Тлен и пепел (СИ) - Шелинс Елена (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Мама не выдала ни одним мускулом на лице ни волнения, ни родительского негодования по поводу моего отсутствия. Она кивнула, делая вид, что я должна была прийти именно сейчас, и представила меня своим собеседникам, оказавшимися дальними родственниками Элины.
Разбредшиеся гости постепенно прибывали к пока что пустой площадке. Кое-кто садился прямо на лужайку, позволяя прислуге предварительно постелить ковры.
Глаз в какой-то момент выцепил длинные зеленые одежды, какие могли носить только богослужители. Молодой жрец, застыв в одной позе, с величайшим почтением держал в руках небольшую лакированную шкатулку из черного дерева.
Музыка смолкла, замолчали и гости, вниманием которых всецело завладели двое мужчин, вышедших на площадку.
Один из них, отец Элины, с седой головой, расплывшейся фигурой, но с живым блеском в глазах, пребывал в сильном волнении. Он не мог стоять на месте, и, заложив руки за спину, чуть покачивался на пятках, как будто это действовало на него успокаивающе.
Второго же я видела впервые.
Зрелых лет, высокий, с хорошо сохранившейся к этому возрасту атлетической фигурой и правильным лицом, он поджимал уголок рта с легкой ноткой превосходства, и зачем-то приглаживал тщательно убранные назад волосы, черные, но с большими прогалинами седины.
Покончив с волосами, мужчина откашлялся, привлекая внимание, и заговорил:
— Дамы и господа, мы рады всех вас видеть в такой важный для наших семей день. Прежде всего, стоит поблагодарить лорда Керегена Темпича за столь радушный прием, который он организовал в своем доме.
Толпа тут же с готовностью разразилась аплодисментами, и отец Элины широко улыбнулся, на мгновение перестав раскачиваться взад-вперед.
— Но давайте все же вспомним, зачем мы здесь собрались…
Миловидная девушка из прислуги быстро подбежала к двум господам и расстелила перед ними пласт чудесного розового шелка. Не успела ткань опуститься на землю, как с разных концов площадки к ней устремилась Элина и видный молодой человек, видимо, тот самый Мортен Батрис.
На первый взгляд сходство с Отисом даже пугало. Тот же волевой подбородок, те же притягательные серо-голубые глаза, те же пшеничные прямые волосы, только длинные и убранные в низкий хвост. Почти тот же рост и тип телосложения. И лишь при тщательном рассмотрении становилось понятно, что черты у Мортена более плавные, не такие мужественные, как у брата, губы чувственнее, спина уже. На Элину жених смотрел так, как смотрит на крайне симпатичную ему девушку молодой человек скорее невинный, не успевший пресытиться женщинами и их вниманием.
Молодые встали на расстеленный шелк. Мoртен протянул ладонь, и Элина, как и полагалось, положила поверх его руки свою. Коснувшись молодого человека, она кинула на него краткий, почти испуганный взгляд и тут же опустила глаза, краснея неровными пятнами.
Отец Элины подал знак, и уже ранее замеченный мной жрец медленным величественным шагом прошел к двум господам и встал лицом к Элине и ее суженому.
— Мой возлюбленный племянник, — продолжил оратор, заставив меня похолодеть от резкого осознания, кто именно сейчас стоит перед нами. — Замужество — важный и часто скорее необходимый в этой жизни шаг, но тебе боги даровали в невесты действительно красивую девушку, полную прелестных качеств. Цени подобную милость.
Он на мгновение замолчал, чтобы придать важность своим дальнейшим словам.
— Я даю свое согласие на заключение этого союза, — или моя впечатлительность сыграла злую шутку, или же он действительно проговорил это таким тоном, словно речь шла не о помолвке, а о приговоре.
Дядя Отиса протянул руку и коснулся двумя пальцами крышки закрытой шкатулки, и та, отзываясь, на мгновенье полыхнула зеленым светом.
Ненадолго повисла тишина, кто-то из гостей замер, впечатленный моментом, кто-то, больше из вежливости, терпеливо сдерживал зуд разговорчивости или вертел головой, тщетно ища замешкавшегося неподалеку разносчика напитков.
Отец Элины, волнуясь, сглотнул, потом несколько секунд откашливался, прочищая горло, и, наконец, заговорил:
— Дети мои… Элина… Я уже не один год знаком с Мортеном, и сейчас… с легким сердцем…
Кереген Темпич, не удержавшись, смахнул набежавшую слезу и без дальнейших слов приложил пальцы к другой стороне крышки.
Вновь полыхнуло зеленым, но на сей раз шкатулка распахнулась.
Все произошло так быстро, что я смогла рассмотреть лишь два серебристых прочерка, скользнувших по рукам помолвленных. Раздался сдавленный вздох Элины, она качнулась, но Мортен, изловчившись, придержал девушку, не давая ей упасть.
На их запястьях, еще извиваясь, словно устраиваясь поудобнее, расположились серебристые металлические змейки. Маленькие пасти артефактных браслетов алели кровью, — каждая из них предварительно впилась в палец одного, и лишь затем обвила запястье другого.
Это — кровная клятва. Такие браслеты спадают только после брачного обряда, так же скрепленного кровью. Когда-то они являлись залогом грядущего брака, не давая никому из молодых сбежать или передумать их семьям. Раньше исключений не бывало, сейчас же правила смягчили, и подобных змеек могли снять жрецы с письменного и заверенного на то указания родителей помолвленных.
Стало дурно. Словно из-под толстого покрывала я слышала, как зазвучали аплодисменты, и поспешила к ним присоединиться, не сводя глаз с браслетов.
По ним медленно перетекала жизненная энергия, словно это были ветви деревьев или амфибии в спячке, а не украшение из металла.
Грянула музыка, засуетились официанты. Маменька вручила мне бокал и тут же со мной чокнулась, и я послушно выпила пузырящуюся на языке жидкость.
Когда подняла глаза на площадку, все ранее присутствующие на ней исчезли, и их заменила тонкая невысокая девушка с распущенными красными волосами, в бордовых нанайских шароварах и блестящем оранжевом верхе, закрывающем горло, но оставляющем открытыми руки. Прежде чем я всерьез озадачилась, кто она и что там может делать, незнакомка затопала босой ножкой и, крутя бедрами, пустилась в дикий пляс. Пара поворотов, — и девушка, взмахнув руками, сотворила огромный белый огненный цветок, жар которого докатился до моего места.
Я моргнула, с трудом вспоминая об обещанном представлении. Танцевать здесь в таком виде , пожалуй, могли только магички, стоящие особняком от большинства условностей и правил.
Тело танцовщицы было таким же гибким, как у змейки, и я вновь нахмурилась, вспоминая о браслетах. Я даже не могла сформулировать причину, по которой они так сильно пугали меня. Не потому ли, что та энергия, что бежала по металлу, была чистейшей энергией жизни, противоположной холодной силе, источаемый темным даром?
Залпом допила остатки шампанского из бокала. Танцовщица тем временем делала вид, что жонглировала пятью огненными шарами, в действительности их не касаясь. Я еще некоторое время любовалась точными выверенными движениями магички, и вдруг почувствовала чужой взгляд.
Огляделась, и внимательные глаза нашлись ровно напротив. Из массы гостей, галантно подставив руку какой-то светловолосой девушке с оголенными плечами в голубом атласном платье, на меня пристально смотрел Идвин.
B дорогом нарядном костюме и с тщательно причесанными волосами он казался настоящим пижоном по сравнению с тем, каким я видела его на кладбище.
Я не нашлась сделать ничего лучше, как улыбнуться, перехватить у проходящего мимо официанта очередной бокал и, глядя на Идвина, приподнять его, словно чокаясь, — во время представления вряд ли кто еще мог обратить на меня внимание, а если бы и обратил, то не понял, кому именно я адресую свой смелый жест.
На краткий миг на лице Идвина смешалось яростное и вполне справедливое возмущение моим поступком и вместе с тем мальчишеское желание рассмеяться. Наконец, он коротко прыснул и покачал головой, отводя от меня взгляд.
