебным, и закончился не менее сказочно.
Заходя в главный зал, она решительно шла к цели показать всем вокруг свое место и свое значение. Одевшись так смело, она бросила вызов каждому, кто сомневался в силе ее воли, характера и ее смелости. Чеканя шаг, глядя лишь вперед, раскованно улыбаясь и не оглядываясь волнительно по сторонам, Анна всем дала понять, что не по зубам им, что ее не пугают угрозы и косые взгляды, что ей плевать на тех, кому она не нравится. А еще были глаза Кассиана, которые при первом взгляде на нее, заволокло алой пеленой восторга и восхищения. И большего ей уже не нужно было. Она купалась в его внимание, в его прикосновениях, взгляде и шепоте. В его объятьях чувствовала себя желанной, любимой, защищенной и в безопасности. И его близость в ней пробуждала желание вести себя сумасбродно и смело. Она дерзила ему, кокетничала и играла, как когда-то ее научила Хитана. И все больше синие глаза сияли восторгом и лукавством, когда он отвечал на ее подначки. Никто не нужен был им кроме друг друга в этот вечер. Ни разу принц не посмотрел в сторону, ничто не волновало его кроме девушки в его руках. А Анна просто наслаждалась вечером и по совету Хитаны была самой собой, сосредоточившись на том, чтобы ей было хорошо: успев продемонстрировать все, что было важным, она смело могла забыть обо всех.
Даже о Хасине.
Мысль о беловолосом демоне заставила улыбку на лице померкнуть. Анна прикусила губу от досады, поймав себя на этом — она не вспомнила о Хасине ни разу за весь вечер. Не увидела его в толпе, не поймала его взгляда и не искала сама. Она словно забыла о нем в этот вечер. И сейчас вдруг почувствовала себя виноватой. Вслед за виной накатила паника и терзающая досада: она вдруг подумала о том, что в тот момент, когда волна счастья окутывала ее с ног до головы, когда Кассиан надевал кольцо на ее пальчик, Хасин сгорал от боли. В тот момент Анна даже не вспомнила о своем демоне, не подумала о его чувствах, видя перед собой и думая лишь о Кассиане. Зато сейчас со всем ужасом вдруг поняла, что мог испытывать в тот миг любящий человек. Себя поставила на его место, увидела его таким же счастливым, какой была сама, но с другой девушкой. Ей было больно при виде поцелуя Кассиана с Лидией, а сейчас внутри от одной только фантазии все скрутило в узел беспомощности, страдания и боли.
В испуге напряглась, когда услышала за спиной, как тихо открылась и закрылась дверь спальни. В панике лихорадочно начала снимать кольцо с пальца трясущимися руками. Но оно не снималось! Губу прикусила до боли, пытаясь стянуть ободок с пальчика. Руки Хасина легки поверх ее трясущихся ладошек, когда он подошел сзади, мягко обнимая ее всем собой.
— Не надо, — мягко и тихо прошептал демон, касаясь губами ее виска.
Анна обернулась к нему, заглядывая в тоскливые глаза, а из собственных текли ручьем слезы, в которых тонула ее вина перед ним. Губы дрожали, и она вся тоже.
— Ты счастлива? — нежно улыбнулся ей Бастард, ласково вытирая ее мокрые щеки.
Девушка кивнула, опуская голову, а слезы новым потоком хлынули из глаз. Но да — она была счастлива! Но ровно наполовину. Другая сейчас рыдала от боли и вины, от тоски. И пусть мелочь — всего лишь кольцо, пока только помолвка — это все уже начало того, чему не миновать конца — их отношений с Хасином.
— Мы всегда знали, что так будет, — грустно усмехнулся беловолосый демон, поднося к губам ее руку и целуя колечко на тонком пальце.
— Прости меня, — вжавшись в него всем телом, обвив крепко его руками, так по-детски, прошептала, всхлипывая, Анна.
— За что ты просишь прощения? — обнимая ее, улыбнулся едва заметно юноша.
— Тебе больно.
— Я уже свыкся с болью. По крайней мере, думал, что это так. Но она каждый раз меняет свои оттенки. И так сильно и мучительно не было еще никогда, — горечь и отчаяние сквозили в этих словах, были буквально пропитаны ими — настолько сильна была боль.
— Я люблю тебя! Люблю, — запрокинув лицо и заглядывая в стальные глаза, отчаянно зашептала Анна. — Это не изменилось. Не ушло. Не исчезло! Ты ведь знаешь это?! — со страхом с голубых омутах своих глаз, требовательно спросила она.
— Знаю, — улыбнулся Хасин. — И я люблю тебя. Это меня и убивает — любовь.
— Что нам делать?! Я не хочу…терять тебя, — и принцесса снова отчаянно прижалась к нему, пряча лицо на широкой груди.
Сейчас она выглядела удивительно слабой и беззащитной. И увидеть ее сейчас те стервятники, перед которыми она сегодня блистала, и они порвали бы ее на части прямо в эту минуту. Но в этот миг она была под самой надежной защитой — в руках своего демона.
— Но и его я тоже люблю, — с плачем добавила Анна, содрогаясь в руках Хасина.
— И это я знаю, моя Амани, — спокойно улыбнулся Хасин словно самому себе.
А в глазах был океан боли, отчаяния и страха. Сейчас он был бессилен и слаб так же, как был новорожденный младенец — беспомощен. Грудь сжимало и мешало дышать, сердце разрывалось на кусочки, и впервые в жизни глаза стали мокрыми. Никогда он не плакал, никогда не знал, что это такое и как это происходит. С удивлением снял со щеки единственную сверкающую каплю, неверяще рассматривая ее. Грустно усмехнулся, растерев ее меж пальцев. Снова обнял свою Амани, прижал крепко к своей груди, наслаждаясь своими крохами счастья.
— Это была последняя капля!
Голос был напряженным, рычащим и бурлящим от ярости. Алые глаза сверкали на лице, желваки ходили под кожей, выдавая нешуточный гнев, и руки были сжаты в кулаки.
— Мы достаточно выжидали! Мы достаточно смотрели, терпели и наблюдали! Пора действовать!
Ропот согласия зашелестел в темной комнате, когда соратники и друзья воодушевленно принялись за обсуждение случившегося.
— Наша цель почти в наших руках. Мы знаем, где наследник! Он почти в наших руках. Осталось лишь взять его! Лишь посадить на трон, и мы будем править этой страной! Мы свергнем Алимана. Свергнем его сына. Свергнем его ублюдка! — с криком торжества провозглашал предводитель, и ему вторили. — Мы довольно натерпелись от каждого из них! Нас убивали, уничтожали наши семьи и дома из-за любой мелочи. Они лишь искали повод избавиться от каждого из нас. И этот союз, — море презрения и отвращения в голосе, — позорный союз с людьми! Как посмел Алиман разделить наш трон с человеком?! Как посмел предать наши принципы?! Свои принципы!!! Он наплевал на свои убеждения ради своего сына. Он предал свою ненависть и жажду мести! А значит, рано или поздно он предаст и свой народ! Возведет однажды на престол плод этого нечистого союза! Сегодня он всем показал, что размяк, что давно не стало того монарха, за которого мы готовы были умирать на поле боя, за которого мы предали истинный род правителей! Пора исправить эту ошибку! Пора действовать!
Крики наполнили тишину комнату — крики согласия, воинственные кличи и рыки озлобленных псов, считавших себя правыми, забывших свои клятвы верности и присягу. Ими всеми владела жажда мести, кем-то — торжества, кем-то просто руководила подлая душа. Но все они здесь уже несколько лет шли к тому, чтобы добиться поставленной цели. У них были возможности. У них была надежда. У них был козырь.
— А начнем мы, — кровожадная улыбка расползлась по лицу предводителя, — с девчонки! Убьем эту тварь! Заставим нашего принца страдать! Это гаденыш влюбился! Посмел выставить напоказ свою слабость! Посмел своему ничтожному сердцу дать ослабнуть! Нам не нужен такой наследник! Мы раздавим его, уничтожим! Как однажды был раздавлен и уничтожен его отец! Никто не сможет защитить эту человечку, когда она останется одна — слабая и обессиленная. Ее порвут на куски, и эти куски украсят трон нашего принца. И нам останется лишь довершить то, что сделает с ним смерть любимой — уничтожить его остатки.
