Не место для якоря (СИ) - Петроченко Евгения Александровна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Стоило нам выйти за пределы двора, как все появляющиеся в поле зрения жители стали считать своим долгом подойти ко нам и осведомиться о моем здоровье, а их дети концентрировали всё своё внимание на Пирате, который увязался за нами. Одна соседка обещалась непременно зайти ко мне вечером на гараш, но я-то знал, что куда больше её привлекает рюмочка ракии, которую я обязательно предложу. Другая попросила оставить у меня сына на ночь, так как хотела пойти ночью с мужем в море, и обещала расплатиться за хлопоты жирным пеленгасом.
Дорога сегодня не была пыльной. Ночью шел дождь, а утром было пасмурно, и тяжелые серые тучи не сходили с неба до сих пор. Было приятно вдыхать свежий воздух, который сохранил в себе дыхание моря, и не прятать кожу от обжигающего солнца.
Вскоре последние сельские домики оказались позади, и широкая дорога сменилась вытоптанной посреди поля тропой, испещренной глубокими колеями с лужами на дне от колес тракторов. Даже и сейчас один виднелся далеко на горизонте, ближе к побережью.
Идти было не так уж сложно, и когда я останавливался, чтобы перевести дух, Таня доставала стеклянную бутылку вишневого компота и угощала меня им. Становилось легче, и с новыми силами мы продолжали путь.
Вскоре мы зашли на островок мертвых - сельское кладбище. Приближался Яблочный Спас, к которому приедут и мои дети, и оно не было пустым. То тут, то там встречались люди с граблями или с кистями краски. Ограда участка, к которому мы держали путь, облупилась от солнца и ветра, и сквозь голубой цвет проскакивали серые проплешины металла. Но дочь обязательно купит в Мелитополе краску и наведет здесь порядок перед Осенинами.
Отворив калитку, я застыл у входа, словно не приходил сюда уже тысячу раз. Как и прежде, остро кольнуло сердце, а горле запершило от горечи. Против воли слезы появились в уголках глаз, но не полились ручьем, как прежде. Даже боль имеет срок давности, и тупое чувство потери пришло на смену горестному воплю о несправедливости жизни и ошибке Создателя.
Я сделал ещё пару шагов и вспомнил один день через какое-то время после похорон, когда большие венки и корзинки с искусственными цветами были уже убраны. Я точно так же застыл перед могилой, когда меня накрыло с головой чувство дежа вю. Я вдруг совершенно четко осознал, что бывал здесь прежде, и передо мной пронеслась цепь нескольких последующих мгновений. Я знал, что стоило лишь немного повернуть голову, и рядом с памятником моей любимой будет находиться моя собственная могила, с похожим голубым памятником и пучком полевых трав.
Это чувство пропало так же быстро, как и появилось, и я по крупицам пытался воссоздать, что же я видел рядом с могилой Ярославы. Вопреки моим предыдущим похожим ощущениям, это видение не ускользало из мыслей, теряясь в дымке сознания, а постепенно обрастало ранее не видимыми элементами.
Я подошел ближе, посмотрел на желтые цветы в моей руке, которые так подходили ей, и наклонился, чтобы опустить их на могилу. И снова дежа вю. Когда-то я точно так же наклонялся, и на долю секунды жар дыхнул мне в лицо, возвращая в солнечный летний день. Кажется, рядом со мной присутствовал кто-то ещё, но в этот раз ощущение уплывало, не давая за него ухватиться.
- Деда Бойко, с вами всё в порядке? - тревожно спросила Татьяна, наблюдая за изменениями на моем лице. - Сердце закололо?
- Нет, Таня, всё хорошо, - уверил её я. - Просто накрыло дежа вю. Ты, наверное, слышала о таком?
- Снова какие-то ваши азиатские штучки? - тревога пропала из её глаз, уступив место скепсису.
- Ничего имеющего отношения к религии, - разъяснил я. - Это вообще психологический термин. Дежа вю - это ощущение, что ты уже был в подобной ситуации. Его чувствовал почти каждый человек. Наверняка и ты что-то подобное припомнишь.
- Нет, такого со мной не было, - категорично заявила она. - А вы определенно здесь прежде бывали очень много раз, за пятнадцать-то лет.
- Это другое. Сейчас оно было совсем мимолетным. Но как-то я почувствовал, что нахожусь здесь не один, а стоит мне только отвести взгляд от памятника Яры, как я увижу свою собственную могилу, и на ней будет лежать такой маленький пучок цветов, сорванных в поле.
- Свят-свят, - испуганно вымолвила Татьяна и перекрестилась трижды. - Даже не думайте об этом! Дай Бог вам здоровьечка, пусть такие мысли даже не лезут вам в голову!
- Да я не об этом... - хотел было переубедить её я, но махнул рукой на эту бесполезную затею.
Я начал доставать из авоськи бутылку чистой воды, чтобы промыть рюмочку с могилы, небольшую баночку из-под майонеза, наполненную ментой - любимым напитком Ярославы, половину абрикосового пирога и конфеты, чтобы помянуть с Татьяной мою жену и потом положить на блюдце у памятника и долю Яры.
То давнее событие никак не стиралось из памяти, словно я его пережил на самом деле. После того видения я стал уделять внимание дежа вю в любом фильме, в любой книге или телепередаче, живо интересуясь этим феноменом. Со временем я узнал и о других, сходных с ним, разновидностях: жамевю и пресквю. И если состояние жамевю так и осталось для меня ощущением, никогда не испытанным, но пресквю было знакомо так же, как и любому жителю нашего мира. Неспособность вспомнить какое-либо хорошо знакомое слово была мне прекрасно известна, в то же время как некоторые слова, впервые услышанные, производили такое сильное впечатление, словно были важны в какой-то другой жизни. Когда в студенчестве я изучал египтологию, то такое впечатление на меня произвел культ одного из богов, и я всё никак не мог забыть его имя, хотя все остальные давно стерлись из памяти за давностью лет.
Эти мысли отвлекали от боли. Я пытался убежать от неё в книги, в фантазии, в религию, пытался найти оправдания любимому человеку и пытался не позволять себе злиться на неё за то, что она оставила меня доживать свой век в одиночестве, один на один с этим чуждым миром.
17
Мири
Первое ощущение - полнейшая дезориентация. Глаза метались от одного объекта к другому, уши заложило от криков и рева, и не успела я хотя бы на чем-то сосредоточиться, как мощный удар чего-то черного, длинного и огромного отбросил меня на камни и жухлую траву.
Боль пронзила правый бок и спину, я закричала от этого острого чувства, которое вышибло из меня дух, и закрыла глаза, пытаясь убрать мельтешение черных точек перед ними. Крики не давали сосредоточиться и прийти себя, от шока я не разбирала, просто ли это вопли или там есть словесное содержание. Бок и руку саднило, но сильная боль от падения на твердые предметы постепенно сменялась тупым ноющим чувством. Я смогла стиснуть зубы, чтобы больше не издавать стонов, но выровнять дыхание не получалось. Рев не прекращался, и я решила открыть глаза и посмотреть, что же происходит.
Казалось, прошло уже несколько минут, а на деле это занимало секунды. Валяясь на земле, я мало что пропустила из общего действа. Я посмотрела на небо и, не увидев там ничего страшного, попыталась встать на колени, чтобы оценить ситуацию.
Справа от меня росли гигантские деревья, широкие в обхвате и с такими большими листьями, что я почувствовала себя лилипутом в стране великанов. Это говорило в пользу того, что здесь гравитация немного меньше, чем земная. Было нечто схожее в растительности с ранним юрским периодом на Земле, только папоротники ещё не начали исчезать. Их сплошная пелена не давала рассмотреть, что таит в себе лесная чаща.
Когда я поворачивала голову влево, то уже примерно представляла, что увижу.
Огромное животное, точнее, динозавр, с черной кожей, местами покрытой мелкими хитиновыми пластинами, с длинным хвостом, который так же был покрыт твердыми наростами, ревел метрах в двадцати от меня. Я не увидела пластин и шипов на хвосте, что радовало, зато этот ящер обладал костяным гребнем на спине, на черепе и на носу. Он не щелкал зубами и не пытался никого съесть, вероятно, являлся травоядным, но был очень, очень зол.
