Умри ради меня - Плам Эми (читать полную версию книги TXT) 📗
— Кэти! — воскликнула она и, бросившись ко мне, расцеловала в обе щеки.
— Шарлотта… вот так сюрприз!
Я улыбнулась, с любопытством оглядываясь по сторонам, чтобы проверить, одна ли она пришла или с кем-то.
— Я тут жду Шарля. А, вот и он! — воскликнула она, глядя куда-то за мою спину.
Я обернулась. К нам шел Шарль, целый и невредимый, при руках и ногах, и выглядел он здоровее прежнего. Он нахмурился, увидев меня.
— А что эта человеческая особа здесь делает? — спросил он.
— Вообще-то у меня имя есть. А отвечая на твой вопрос, могу сказать: я здесь живу, — с вызовом произнесла я. — Ты не единственная персона в Париже, которая пользуется этой станцией метро.
— Нет, я имел в виду — что ты делаешь возле Шарлотты?
— Я просто наткнулась на нее. Случайно.
«А с чего это вдруг я начала оправдываться?» — внезапно рассердилась я.
— Я надеялся, что после того, как ты обошлась с Винсентом, мы больше никогда тебя не увидим.
— Эй… — Я старательно изобразила улыбку. — Я вообще-то тоже на это надеялась. Ладно, Шарлотта, приятно было повидаться. Мне пора.
Я повернулась, чтобы уйти, но Шарль крикнул мне вслед:
— Что тебе еще нужно от нас, мертвецов, а? Чего ты еще хочешь? Чтобы мы еще раз спасли тебе жизнь? Или хочется завести нас в смертельную ловушку, как ты завела Эмброуза?
— Что?! О чем это ты? — вскрикнула я, резко оборачиваясь.
— Ни о чем. Я ни о чем не говорю. Просто забудь, я ни слова не говорил, — выплюнул Шарль.
Засунув руки в карманы джинсов, он повернулся и пошел прочь.
Шарлотта посмотрела на меня с виноватым видом.
— О чем он говорил? Что я сделала? — выдохнула я.
— Ничего, Кэти. Ты ничего не делала. Не беспокойся, это проблемы Шарля.
— Да, но тогда почему он вот так на меня нападает?
Я просто оцепенела от потрясения.
— Эй, не хочешь ли прогуляться к реке? — спросила Шарлотта, не обращая внимания на мой вопрос. — Знаешь, я вообще-то надеялась, что рано или поздно встречусь с тобой, раз уж ты живешь здесь неподалеку. Но конечно, я тебя не искала нарочно. Просто не считала возможным гоняться за тобой по улицам.
— Только не говори, что ты за мной следила, — отчасти в шутку сказала я.
Но Шарлотта не ответила, хотя и усмехнулась по-кошачьи.
— Что? Ты действительно за мной следила?
— Да не пугайся ты! Винсент меня об этом не просил. Просто мы вообще интересуемся спасенными нами людьми, нам трудно от этого отказаться. Ну, и другие причины к интересу есть…
— Ты интересуешься мной?
— Да.
— Почему?
— Разве не понятно? Ну… ты — первая девушка, в которую Винсент влюбился после того, как стал ревенантом. И это уже само по себе интересно для всех нас.
— Я не желаю говорить… о нем, — тут же запротестовала я.
— Хорошо. Мы ни слова больше не скажем о Винсенте. Обещаю.
— Спасибо.
— И еще ты мне интересна потому, что… — На этот раз Шарлотта выглядела куда моложе своего пятнадцатилетнего тела. — Ну, я вроде как надеялась, что ты можешь стать мне подругой… конечно, до того, как ты сбежала. Довольно скучно постоянно общаться только с парнями. Хорошо еще, что там Жанна есть, а то бы я вообще с ума сошла.
Должно быть, на моем лице отразилась насмешка, потому что Шарлотта поспешила объяснить:
— Видишь ли, я же не могу просто взять и подружиться с кем попало, из людей, я имею в виду. Они бы не поняли. Но поскольку ты уже знаешь, кто мы такие…
Я мягко перебила ее:
— Шарлотта, мне, конечно, очень льстит то, что ты хотела бы со мной подружиться. Ты мне действительно нравишься. Но я настолько расстроена из-за Винсента, что если буду встречаться с тобой, то возникнет риск и встречи с ним, а это было бы для меня слишком трудно.
Шарлотта отвела взгляд и небрежно кивнула, как будто уже отдалившись от меня.
— Мне казалось, что ты большую часть времени проводишь с Шарлем, — сказала я.
— О, он в последнее время все больше держится сам по себе, — ответила Шарлотта, стараясь говорить беспечным тоном, хотя ей это и не слишком удавалось. И когда она продолжила, у нее дрогнул голос: — Так что с недавних пор мне приходится проводить в одиночестве куда больше времени, чем я привыкла.
Ее попытка выглядеть храброй не удалась, потому что я заметила слезинку, сползавшую по ее щеке, когда Шарлотта вдруг отвернулась.
— Погоди! — воскликнула я, хватая ее за руку и снова разворачивая к себе лицом.
Уставившись в землю, Шарлотта смахнула вторую слезинку.
— Извини. Просто в последнее время все стало как-то… тяжело.
«Похоже, не у одной меня со всем этим проблемы», — сказала я себе, и вся моя решительность рассыпалась при виде грустного лица Шарлотты.
— Ладно, хорошо… Давай пройдемся до реки.
Пустой взгляд Шарлотты встретился с моим взглядом, и она даже сумела улыбнуться, беря меня под руку; мы зашагали по улице в сторону реки.
Когда мы подошли к воде, я показала на древний магазинчик таксидермиста.
— Мы с мамой часто туда заходили, — сказала я. — Это вроде зоопарка, только звери неживые. И я теперь не могу пройти мимо этого места, не подумав о маме. Я не решаюсь зайти туда, боюсь, что просто не выдержу, рассыплюсь прямо посреди всех этих беличьих чучел.
Шарлотта засмеялась — на что я и надеялась.
— Я точно так же себя чувствовала после того, как умерли мои родители. Мне все о них напоминало. Париж еще много лет казался мне городом призраков, — сказала она, когда мы подошли к спуску на набережную.
— Твои родители умерли? То есть я хочу сказать, раньше, чем ты? — спросила я, и мое сердце снова переполнилось болью.
Мы пошли вдоль длинного ряда жилых лодок, пришвартованных у берега.
Шарлотта кивнула.
— Да, во время Второй мировой войны. В оккупацию. Родители печатали в нашей квартире, это рядом с Сорбонной, разные нелегальные издания… отец преподавал там. А немцы нашли все это и расстреляли их. Мы с Шарлем в ту ночь были у тети, а иначе, наверное, и нас тоже убили бы. Мы гордились нашими родителями и хотели продолжать их дело. Так что когда мы услышали о том, что начались облавы… — Шарлотта замолкла на мгновение, потом пояснила: — Немцы ловили иудеев, чтобы отправлять их в концентрационные лагеря. — Я кивнула, давая понять, что мне это известно, и она продолжила: — Мы спрятали в своей квартире нескольких своих школьных друзей и их родителей, в комнате с фальшивой стеной, где до того прятали печатный станок. Мы накопили достаточно продуктовых карточек, чтобы кое-как кормить их, и одежды у нас хватало, но через год один наш сосед все обнаружил и донес на нас.
Я застыла на месте.
— Да кто же на такое способен?! — в ужасе произнесла я.
Шарлотта пожала плечами и взяла меня за руку, заставляя идти дальше.
— В общем, мы сумели вывести этих людей в другое надежное укрытие, но нас с Шарлем на следующий день поймали и расстреляли.
— Просто поверить не могу, что такое происходило вот здесь, в Париже!
Шарлотта кивнула.
— Считается, что за время оккупации было расстреляно тридцать тысяч «сопротивленцев». Ну, по крайней мере, таковы официальные цифры. Кто-кто из расстрелянных на самом деле пытался бороться. Но остальные — это невинные люди, которых просто схватили и убили из мести за действия соотечественников.
— Но вы с Шарлем проявили немалую храбрость, спасая тех друзей.
— А разве ты не поступила бы так же? Разве можно было действовать как-то иначе?
Мы подошли к каменной скамейке и сели.
— Не знаю, — ответила я наконец. — Я, конечно, хотела бы надеяться, что тоже постаралась бы кого-нибудь спасти. Может, ты потому и стала одной из них? Я имею в виду ревенантов, — сказала я.
— Жан-Батист именно так и думает. Что в нас как бы заложена программа спасения других. Что это для нас естественно. Кто знает? — Шарлотта задумчиво помолчала. — Но что я знаю точно, так это то, что я могу избавить других от той боли, которую пережила сама, потеряв родителей… избавить, спасая чью-то жизнь, и от этого мне легче переносить постоянные мучения нашей собственной жизни.
