Ветер Безлюдья (СИ) - Татьмянина Ксения (лучшие книги .txt) 📗
— Из центра. Я неосторожно захлопнул дверь библиотечного архива, и теперь вынужден добираться обратно на метро.
Посмотрев на его запястье, вместо персоника увидела массивный напульсник. Для скользящего взгляда только прикрытие, чтобы не светить невзначай голой рукой без гаджета.
— А как ты, — спросила я его тоже в полголоса, поддаваясь секретности, — минуешь все турникеты на станции? Как ты оплатил проезд на входе?
— Никак. Я тень, которая не существует в системе.
— И ты захлопнул дверь в архив?
— Потом обязательно объясню. Так что, едем?
— Едем.
Виктор улыбнулся.
Добирались мы с пересадками в южную часть трущоб. Я на сегодня растеряла все свои планы, решив, что ради такого дня с родителями, такой встречи с Виктором, я все отложу на потом. Не убегут никуда ни работа, ни ужин, и, будь неладны, все напоминалки на персонике, когда они отключатся там, в другом мире других людей. А если мама права, и я сама себе враг со своим одиночеством? Вот же ведь — рядом со мной мужчина. И он такой, о каком бы мечталось — красивый, — не похожий на всех прочих, добрый — любящий и своих родителей и своего собакена, интересный, — живущий вообще в параллельном мире! А прошлое нужно оставить в прошлом… не ворошить, не думать. Не пытаться вспомнить! Или не думать об этом хотя бы сейчас!
Намело в трущобах сильнее, чем в центре. Не стало видно ни грязи, ни мусора. Стало светлее. Старый Сиверск немного изменил свой портрет, превратившись в город глубокого сна, а не отчужденности. Подсвечивалась дорога к жилым домам, опечатанные походили на коробки, аллея, по которой мы шли, уходила вперед белой дорожкой снега. Без единого следа.
— Я покажу тебе сначала Печатный Двор, через него попадем на Садовый, потом домой, я Нюфа погулять заберу, и последним пунктом пройдемся по набережной. Как план?
— Отличный.
— А про собакена есть новость — в апреле он станет папой. Недалеко живет лохматая и ушастая леди той же породы, и мы уже давно договорились, как наш вырастет, свести их для потомства. Вот совпало, что Нюф неделю назад отмечал свой первый год рождения и праздновал свадьбу. Взрослый стал.
— Щенков раздавать будете?
— Ну да. Там хозяйка уже давно расписала, кому кутят из знакомых дарить. Один нам достанется, и, если хочешь, я подарю его тебе.
— Я и нюфаундленд в моей несчастной ячейке?
Тут Виктор нарочито хмыкнул:
— А кто знает, где ты будешь жить к тому времени, когда они подрастут?
Вход в Печатный Двор оказался простым — нужно лишь пройти через сквозной подъезд кирпичной девятиэтажки. В печатном двое тоже был вечер, я увидела два жилых дома, невысоких — в три этажа, и здание типографии, вывеска на котором, отчего-то была с твердым знаком «Печатникъ».
— Стойте! Стойте!
Виктор кинулся к окошку будки-пристроя, где секунду назад погас свет.
— Ну? — глухо раздалось изнутри и свет снова загорелся. — Я уже домой хочу.
— Карту пожалуйста.
В окошко высунулась свернутая газета, и Виктор, забрав ее, кивнул человеку:
— Спасибо. Хорошего вечера и передавайте привет дедушке Паше! Успели, — он вернулся ко мне, — забирай. Здесь на ближайший месяц расписаны все адреса, то есть по какому адресу будет вход в каждый, и время действия. Чтобы тебе не пришлось искать телефон для звонка. А на последней — схема проходов между Дворами. Она никогда не меняется.
— Спасибо.
Я завозилась с рюкзаком, начиная чувствовать, как немеют пальцы от более низкой температуры, и спрятала карту в маленькое отделение.
— Советую уже начинать запоминать — в Типографском есть всегда ход в Садовый, вот, левый жилой дом с цифрой «5» над парадным подъездом. Там на второй этаж, и дверь, обитая клеенкой с номером «8» — это не квартира, это сразу выход на пожарную лестницу в другом Дворе. Идем.
Просто так
В Садовом не было сада. Несколько заснеженных берез, три лавочки на короткой аллее с тем же старинным оформлением чугуна и дерева. Пара средних лет под руку шла по направлению к нам от здания с большим окном. Сначала мне показалось, что это витрина магазина, но при приближении я увидела название «Садовое кафе» и посетителей внутри.
— Ты же не против?
Я была не против. Тем более, что приземленно хотела в туалет после всего чая, что выпила у мамы, и была голодна. Внутри, выбрав столик, я скинула свою куртку и рюкзак на вешалку, бросила взгляд на серый экран отключенного персоника и поняла, что все же капелька неуютности от этого есть. Не смотря на всю атмосферу, на безопасность и на то, что мне и не хотелось сейчас быть ни с кем на связи. Здесь, во Дворах, я выпадала из суетливого мира, с моим расписанием, музыкой, аудиокнигами и даже подслушиванием мыслей.
— Что будешь?
— А что есть?
— Десерты и напитки, серьезно поесть можно дома или в гостях, а кафешек на все Дворы три. И нам везет, что сейчас тут немного народу. Пошли к витрине.
Я обрадовалась, что был мой любимый топленый шоколад с кокосовыми сливками, и я заказала его и вазочку грецких орехов. Виктор выбрал себе кусок слоеного торта и чай. Он забрал весь поднос и ничем не заплатил за еду. Поэтому я, как вернулась и туалета, решилась спросить:
— Здесь вообще все бесплатно?
— Да, — он уверенно кивнул и продолжил, — даже работа.
— Как такое может быть? Не вежливо так выпытывать, но мне хочется прояснить, как же эти Дворы существуют?
— Ты спрашиваешь у сказки, почему случается чудо? Это магия.
— Виктор, это не магия. Я помню, что у твоих родителей на ужин было вино, не скажу тебе точно марку. Но я такое в магазине видела. На полке коробки с чаями известной фирмы, кофе готовят на кофемашине и пользуются капсулами, явно изготовленными на производстве. Даже вот прямо сейчас у тебя на куске торта лежит шоколадный овальчик на котором белой глазурью нарисована эмблема сиверской кондитерской фабрики.
— Дитя континента… В тебе еще много вредных убеждений, поэтому кажется важным — а откуда все это? Можно сказать ниоткуда и отовсюду одновременно, уж если тебе так нужно все выяснить. Дворы обособленны, они встроены в город, как пространство, отщепленное от другого пространства, как закладочка в книге. У нас только время общее, а природа разная. И ресурс один, энергия одна с городом.
Виктор подпер щеку кулаком, закинул в рот упомянутый шоколадный овальчик и глотнул чай.
— У нас в каждом здании есть считок. На нем напротив каждой квартиры каждый день поле полуночи появляются данные — к какому дому твоего мегаполиса на эти сутки подключаются жильцы. Одна квартирка к целому дому, и, скорее всего к полихаусу — так что, представляешь, однажды ты подарила Дворам стакан воды и один ватт электричества. Может быть раз за всю свою жизнь, но благодаря этому существуют эти островки счастья. Еда? Что приносит «прибой» от города, тем и живем. Зато люди здесь работают тоже бесплатно. От души. Хотят быть полезными, хотят заниматься этим для себя. А если надоест, то попросят еще кого-то взять на себя раздачу пирожных а сами уйдут в печатники. Или неделю будут мести дорожки и складировать мусор. А захотят — так и устроят себе отпуск на полгода, ничего не делая, просто смотря любимый фильмы запоем. Здесь все живут так, как хотят.
— Я не осуждаю, — с примиряющей ноткой сказала я, заметив, что тон Виктора стал жестче, — я хотела знать. Разобраться. Мне неловко от самого факта, что я вот сейчас съем эти орехи за «спасибо», а они ничего не стоили ни мне, ни тебе.
— Вот, вот оно вредное убеждение! Бросай его. Почему все должно быть заслужено? Почему прежде, чем достичь счастья, нужно долго страдать и завоевывать его? Почему пирожное только за деньги? А просто так? Почему существует эта гадкая поговорка «за все надо платить»? Тебе не приходила в голову мысль, что, может быть, и не надо? Живи и радуйся. Не страдай мыслью «а заслужила ли я», или «а что я сделала, чтобы мне вот это вот все так радостью свалилось». Не отравляй себе жизнь. Наслаждайся ею. Я привел тебя сюда, чтобы ты смогла прочувствовать момент счастья без ерундового груза. Вот тебе снег, вот тебе звезды, вот тебе тепло кафе, ароматы кофе и ванили, вкус кокоса и шоколада, я, в конце концов!
