Мертвая академия. Печать крови - Лайм Сильвия (электронная книга TXT) 📗
— После… раздумий? — нервно повторила побледневшими губами Лариана, а ее фиалковые глаза еще шире распахнулись.
Все произошло именно так, как и боялся Дэйн: на нем тут же повис тяжелый взгляд, полный тоски и непонимания.
— Лариана, — медленно протянул он, отчаянно желая прикоснуться к девушке, стереть с ее лица это отстраненное выражение бесконечной печали, — вы должны понять. Если в младенчестве вы были частью ритуала, о чем мы до сих пор не знаем, то оставлять вас в живых — фатальная ошибка.
— Так что же, может, убьете меня прямо сейчас, и дело с концом? — пожала худенькими плечами она и прикусила губу.
Сначала Дэйн не понял, что происходит. Но потом ослепительно-синие глаза вдруг влажно заблестели.
— Ну? Убьете, как мою мать? — продолжала Лариана, а потом вдруг вскочила со стула. На снежно-белом лице слишком ярко выделялись искусанные до кровоподтеков губы.
— Магиана Ирис, вы, кажется, не понимаете… — Дэйн попытался сохранить серьезный тон, несмотря на лезвия, что уже кромсали его изнутри после каждого ответного слова.
— А что тут понимать? — тихо переспросила она. — У меня была мать, которая могла воспитать меня. Любить меня…
— Лариана, она была верховной жрицей Тиамант! — воскликнул некромант, чувствуя, что девушка все больше и больше запутывается. Тонет в собственной печали.
— Ну и пусть, — бросила она, как маленький ребенок, которым, вероятно, в этот момент и стала. Снова стала крохотной сиротой, которую с детства не любила ни одна живая душа. Ни приемные родители, ни братья с сестрами…
Но разве мог он, Дэйн, об этом знать? Он сохранил ребенку жизнь. А остальное никогда не было его заботой. До сегодняшнего дня, когда боль маленькой магианы вдруг стала его собственной.
— Пусть была бы хоть самой проклятой богиней, — тихо всхлипнула Лариана, и это прозвучало гораздо громче, чем крик. — А вы? Вы же и сегодня подозревали меня в чем-то. Что я иду по стопам матери? Хотели меня убить?
Нет, проклятье, нет, Лариана!
С другой стороны, ведь она права, не так ли? Чего же ты добивался, Дэйн, когда во что бы то ни стало хотел увидеть ее анарель?
Чего ты добивался?
— Как вы могли… быть рядом со мной все это время? Неужели у вас совсем нет сердца?
— Магиана Ирис… — тихо произнес Люциан, понимая, что ему практически нечего сказать. Все слова перемешались в голове, и внезапно он почувствовал себя еще более мертвым, чем его сделало проклятие. Потому что на этот раз будто умирала душа. — Вы не понимаете, что говорите. Верховная жрица…
— Не надо больше ничего говорить! — воскликнула она на этот раз достаточно громко. И добавила холодно: — С меня уже достаточно новостей.
Затем резко выбежала из кабинета, как антрацитовый ураган, в своем маленьком черном платье академической формы. Формы, которую Дэйн ввел специально для нее.
— Верховная жрица, — тихо повторил он, оставшись в полном одиночестве, когда дверь с шумом захлопнулась, — собиралась принести вас в жертву своей богине, магиана Ирис. Так что вряд ли она стала бы хорошей матерью…
Но Лариана, конечно, уже не слышала его слов.
Дэйн замолчал, тяжело уронив голову на сцепленные пальцы, и давящая тишина накрыла кабинет ватными крыльями. Ректор закрыл глаза, пытаясь уверить себя, что так даже лучше. Что отныне Лариана не взглянет на него иначе, чем с отвращением. А значит, он сможет сохранять дистанцию. Сможет остаться тем, кто он есть.
Но правда была в том, что уже сейчас что-то болезненно острое, как старые крюки для ловли акул, рвало ему грудь, тянуло и резало, мешая дышать. А перед мысленным взором стояли только фиалковые глаза, полные печального блеска.
А это означало, что он не сможет сохранить дистанцию. Уже не смог.
Стиснув зубы, Дэйн резко шагнул к двери. Толкнул ее с какой-то неистовой яростью, почти наслаждаясь пронзительным скрином петель, и вышел прочь.
Глава 13
ПОЖАЛУЙСТА, ЗОВИ МЕНЯ ДЭЙН
Я бежала так быстро, как могла. Сердце обливалось кровавыми слезами, но глаза так и оставались сухими. Как бы сильно мне ни хотелось разреветься, все время что-то не позволяло. И от этого напряжение только росло.
В итоге, чтобы бедняга-хомяк в подоле платья не бился о ноги, я аккуратно придерживала его кармашек. Дабы не упасть, поскользнувшись на идеально-гладких каменных ступенях академии, приходилось немного сбавлять скорость. Чтобы не привлекать лишнего внимания магиан, медленно выползающих после лекций, я плотно сжимала губы и делала крайне невозмутимый вид.
Таким образом, когда величественное черное здание осталось позади, а узкие дорожки привели меня к тому самому парку возле полигона номер шесть, плакать окончательно расхотелось.
Здесь было очень тихо. Даже несмотря на стычку с Ивейном, эта старая аллея, больше напоминающая густой лес с мощеными тропинками, неудержимо манила своей дикостью. Буйством зелени, цветочными полянами и местами даже малопроходимыми зарослями. И потому ее невозможно было не оценить по достоинству.
Я быстро отошла в сторону от дорожки, чтобы не встретиться ни с кем из магиан. Внимательно оглядываясь по сторонам, дабы не нарваться в очередной раз на какого-нибудь пьяного демонолога, скрылась за высоким кустарником цвета малахита и медленно побрела прочь.
Хотелось подумать вдали от суеты. Чтобы чем-то занять руки, я подняла из травы небольшой гладкий булыжник с красивыми черными трещинками и, перекатывая его в ладонях, направилась дальше.
Оказывается, мать меня вовсе не бросала, как я привыкла думать всю свою жизнь.
Верховная жрица Тиамант.
Эти три слова до сих пор звучали в голове, и я никак не могла понять, что они по-настоящему для меня значат. Моя мать была приверженкой темного культа. Зачем? Для чего ей было поклоняться богине, пожирающей тела и души?
У меня не укладывалось это в голове. Но казалось, что и у этого должна быть причина.
Может, Тиамант не такое уж зло? Может, для своих адептов она — благословение… Кто знает, как на самом деле обстояло дело? А спустя почти два десятка лет узнать правду не получится.
Ведь Люциан убил всех, кто мог хоть что-то рассказать мне.
Это бесило. Страшно злило и почти уничтожало изнутри.
Невозможность хоть что-то изменить, понять, кем на самом деле была моя мать? Просто женщиной, которая верила в других богов, или сумасшедшей фанатичкой, которая мечтала явить в мир ожившую Смерть?
Ведь я не могла не предполагать и такой вариант событий. Вероятно, Люциан действительно не мог поступить иначе. Может быть, у него и впрямь не было иного выхода, кроме как выжечь этот культ под корень. Уничтожить всех и вся.
Но мое сердце отказывалось в это верить. Я не могла представить себе, что женщина с ребенком на руках могла замыслить что-то недоброе против всего мира. Независимо от меня фантазия уже рисовала мне красивое лицо брюнетки, улыбающейся маленькому комочку, завернутому в одеяло.
Я бы улыбалась именно так.
А еще я не могла понять, зачем же убили эту женщину. Ведь можно было наказать, посадить в темницу, отправить послушницей в Светлый храм. Она могла там воспитывать свою дочку в маленькой келье, перемежая заботу о ней с тяжким трудом.
И у меня была бы мать.
Но, увы, все случилось совсем не так.
Впереди узенькую поляну пересекало толстое поваленное дерево, нарочно перевязанное цепями по краям, а рядом стоял огромный плоский валун, подозрительно напоминающий столик. Место отдыха, столь дико и по-деревенски обставленное, казалось очень необычным на территории императорской академии. Стоило представить, как какая-нибудь маркизочка добирается сюда от тропинки на своих каблуках, а потом, старательно приглаживая юбки, садится на низкое бревно, как становилось смешно. Наверно, поэтому здесь никого и не было. А мне такое славное местечко было как раз по нраву.
Я бросила на столик свой камушек, а затем смело уселась на древесный ствол, отчего и так укороченная юбка довольно сильно задралась, оголив часть бедер. Но в такой глуши мне до этого не было никакого дела.
